Читать книгу "Таун Даун - Владимир Лорченков"

Малыш Даун смеется, предлагает мне плюнуть на все, расслабиться. Старичок, да у тебя просто паранойя, говорит он. Тебе везде легавые мерещатся, агенты 007… и прочая дребедень… А ведь речь идет о Канаде. Канада, старичок! Страна травоядных! Пока они поймут, что у них под носом что-то происходит, ядерная война начнется. Канадцы же тупицы… идиоты. А какими могут получиться люди, живущие в снегу, все развлечение которых – стада оленей, шмыгающие туда-сюда по автотрассам. Олени, барсуки и скунсы. А, да. Еще и Закон о легализации марихуаны. Больше у канадцев развлечений нет. Все почему? Это евреи… Их тлетворное влияние на души и умы молодежи. Еврей, он как паук! высасывает силы… жизненные соки. Малыш Даун садится на своего любимого конька. Думаю, это у него что-то психологическое, связанное с родителями – настоящими и приемными. Те евреи, у которых он живет, души в маленьком засранце не чают. Соки… Да он из них столько соков и денег высосал, сколько все мировое сионистское правительство за сто лет из планеты не выкачает. При условии, что оно существует вообще, это правительство. Они купили дом побольше, чтобы у Малыша Дауна были свои пять комнат. У него – игрушечный автомобиль «Хюндай-Элантра» 2016 года, и это тот самый автомобиль, который мне в кредит на 10 лет со скрипом выдали, под залог почки и на те деньги, что я на трансплантированном сердце заработал. У Малыша Дауна – простыни из парчи и носовые платки из шелка. Они нанимают ему лучших врачей, учителей. И это двухгодовалому-то засранцу! Но Малышу Дауну плевать, его уже понесло. Ему, видите ли, кажется, что вся эта роскошь достается ему за счет грязных денег, финансовых спекуляций… высасывания соков из трудового квебекского народа. Вот ублюдок! Да я бы высосал весь квебекский народ, как помидорку черри, если бы мне предложили. Я этим и занимаюсь! Но спорить бесполезно. Малыш Даун просто ненавидит своих приемных родителей. Хочет поговорить об этом. Впрочем, я знаю способ заставить его заткнуться. Но сначала – перекусить и согреться. Закатываю коляску с Малышом Дауном в булочную на перекрестке Вестминстера и Ван Хорна. Да, мы уже в Кот-Сент-Люке… Русский район! Еще и еврейский, правда, но об этом я Малышу не говорю, берегу нервы и здоровье молодого человека, и так обиженного природой. Хотя, собственно, чем? Вот у меня, например, подагра. У кого-то – колит и геморрой в заднице… не стоит путать с тем геморроем, который в голове от безденежья приключается. А у него, Малыша Дауна, – синдром Дауна. Ничего страшного. Садимся за столик, Малыш слегка распрямляет плечи, держит спину ровно. Подрастает… На вид ему сейчас лет шестнадцать уже, и коляска его приобретает вид инвалидной. Меня метаморфозы Малыша Дауна не пугают. Я ведь писатель. Давно уже понял, что ложки сгибаются не только в фильмах. Все в мире можно увеличить, сократить, изменить, стереть или, наоборот, создать. Все – слово. И если ты его повелитель, то и мир вокруг тебя не стынет льдом, а течет изменчивой рекой… Вот Малыш Даун и приплыл. Сидит, скалится. Нам несут блины с курятиной, салат какой-то… Кофе. Терпеть не могу местный «эспрессо», потому что он отдает на вкус хоккейными матчами и лицемерными речами Хапрера о правах человека. Предпочитаю «американо». Я вообще американцев больше люблю. Они такие… наглые, нахрапистые, беспринципные. Так напоминают мне русских! Точно. Американцы – это братья-близнецы русских, поэтому между этими уважаемыми державами постоянно какие-то трения, недомолвки… Например, мне визу не дали! – горестно делюсь с Малышом Дауном. Они, значит, мне приглашение прислали, участвовать в книжной ярмарке… Вашингтон, Бостон. Прихожу в посольство, а за стеклом – тетка со скользким лицом и волосами цвета соломенной шляпы певца стиля кантри. Конечно, немытые! Так и так, говорит, на каком основании едете? Показываю приглашение. Сзади – восхищенный вздох сотни филиппинцев, которые мечтают о краткосрочной визе, чтобы попасть в Штаты, быстро порвать документы и уехать куда-нибудь за десять штатов в сторону, раствориться… стариком Маруло осесть в каком-то магазинчике… Но сначала, ясен пень, придется поработать няней или медсестрой, уборщиком мусора. Никаких приглашений у филиппинцев, ясен день, нет. Есть только поза сурка, завидевшего ястреба, – беспомощно обвисшие руки, жалобное выражение мордочки, растерянный взгляд, полусогнутые ноги… Они знают: виза для них – лотерея. Получит визу один из трех-четырех… И поделом! Это же черножопые, будущие нелегалы. То ли дело я. Приглашенный писатель! Тетка за стеклом изучает документы, внимательно обнюхивает страницы… Краснею… Откуда она знает, что я подрочил вчера и, не вытерев рук, стал документы к походу в консульство готовить. Не иначе, ведьма! Спрашивает, кто меня зовет, с какой целью. Объясняю на своем замечательном, простом, по-настоящему русском английском. Неудачные дифтонги, каша во рту, жесткие вместо мягких… Ничего, все равно лучше, чем у индуса! Сотрудница консульства наконец задает самый важный вопрос. Откуда в США узнали о моем существовании? Действительно… Вопрос сложный, он ставит меня в тупик. Вроде бы у меня там книга вышла… перевод… Но в самом деле, откуда им знать-то? Волна паранойи накрывает прямо у окошечка кассы. В самом деле, все выглядит очень подозрительно. Да, переводчик есть, зовут Росс Уфберг. Но это так, по письмам. Разве я видел его хоть раз в жизни? Говорил? Нет! Значит… Может, это просто операция какая-то. Решили выволочь меня за пределы Канады и под шумок в Гуантанамо посадить? За все эти фокусы с Независимым Квебеком, а? Я ведь читал про такие истории не раз. Канадцам лень со своими бородачами разбираться, вот они и просят американцев руки запачкать. А тех хлебом не корми, дай кого-то запытать! Воруют человека в Торонто прямо… или Монреале. И вывозят в Штаты. Там уже творят что хотят. Заставляют слушать «янки дудл», гамбургеры жрать, пытают всячески. Может, это мой случай? Может, Росс Уфберг не Росс Уфберг никакой, а обычный сотрудник ФБР? Зазывает меня в Штаты. В жертву принести хотят! Страх какой.

Короче, делюсь с Малышом Дауном, я так перетрухал, что у меня волосы дыбом встали. Какие волосы? – застывает Малыш Даун с куском блинчика в руке. Ты же лысый, старик. Вот где волосы остались, там дыбом и встали, парирую я. Малыш Даун хохочет, и слюна у него изо рта разлетается осколками стеклышек. Тетка, змеиным взглядом скользя по моей вспотевшей от страха лысине… дрожащим рукам… побелевшим губам… продолжает молоть что-то из методички по допросам, а я вдруг говорю ей, что мне срочно нужно выйти. Пардон? Ну, уединиться! Прос… Живот, говорю. Живот прихватило. Недовольная ускользнувшей добычей, тетка отпускает меня с богом – который продолжает даже в этот ответственный момент хранить Америку и благословлять ее… – в направлении комнаты, где можно умыться. Оглядываюсь панически. Охранники на каждом углу. Что делать, как спастись? Смыться в унитаз, как наш Одиссей-Женя смылся через толчок самолета? Наверняка тут даже в трубах спрятались агенты. В костюмах, непроницаемых для дерьма и воды… Парни, готовые на все ради Америки и ее национальной безопасности. Закрываюсь, сажусь на унитаз, обессиленный. Решение приходит почти сразу. Выдираю какую-то страницу из паспорта, старая виза, что ли… Проглатываю. Спускаю воду. Выхожу. Охранник, ждавший за дверью, мерит взглядом. Улыбаюсь ему подобострастно. А ему плевать! Он же гражданин США, величайшей империалистической силы на территории планеты Земля… Впрочем, чего это я, как на лекциях общества по Освобождению Квебека, развыступался? Возвращаюсь к окошку. Тетка за стеклом брезгливо берет паспорт пинцетом. Боится кишечных бактерий. Правильно делает! Говорит: а что это у вас тут страница как будто вырвана? Какая? – спрашиваю. Изображаю недоумение… Странно, как странно! Само собой, малейший недочет в документах, и визу не дают. Так что я суетливо стал извиняться и попытался забрать бумаги. Но тетка не уступала. Хотела дать мне визу, и все тут! Пришлось проговориться, что я в Африку в этом году ездил. Ой, то есть я вовсе не это хотел сказать! Какая Африка, какой Эбола. Ну уж после этого вариантов у нее не осталось. С ненавистью поставила мне женщина из посольства США в Канаде штамп «отказать». Еле выбрался, потом долго путал следы, менял улицы. Явно видел, как за мной из консульства вышли несколько крепких парней. Так что я бросился на Десятой улице в автобус и залег под сиденья. Пассажиры внимания не обратили. Монреаль ведь город большой, там каждый второй – сумасшедший. Метро опять же. Метро сводит с ума. Люди сводят с ума. Жизнь сводит с ума. Всех – даже безумных чаек, которые играют в футбол на торговой площади у магазина «ИГА» куском фольги, свернутым ветром в мяч. Гол!