Читать книгу "Человек без дождя - Алла Холод"

– Ты их видел? – прошептала Дина.

– Нет, но я знаю, что они были, они сдвинули мои тапочки.

Дина вынырнула из своего убежища. По всей видимости, жильцы использовали эту комнатку как гардеробную: к голой стене были с двух сторон прибиты дощечки с крючками для верхней одежды. Больше в комнатке ничего не было, только антресоль под потолком.

– Ты знала, что они придут? – спросил Вадик, оглядывая пакет с вещами, который Дина прихватила с собой. – А я купился на участкового как дурак.

– Не знала, но предполагала, – ответила Дина, – но что они у тебя искали?

– А у меня был обыск? – удивился Вадик.

– Самый настоящий, – подтвердила Дина.

– Понятия не имею, – сказал парень, – может, искали расчлененку?

– Какую еще расчлененку?

– Ну вдруг он решил, что я маньяк, который тебя похитил и расчленил? – сказал Вадик и сделал страшное лицо.

– Да ну тебя к черту, дурак, – Дина ткнула его кулаком в грудь, – я и так чуть не уписалась от страха, а тут ты еще…

– А ведь если бы я не разобрал свою подзорную трубу, они бы точно так и подумали, – задумчиво проговорил Вадик, – тогда бы мне от них не отвертеться.

– А кстати, почему ты ее разобрал? – ехидно вставила девушка, – не хочется больше на звезды смотреть?

– Свою звезду я теперь вижу без оптики, – совершенно серьезно ответил молодой человек и, не дожидаясь, пока девушка что-то ответит, стал спускаться на первый этаж.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

Никакого желания отмечать День строителя у Валерия Ивановича не было. Какой, к черту, праздник? С Анциферовым вышел неприятный разговор. Не хотелось объяснять сопляку – а по возрасту и жизненному опыту он против Завьялова как раз им и был – причину, по которой договор не был выполнен в срок. Ну не мог Валерий Завьялов наступить на горло собственной песне, не мог он признаться конкуренту в том, что его попросту ограбили! Кто будет его после этого уважать? Ведь если задуматься, действительно произошло что-то немыслимое. Он годами, да что там годами – десятилетиями! – создавал свою репутацию и теперь вполне мог гордиться тем, что умел строить на совесть, ладить с властями, договариваться с конкурентами. Он расчистил свое поле от врагов, имел одну из лучших пиар-служб в регионе. Валерий Завьялов и самому себе не стал бы отвечать на вопрос – хороший ли он человек. Главное, что он все делал правильно. Он сгладил все шероховатости, которые имел в прошлом, все скользкие этапы своей карьеры. Он вступил в какую нужно партию, получил депутатский мандат, помогал больным онкологическими заболеваниями детям, участвовал в благотворительных губернаторских балах, входил в клуб «Лидер», объединяющий региональную элиту. У него работали лучшие специалисты в своей области, и сам Валерий Завьялов в свои пятьдесят четыре года являл собой образчик холеного, следящего за собой мужчины. Никто и никогда не видел его со следами попойки на лице, он всегда был свеж и элегантно одет. И как он мог признаться кому бы то ни было, что ореол идеальности, которым он себя окружил и который нежно лелеял, не более чем кажущаяся оболочка? Что его система безопасности не годится ни к черту, что люди, на которых он рассчитывал, не оправдали его доверия. Он никогда не думал о том, что дорогая сердцу Татьяна Ивановна – всего лишь забывчивая старушка, что у его сторожевого пса Зураба Игнатова, которым он так гордился, тоже есть пробелы по части организации системы безопасности. Признайся он кому-нибудь в этом, да еще присовокупи, что посадил к себе в приемную совершенно незнакомую бабу, его не просто засмеют. К нему перестанут относиться всерьез. Поэтому пришлось перед Анциферовым юлить, миллион – тоже не пустяк, даже Завьялов не может решить проблему с такой крупной наличностью за день, как говорится, одной левой. Поэтому и официальное заявление писать не хотелось: о следователе его предупредили, что человек деликатный и из следственных тайн анекдоты не делает, но ведь не он один в курсе. А опера? Им кто рот зашьет? Но раз сказали, что так надо для пользы дела, то ладно уж – черт с ним. Все равно все это неприятно и обидно, но не так, чтобы уж перенести нельзя было. И похуже бывали деньки, ничего, вырвался, выкрутился. По-настоящему болезненный удар нанесла ему Дина, будь она неладна. Молодость у Валерия Ивановича была бурная, женщин он повидал немало. Любил и был любим, страдал, без этого тоже не обошлось. Единственную свою жену, Сережину мать, в свое время обожал и носил на руках. Но все прошло, перегорело. Ему уже давно казалось, что страсти – это все в прошлом. Надо, чтобы была рядом красивая женщина, которая будет радовать глаз и с которой не стыдно будет показаться на люди. И не так много от нее и требовалось: чтобы не болтала без умолку, не была тупой и жадной. Чтобы любила разделять с ним путешествия и постельные радости. То есть женщина для отдыха, чтобы забывать с ней о работе и расслабляться душой и телом в будни и в отпуске. Наташа очень подходила на эту роль. Экзотически красивая, яркая, простая и послушная. Ни во что не лезла, ни с чем не приставала, никогда не спорила. И с Сережей у них отношения сложились. Валерий, честно говоря, уже и не надеялся, что когда-нибудь найдет с сыном общий язык. Сын мстил за мать при каждом удобном случае, показывал характер, ни с чем не соглашался, ничего не хотел. Чудо-девушка и его приручила своей добротой и лаской. И когда Валерий возвращался после работы домой и видел, что его ждут не дождутся два самых близких ему человека, на душе становилось радостно и покойно. И на людях с Наташей показаться было не стыдно: в прошлом году на благотворительном балу он был с ней. Нарядил ее как принцессу: платье специально ездила в Милан покупать. И была она в своем золотистом кружеве от Диора так хороша, что все на нее пялились, не скрывая. Это был, кстати, их последний выход в свет. Любовь вошла в его жизнь, когда он меньше всего этого хотел. Ему было так комфортно и уютно в том мире, который он сам создал, что мысли о том, чтобы что-то менять, не было. Дина скользнула мимо него, лишь слегка задев своей загадочной улыбкой, а он уже потерял покой. Смешно влюбляться в пятьдесят четыре года или нет, но это произошло. И домой привести Дину он не мог: Сережа встанет на дыбы, да и сама она не пойдет. И покоя с ней никакого не жди, она птичка вольная, если что не так – упорхнет, только ее и видели. Словом, не то это было, что Валерий Иванович считал для себя идеальным, но сделать с собой ничего не мог. Говорят, последняя любовь самая злая. Так оно и было. Дину Завьялов любил болезненно и мучительно, упиваясь каждым мгновением, проведенным с нею. Он готов был исполнить любое ее желание, лишь бы она была рядом. И вдруг она исчезла. Какой уж тут праздник, если все мысли только о ней? Но ничего не попишешь. Отменить корпоратив нельзя, на него ежегодно приглашаются самые важные партнеры, да и в коллективе никто не должен думать, что какая-то кража выбила главу компании из колеи. Только не это. Никто не должен знать, что у него на душе. Праздник обязательно будет, и он не станет ничего менять в их ежегодной традиции.

На протяжении уже нескольких лет компания «Технологии роста» отмечала День строителя в клубе «Парнас». Это было не просто увеселительное заведение, клуб располагался на территории большого городского парка «Динамо», в его западной части, в некотором удалении от фонтана, павильонов кафешек быстрого питания и основных пешеходных дорожек. Парк «Динамо» имел свой конноспортивный клуб и традиционно был местом активных развлечений: здесь проходили казачьи мероприятия, выставки собак, соревнования в разных видах единоборств. Перед фасадом ресторана были аккуратно высажены ровные стройные туи одного размера, а сам ресторан был отделан под шале: первый этаж кирпичный, второй сложен из брусьев. В задней части была большая летняя веранда, поделенная пополам: по левую сторону – столики, по правую – танцпол. Украшали интерьер многочисленные охотничьи трофеи: чучела лис, зайцев, тетеревов, головы кабанов и лосей. По стенам обеденного зала располагались гигантские аквариумы с яркими рыбами, тайскими лягушками и прочей экзотической тварью. Пейзажи и охотничьи сценки, напольные вазы с букетами сухих цветов – все здесь было изысканно. Найти в городе более шикарное место для коллективного летнего отдыха было невозможно. Завьялов любил этот клуб не только за его фешенебельность и великолепную кухню, ему нравились конюшни и прекрасно оборудованный открытый тир. Сразу за рестораном начиналась обширная зеленая лужайка, если ее пересечь в западном направлении, можно было попасть к стендам, на восточной стороне располагалась конюшня. На столах всегда были изысканные закуски: вареные раки, паштеты, крохотные жареные цыплята-корнишоны, множество овощей. На свежем воздухе жарился шашлык из баранины. Между переменами блюд сотрудники стреляли по тарелкам, кормили лошадей, танцевали. Завьялов знал, что коллектив компании очень дорожит ежегодным празднованием, которое всегда заканчивалось не раньше полуночи, и дал себе слово, что ничем не покажет, как тяжело ему дается участие в веселой компании.