Читать книгу "Сущность зла - Лука Д'Андреа"

— Вернер тоже уцелел.

Верена поморщилась.

— Вернер старше Макса, и он сделан из другого теста. Возглавляя Спасательную службу, он много чего навидался. Макс в то время был совсем мальчишкой, хотя мне, такой наивной, он и казался взрослым. И потом, телеграмма не давала ране затянуться.

При виде моего изумленного лица она рассмеялась:

— Ты об этом ничего не знаешь, да?

— Какая телеграмма?

— Хочешь взглянуть?

— Еще бы.

Верена вышла из кухни и вернулась с фотографией. Вытащила ее из рамки. Вместе со снимком (Курт, Макс, Маркус и Эви с развевающимися на ветру волосами) из рамки выскользнула пожелтевшая телеграмма. Верена положила ее на стол, разгладила руками.

— Из-за нее Макс не может найти покоя.

— Что в ней написано?

Верена показала.

«Geht nicht dorthin!»

— Не спускайтесь вниз, — прошептал я.

Внизу стояла дата: 28 апреля 1985 года.

— Кто ее послал?

Верена вздохнула устало, будто ей уже много раз задавали этот вопрос.

Она перевернула телеграмму.

— Оскар Грюнвальд. Коллега Эви, ученый.

— Но как?..

— Одно из первых поручений, какие Командир Губнер был счастлив переложить на плечи Макса, было забирать телеграммы и заказные письма из Альдино. Зибенхох — деревня слишком маленькая, чтобы иметь свое почтовое отделение, а почтальон тогда был старик, которому приходилось ездить туда и обратно на довоенном мопеде. Макс терпеть этого не мог, говорил, это ему не по чину, — тут ее взгляд сделался задумчивым, — он ратовал за честь мундира. И был прав. Тут такое дело… — Она махнула рукой, словно прогоняя какую-то мысль. — Командир Губнер заключил с почтовым отделением неофициальное соглашение. Когда приходило что-то важное, кто-нибудь из Лесного корпуса заезжал в Альдино и брался передать послание по назначению.

— Ведь это противозаконно?

Верена фыркнула:

— Люди доверяли Командиру Губнеру и Максу тоже, так какие проблемы?

— Никаких, — согласился я, не сводя глаз с прямоугольного куска бумаги.

«Не спускайтесь вниз!»

— Тем утром Макс ездил в Альдино за почтой. Эви уже отправилась на Блеттербах, Макс сунул телеграмму в карман и почти сразу о ней позабыл. День выдался суматошным еще до бойни. Уйма всего свалилась Максу на голову.

— В самом деле?

— Лил дождь, наметилась пара оползней. Макс должен был нанести их на карту. Он остался один, Командира Губнера забрали в Больцано, в больницу Сан-Маурицио, с инфарктом. Ближе к вечеру опрокинулся грузовик, и Максу пришлось потрудиться. Скверная была авария, Макс даже боялся, что опоздает на мой день рождения. Но успел вовремя: уж если Макс что-то обещает, будьте уверены, он сделает все, чтобы сдержать слово.

— А телеграмма?

— Я нашла ее в кармане куртки, когда Макс вернулся с Блеттербаха. Знай я, что за этим последует, я бы сожгла ее, но нет — взяла да и показала Максу, а у него сделалось такое лицо, что я этого никогда не забуду. Будто я вонзила ему кинжал в сердце. Он посмотрел на меня и сказал только: «Я бы мог». Ничего больше, но было понятно, что он имел в виду. Он бы мог их спасти. Так и началось наваждение.

— В этом нет смысла.

— Да, я знаю, и ты тоже знаешь. Но Макс? В его-то состоянии? После того, как он увидел тела единственных друзей, какие были у него здесь, в Зибенхохе, разрубленными на куски? Я уже говорила тебе: он изменился. Привязался к карабинерам, изводил их звонками днем и ночью. Даже подрался с тем капитаном…

— Альфьери.

— Тот не подал жалобу, но факт остается фактом. Макс твердил, будто никто ничего не делает, чтобы найти убийцу его друзей. Это было не так, но если Максу возражали, он впадал в бешенство. Когда он понял, что следствие зашло в тупик и дело скоро передадут в архив, он начал собственное расследование. И никогда его не прекращал.

— Я узнал, что материалы дела находятся в казарме Зибенхоха.

— Нет. Они у Макса, в дедовском доме. Доме Крюнов, где он вырос. Он все держит там.

Чай уже остыл. Я все-таки выпил его, надеясь таким образом перебить отчаянную потребность выкурить сигарету. Это не помогло.

— Он разузнал что-то об этом Оскаре Грюнвальде?

— Он никогда не показывал мне свой архив, тот, который хранится в фамильном доме, но я уверена, Макс собрал досье на каждого жителя Зибенхоха.

Я вздрогнул.

— Только так он мог продолжать жить дальше, — сказала Верена. — Поддерживать в себе ярость. Макс — сирота. Его родители погибли в автокатастрофе, когда он был еще младенцем. Его вырастила бабушка. Фрау Крюн. Суровая женщина. Она прожила чуть ли не до ста лет. Ее мужа завалило в шахте в двадцать третьем, и с того дня фрау Крюн всегда одевалась в черное. С гибелью мужа она потеряла все, в те времена не существовало никаких страховок. Они жили очень бедно, наверное, беднее всех в округе. Макс был ласковым, тихим ребенком. В школе учился хорошо, но с другой стороны, фрау Крюн иного бы и не потерпела: только высшие баллы. Единственными друзьями Макса были Курт, Маркус и Эви. С ними Макс мог расслабиться, не изображать солдатика, которым фрау Крюн хотела его видеть. Их смерть приговорила его к одиночеству.

— Тридцать лет ярости. Не грозит ли это саморазрушением?

— Я зачем-то живу рядом с ним, верно?

Мы помолчали, погрузившись каждый в свои мысли.

— А ты? — спросил я наконец.

— Что — я?

— Что ты сама об этом думаешь?

Верена вертела в руках фотографию. Пальцы ее сновали вокруг лица Макса, безбородого, беспечного.

— Сейчас тебе покажется, будто я суеверная горянка, но это не так. Я дипломированная медсестра, и считаюсь хорошей медсестрой. Старательной, умелой. Как многие в деревне могут засвидетельствовать. Я люблю читать, это я заставила местную администрацию провести в Зибенхох широкополосный кабель. Я не верю в сказки, в чудовищ под кроватью и в то, что Земля плоская. Но я уверена, что Блеттербах — проклятое место, так же как уверена в том, что курить вредно. Там слишком часто гибнут люди. Пастухи пропадают бесследно. Лесорубы рассказывают о странном свечении и о следах еще более причудливых. Легенды, мифы, блуждающие огни. Думай что хочешь, но в самой абсурдной легенде содержится крошечное зернышко правды.

Я вспомнил о народе фанес.

Верена продолжала:

— Готова поспорить: после того как ты наслушался всяких гадостей в свой адрес, ты легко поверишь, если я тебе скажу, что в прошлом в наших краях часто случались самосуды. Особенно над ведьмами — но никаких костров. Зибенхох по-своему вершил правосудие. Бедняжек хватали и оставляли одних у Блеттербаха. Ни одна не вернулась назад. Много слухов ходит об этом месте, и они вряд ли придутся по нраву сотрудникам Туристического центра.