Читать книгу "Проклятое наследство - Иоанна Хмелевская"

— Кажется мне, дело понемножку проясняется. Не исключено, что уже в самом скором времени мы все будем иметь возможность познакомиться с этим Вишневским. А пока давайте оформим протокол...

* * *

Между тем поручик Гумовский не терял времени даром. Ему удалось получить кое-какую новую информацию, и он немедленно передал ее майору Фертнеру. Из отрывочных, запутанных, порой противоречивых данных майор пытался выделить рациональное зерно.

Так, например, одному из подчиненных поручика, внедрившемуся в мир подпольного бизнеса, довелось стать свидетелем интересного события. Его подопечный, удачливый и предприимчивый делец, заметная фигура на черном рынке, получил предложение реализовать десять тысяч зеленых по чрезвычайно выгодному курсу. На этой сделке он одним махом мог заработать чистыми сто пятьдесят тысяч злотых. Поэтому сотрудник милиции был весьма удивлен, узнав, что делец, никогда не упускавший своего, не только сам не уцепился за это выгоднейшее дело, но даже и не препятствовал конкурентам его перехватить. Повышения цен в ближайшее время не предвиделось, так что нежелание заграбастать сто пятьдесят тысяч представлялось совершенно необъяснимым. Сотрудник милиции даже рискнул осторожно поинтересоваться у валютчика, с чего это тот вдруг проявил столь странное воздержание. Ответ был откровенный и исчерпывающий:

— Нутром чую — тут что-то не то.

— Что же?

— Да уж я чую, меня не проведешь.

И больше от него не удалось ничего добиться. Далее, как сообщил агент, события развивались следующим образом. Сделку провернул другой валютчик. Встретив через несколько дней своего подопечного, валютчика с чувствительным нутром, агент был поражен: никогда еще он не видел его в столь великолепном настроении. Тот просто сиял от радости и без всякой видимой причины время от времени разражался веселым хохотом. Торжествующее удовлетворение так его распирало, что он позабыл обычную сдержанность и поделился с агентом причиной радости:

— Помнишь, фраер хотел спустить штуку зеленых? Я еще говорил: нутром чую, дело пахнет керосином.

— Помню, а что?

— А то, что на крючок попался этот недоумок Черный Ясь. Плакали его денежки. Ха-ха-ха!

— Неужели?

— А то! Может теперь свою штуку на гвоздике в сортире повесить.

— Как же это произошло?

— А ты у него спроси. Мое дело маленькое. Я говорил — плохо пахнет.

Заинтригованный сотрудник милиции стал искать подходы к Черному Ясю, который на самом деле был рыжим и прозывался Зигмунтом. Ясь пребывал в ипохондрии и избегал общества, удалось выйти лишь на его приближенных, которые туманно давали понять, что причиной черной меланхолии явились большие материальные потери. Агент не стал докапываться до сути, поскольку материальные потери валютчиков не относились к проблемам, которые лишали сна работников милиции. В то время еще никто не мог предполагать, насколько данное обстоятельство окажется важным для расследования всей валютной аферы.

Из Гдыни поступило сообщение о на редкость дерзком ограблении. За ресторанным столиком два гражданина спокойно и культурно проворачивали сделку по обмену одних денежных купюр на другие. Неожиданно к ним подсели два длинноволосых хиппаря в темных очках.

— Спокойно, милиция, — сказал один из них.

Граждане онемели. Хиппари быстро, с ловкостью профессионалов, изъяли купюры, молча встали и покинули ресторан, прежде чем граждане успели прийти в себя. Один из них, правда, сделал тут же попытку поднять крик, но второй немедленно эту попытку пресек. Дезориентированные словом «милиция», сидевшие рядом телохранители не рискнули вмешаться.

Из Щецина сообщили: два бородатых молодых человека с длинными волосами и в темных очках бесшумно возникли у стоявшего в плохо освещенном месте автомобиля и, угрожая каким-то темным предметом, отняли валюту у сидящих в машине, которые как раз эту валюту пересчитывали. Сидящие в машине воздержались от криков: «Милиция!», «На помощь!» В Гданьске местом деятельности злодеев стал мужской туалет. Именно там один из валютчиков только что получил крупную партию товара и тут же был избавлен от него упомянутыми злодеями. О происшедшем можно было догадаться по нескольким словам, вырвавшимся у валютчика под действием шока сразу после происшествия, а потом он молчал как рыба.

Весть о двух таинственных бородатых и патлатых грабителях в темных очках передавалась по секрету от валютчика к валютчику, доходя и до агентов Гумовского. Черный рынок всполошился. Теперь валютчики отваживались совершать свои сделки лишь в специально для этого приспособленных помещениях — надежных притонах и проверенных квартирах. В ответ обнаглевшие налетчики предприняли уж и вовсе беспрецендентную по нахальству акцию. Как только клиент, совершив крупную сделку, покинул малину (а это была комната в очень надежной квартире), туда прибыла милиция. Два милиционера в форме предъявили ордер на обыск, подписанный прокурором и заверенный печатями с государственным гербом. Застигнутый врасплох валютчик не обратил внимания на то, что на печатях орлы были в коронах. К тому же работники милиции инкриминировали перепуганному дельцу торговлю наркотиками. Честный валютчик, который торговал лишь долларами и золотом, а наркотиков и в глаза не видел, окончательно струхнул и поэтому даже радовался, когда при обыске были обнаружены только менее страшные вещественные доказательства.

Милиция составила протокол, велела его подписать всем находившимся в квартире, не исключая и полумертвой от страха домработницы, и удалилась, унося с собой трофеи и все документы. Удрученный делец стал с трепетом ждать санкций. С ними почему-то не торопились. Прошло довольно много времени, пока он понял, что его попросту провели. Ясное дело, ни он, ни услужливый хозяин квартиры ни словечка не проронили о случившемся. Проболталась домработница. Кстати, это она, единственная, заметила, что орлы на милицейских документах были с коронами. Кружным путем весть о действиях фиктивной милиции дошла и до поручика Гумовского.

К нему сходились сообщения о подобных акциях со всех концов Польши. Схема действия в основном была одна и та же: два патлатых троглодита беззастенчиво, с большим знанием дела обирали валютчиков, подгадывая, как правило, к моменту заключения сделок, умело нейтрализуя охрану и унося солидную добычу. Никто их не знал, никому не удавалось напасть на их след.

* * *

Идея с распространением фотографии Дуткевича оправдала себя. Официант из «Гранда» в городе Сопоте опознал на фотографии человека, которого видел однажды в обществе своего постоянного клиента. Поскольку этим постоянным клиентом оказался валютчик, уже давно бывший у милиции на примете, его отыскали и приперли к стенке. Припертый к стенке клялся и божился, что человек на фотографии ему совершенно незнаком. Однако, поскольку официант видел их вместе, не исключено, что когда-нибудь он и выпивал с этим человеком, поскольку же выпивать ему доводилось частенько, он решительно не в состоянии упомнить всех собутыльников. Нет, этого он категорически не помнит, не знает и не имеет понятия, кто таков.