Читать книгу "Стоунхендж. Загадки мегалитов - Питер Браун"

Подходя к современному астрономическому периоду, начавшемуся в июне 1961 года, Ж. Хокс осталась безразличной к мотивациям Хокинса, которые привели его к исследованию Стоунхенджа. Она особо подчеркивала слабость его идей, сначала цитируя комментарии Седлера, а затем Колтона и Мартина по поводу так называемого 56-летнего эклиптического цикла. Эти критические замечания, продолжала она, были также одобрены «именитым корреспондентом, чье имя мы не можем назвать».

Многострадальный Хокинс был вынужден принять почти все колкие замечания Ж. Хокс. Было ясно, что его все еще не простили некоторые археологи за его претенциозные, в стиле Локьера, экскурсы в область археологии. Однако из тона ее аргументации вскоре стало ясно, что она не намерена брать на себя дополнительное бремя атаки на Хойла в стиле Давида и Голиафа, при этом она признала, что «лишь немногие чувствовали себя способными понять его рассуждения».

Остальная часть обзора представляла собой простое повторение ранее выраженных точек зрения. Но именно заключительные слова Ж. Хокс, как и ее вступительный комментарий, содержали наиболее сильные и основательные удары. Она не видела аргументов, способных изменить ее мнение о том, что Стоунхендж был изначально задуман как святилище, а его назначение было прежде всего ритуальным, а не интеллектуальным. Его ориентировка на Солнце несла в себе некий религиозный символизм, какой несут и христианские церкви. С ее точки зрения, прежде всего следовало доказать, что это был действительно научный век, и отказаться от наших собственных надуманных идей.

Последнее слово в этом раунде спора осталось за Ньюхэмом, но оно не попало на страницы Antiquity. В 1970 году он опубликовал свой второй буклет «Приложение к тайне Стоунхенджа» и, воспользовавшись возможностью, в его первой части дал ответ Жакетте Хокс, заявив, что ее резюме дебатов о Стоунхендже частично неудачно. В частности, он критиковал одно из ее замечаний, касавшееся давно признанного знания Стоунхенджа, утверждая, что ей следовало говорить об этом как о давно принятом убеждении, поскольку, как комментирует Ньюхэм, два эти значения не равнозначны. Касаясь сути проблемы, Ньюхэм упомянул о присущей человеку «овечьей тенденции следовать за вожаком», признавая при этом, что и сам он не является исключением. «Любой, кто касается такой темы, как Стоунхендж, неминуемо воспринимает идеи, которые привязаны к направлению, зависящему от того, как эта тема была преподнесена. Когда какая-либо конкретная идея принята и устоялась, немногие утруждают себя анализом всех сопутствующих ей факторов...»

Сама Жакетта Хокс, продолжил Ньюхэм, явно не всегда свободна от синдрома предвзятого мышления, что явствует из ее книг. В произведении «Человек и Солнце», где она активно навязывает нам идею о том, что Стоунхендж был уникальным храмом культа бога Солнца в Британии (что может быть справедливо), она ссылается на знаменитую бронзовую и золотую колесницу Солнца, извлеченную из датского болота, а затем мечтательно замечает: «...если бы что-нибудь подобное было найдено в Стоунхендже!»

Остальная часть «Приложения» Ньюхэма представляла собой обоснованный пересказ вопроса о теории ориентировок Стоунхенджа. Во второй части он рассказывал об обстоятельствах обнаружения в 1966 году трех значимых ям для столбов во время строительства нового продолжения парковки для посетителей. Это была восхитительная новая находка, значение которой сначала не было оценено. Ньюхэм уже давно утверждал, что жрецы-астрономы Стоунхенджа использовали внешние маркеры, и в прошлом он потратил многие часы на поиск их следов на территории вокруг монумента. Эти ямы были обнаружены в виде трех нарушений мелового слоя сразу же под уровнем земли в нижней части парковки, где они сейчас отмечены тремя цементными кругами, расположенными на проезжей части.

Эти ямы находятся на расстоянии 9 – 12 м (30 – 40 футов) друг от друга и расположены в низине примерно в 250 м (275 ярдах) на северо-запад от круга сарсенов, почти на ориентировке запад – восток (рис. 21). Ньюхэм рассказывает, что сначала ни одна из ориентировок не казалась значимой, но дальнейшие исследования доказали обратное, так как все три ямы оказались на линии важных закатных явлений, связанных с Солнцем и Луной, если наблюдать от четырех базовых камней (91 – 94) и с позиции Пяточного камня. Более тщательное исследование объекта показало, что эти ямы когда-то удерживали столбы для ориентировки на отдаленный горизонт. Для этого их высота над уровнем земли должна была составлять порядка 9 м (30 футов).

По мнению Ньюхэма, для этого требовались длинные и прямые стволы деревьев. Он был просто в восторге, когда это подтвердили раскопки, обнаружившие ямы с явными признаками сгнивших колец деревьев, 75 см (30 дюймов) в диаметре. Вдобавок эти ямы продемонстрировали признаки крепежных клиньев, которые были необходимы для поддержки и постоянного удерживания таких высоких стволов в вертикальном положении.

По утверждению Ньюхэма, эти три ямы для столбов стали наиболее позитивным астрономическим открытием, сделанным в Стоунхендже. Их позиции были не только исключительно точно ориентированы на заходы Солнца и Луны, но также однозначно представляли собой нереверсивные ориентировки, если смотреть от Пяточного камня и четырех базовых камней.

При этом Ньюхэм отметил, что центральный столб также связан с заходами Солнца и Луны, как и Пяточный камень – со среднезимним восходом Луны и восходом Солнца в период летнего солнцестояния, если наблюдать из центра круга сарсенов.

Суммируя свои доводы, Ньюхэм утверждал, что отдельные столбы использовались следующим образом:

Рис. 21. Три ямы для столбов на парковке у Стоунхенджа (1; С; 2) по отношению к Пяточному камню и базовым камням. SH обозначает углубление (возможно, яма для столба), которое может иметь значение для ориентировки на Луну

A. № 1 служил только ориентировкой на Солнце, точнее, на последний проблеск заходящего Солнца во время летнего солнцестояния, видимый от базового камня 91, и на среднеквартальные заходы Солнца, видимые от Пяточного камня (то же, что и 91 – 93).

Б. № 2 служил только маркером для заходящей Луны, находящейся в минимальной экстремальной точке своей орбиты, видимой от Пяточного камня. Поэтому оба эти столба должны быть короче центрального, чтобы совместиться с горизонтом, с учетом расстояния и неровностей земли в этих позициях наблюдения.

B. Позиция центрального столба ориентирована на экстремальную северную или максимальную позицию захода Луны, видимую от 92.

Г. Центральный столб, если смотреть от 94, также ориентирован на заход Луны, когда она находится на полпути между другими двумя экстремальными точками. Ее позиция немного не дотягивает до линии заходящего Солнца во время летнего солнцестояния, и поэтому этот столб также связан с заходами Солнца и Луны, как Пяточный камень с их восходами, если наблюдать из центра круга сарсенов.

Д. Хотя от 93 ни один из столбов, похоже, не ориентирован точно на явления Солнца или Луны, центральный столб отстоит менее чем на одну пятую часть градуса от ориентировки на полную сферу Луны в ее экстремальной максимальной точке. Ньюхэм предполагал, что позиции некоторых из базовых камней также использовались в их связи с летним восходом Луны или зимним восходом Солнца. Если в юго-восточном направлении будет найден еще один столб или камень, то это позволит провести более точную оценку. Ньюхэм считал, что такое замечательное геометрическое расположение столбов на парковке для автомобилей по отношению к другим главным чертам монумента подсказывает, что и другие ориентировки такого рода все еще ждут своего открытия.