Читать книгу "Записки неримского папы - Олег Батлук"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артем все это время неподвижно стоял перед дедушкой и не дыша смотрел ему в рот.
В его взгляде читалось смешанное чувство восторга и ужаса, которое испытывает начинающий дрессировщик в момент своей первой встречи со львом.
Артем еще не скоро станет Артемом. И хотя у малыша есть официальный документ в виде загранпаспорта, подтверждающий, что этот конкретный коротышка – Артем, для нас он кто угодно, но только не Артем.
Как и все дети его возраста, сынок живет под дождем из прозвищ. Кем он только не был! И «шкет». И «бутус». И «бандит». Ну, это все понятно. И «поджибонси». Это менее понятно. Есть такой городок в Италии, рядом с Сиеной. Маленький и смешной. Прямо как Артем. И «урюк». Тут неясно, это прозвище от жены, все вопросы к ней.
А сейчас Артем – «дуче». Нехорошо, конечно, сравнивать маленького ребенка с Муссолини. Но сынок настолько похоже надувает губы трубочкой, когда злится, что сам виноват.
Что за кликухи, как на детской зоне, подумает кто-нибудь. А я возражу: это милосерднее, чем на греческих островах. Там по традиции новорожденным вообще не дают имени, пока не найдут состоятельного крестного, способного оплатить многолюдные торжества. Некоторые карапузы так и ходят до школы безымянные. Про этот обычай нам рассказал грек-экскурсовод на Корфу, горько заметив, что он сам жил инкогнито до четырех лет. Грека звали Хераклеидес. По мне, так лучше бы он оставался без имени, чем с таким. Для русского уха имя, в котором явно слышится словосочетание «херак», не лучший вариант.
В любом случае наше русское «дуче» не так обидно и унизительно, как их греческое, в период отсутствия имени, «эй, человек, человек, почки одни царице».
Артем приболел. Забился носик. Стал как у заварного чайника – толстый и курносый.
Я лег на ночь один в спальне, жена с сыном – в детской. Спал я беспокойно. Мне снилось, как Дарт Вейдер приближается ко мне на «Звезде Смерти». Его знаменитое дыхание шумело прямо перед моим лицом…
Я очнулся. Дыхание Дарта Вейдера прямо перед моим лицом не прекращалось.
Я продрал глаза. Надо мной склонился Артем. Он проснулся и пошел искать меня по квартире.
Нос у малыша был забит под завязку. Он дышал точь-в-точь как Дарт Вейдер через свой противогаз или что там у него было.
И вот парадокс: Артем дышал, как Дарт Вейдер, а внешне напоминал маленького лопоухого Йоду…
Артем обожает передачу «Спокойной ночи, малыши».
Эту страсть он унаследовал от меня.
День, когда я перестал смотреть эту передачу, стал последним днем моего детства.
Однажды мы с Артемом, как обычно, сели смотреть «Спокойной ночи». И тут сынок спрашивает: «Юша где?»
Я аж подскочил на своем ровном месте. Вот это вопрос! Я ведь сам до сих пор мучаюсь этим вопросом: «Где Хрюша?»
Он ведь далеко не в каждой программе появляется.
А собственно, почему? Он же кукла на ладошке, почему бы ему не присутствовать в кадре постоянно? Мне кажется, эта несуразность нуждается в объяснении. На месте телеканала я бы выпустил пресс-релиз с правдоподобной легендой, оправдывающей постоянные отлучки Хрюши.
Правда, это нетривиальная задача. Как это объяснить?
Хрюша на гастролях? С чужой рукой в своей заднице? Неправдоподобно.
Хрюша в запое? Более правдоподобно, если обратить внимание на постоянные синяки у него под глазами. Но не для детской передачи.
Хрюша в больнице с гипертоническим кризом? Вполне элегантная версия, учитывая пенсионный возраст звездного поросенка.
Но самый красивый вариант, на мой взгляд, это происки конкурентов.
«Спокойной ночи» – это же телевидение, шоу-бизнес.
Здесь возможны любые жестокие сценарии, например как в балете: злоумышленники по просьбе Степашки подсыпают в гримерке в куклу Хрюши битое стекло, и актер перед самым эфиром попадает в травмпункт с порезами руки…
Лицо Артема долгое время оставалось для меня просто румяным блином. Как если бы колобка накачали ботоксом: минимум мимики (написать смог, произнести вслух – вряд ли).
Но в один из дней, внезапно появившись буквально ниоткуда, на лице Артема поселилась вертлявая обезьянка.
Она выдает по десять эмоций в секунду.
С тех пор лицо Артема практически не возвращается в состояние штиля. То по нему пробежит легкий бриз. То прокатится высокая волна, подкинув подбородок до бровей. То по лбу начнут расходиться круги от какой-то булькнувшей в мозг грандиозной мысли.
Порой на лицо малыша ляжет тень, и он какое-то время сидит задумавшись, шевеля в воздухе пальцами.
С тех пор на лице Артема заходит солнце и встает луна, меняются времена года, распускаются редкие, не известные науке цветы.
А иногда, и это самые счастливые моменты, лицо Артема оглушительно взрывается в тебя, как петарда.
И тогда навстречу летят мыльные пузыри и разноцветные шарики, клоуны и акробаты, дрессированные тюлени и жонглеры – весь этот цирк под названием детский смех.
Папа в декрете
Артем начал протестовать против моих утренних уходов на работу. Энергично размахивает в воздухе руками и всем своим грозным видом требует объяснений.
Как-то я попытался объяснить сыну, зачем я хожу на работу, на простом примере из его жизни.
«Малыш, я иду на работу. На ра-бо-ту. Ну, это когда дяди и тети сидят вместе в одном помещении и смотрят видео на планшете».
А ведь не так уж далеко от истины, черт возьми.
У Артема небольшой запорчик. Я на работе, на встрече, нервничаю.
Пишу украдкой под столом сообщение жене в «вайбере».
«Покакал?»
Она долго не отвечает, нервничаю еще больше. Представляю себе картину распухающего малыша, гигантских хомячьих щек, выпученных глаз.
Наконец приходит ответ.
«Еще не какал, дружище. Только пописал. Спасибо за заботу. Как покакаю – отпишусь».
Вместо жены я впопыхах отправил сообщение товарищу.
А он ничего, молодец, не стушевался.
Читал Артему «Телефон» Корнея Чуковского. И с удивлением обнаружил, что Корней Иванович уже в те далекие советские годы прекрасно разбирался в работе современного буржуазного офиса:
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Записки неримского папы - Олег Батлук», после закрытия браузера.
