Читать книгу "Друг мой, враг мой... - Эдвард Радзинский"

Ильич сидел в купе один. Купе было заставлено чемоданами, нам невозможно было пройти. Сгрудились в коридоре. Я должен был рассказать Ильичу, как мы создавали Красную гвардию. Но ни я, ни делегация не сумели и рта раскрыть. Мы забыли про его темперамент…

Ленин в рубашке, жилетке, палец заложен за жилетку, грозно встал посреди чемоданов. И яростно набросился на Каменева:

– Что это у вас пишется в «Правде»? Мы здорово вас ругали! – Он вошел в раж. Лобастое лицо покраснело, узкие глазки совсем сузились, метали молнии. – А вы тоже хороши, Коба!

– Я Фудзи, Владимир Ильич.

Он остановился. Все засмеялись. Засмеялся заливисто и Ленин.

– Простите, товарищ Фудзи, вы на него похожи. Я давно не видел этого путаника.

В этот момент в коридоре появилась Крупская. Усталая, с глазами навыкате, она показалась мне старухой. Втиснулась в купе между чемоданами, озабоченно спросила:

– Володя, они позаботились об извозчике?

Ленин опомнился, и яростный поток слов замер. Вернулся в действительность. Вот тут-то я и вступил в разговор:

– Все в порядке, Владимир Ильич. Об извозчике позаботился товарищ Коба. Он будет встречать вас на перроне.

Ильич улыбнулся и… продолжил яростно уничтожать Каменева.

Впоследствии мой друг исправит историю. На сотнях полотен будет изображена радостная встреча в поезде двух великих Вождей – Ленина и Кобы.

Историческая ночь на самом деле

Около одиннадцати вечера поезд подъехал к Финляндскому вокзалу. Состав остановился.

Первыми из вагона вышли мы, встречавшие Ильича.

На перроне уже выстроился почетный караул, солдатский военный оркестр. Выглядело великолепно. Коба здорово потрудился. И сейчас он стоял впереди цепи почетного караула. Мы все присоединились к нему.

Через некоторое время из поезда начали выходить приехавшие.

Первой появилась прелестная возлюбленная Ильича Инесса Арманд, в кокетливой парижской шляпке и в мехах. За нею – толстый Зиновьев с поросячьим круглым лицом. И наконец, они – Крупская, как-то испуганно взглянувшая на почетный караул, и Ильич в элегантном темном пальто и котелке. (Пролетарская кепка пока лежала в багаже, хотя впоследствии на тысячах картин он будет изображен с этой самой кепкой в руках.)

Офицер из цепи караула тотчас шагнул навстречу и вытянулся перед Ильичем. Ильич испуганно отпрянул назад, но офицер, взяв под козырек, произнес приветственную речь. В ответ Ленин почему-то тоже взял под козырек.

Грянул «Интернационал». И снова Ильич испуганно вздрогнул.

Коба подскочил и тронул его за руку. Ленин растерянно улыбнулся.

– У нас большой багаж, нам нужен носильщик, – попыталась перекричать «Интернационал» Крупская.

– Все организовано, ни о чем не заботьтесь, – ответил Коба.

Под революционные звуки он торжественно повел Ленина и Крупскую в одноэтажный белокаменный (модная смесь древнерусского со стилем модерн) Царский павильон. Здесь Ильича уже ждал Чхеидзе. И церемония продолжилась…

Я наблюдал забавнейшую картину. Горел камин, у камина стоял Ильич. Напротив него Чхеидзе читал приветствие от имени Совета. В приветствии выражалась надежда «на участие гражданина Ленина в развитии революционной демократии». От большевиков с краткими приветствиями выступили Шляпников и Коллонтай.

Все это время Ленин вел себя вызывающе. Демонстративно зевал, показывал, как ему скучно слушать все эти речи. Наконец, наступила его очередь. Начал он зло и сухо:

– Пора кончать разговоры о Революции, пришла пора ее делать.

Чхеидзе с изумлением уставился на него, громко ответил:

– По-моему, Революция уже произошла, и именно поэтому гражданин Ленин стоит сейчас в Царском павильоне!

– От Революции буржуазной, – будто не слыша, продолжал Ленин все громче, все злее, – пришла пора перейти к Революции социалистической. Впереди борьба! Не на жизнь, а на смерть. Борьба пролетариата с буржуазией. И в этой борьбе нет места социал-предателям. – И он прокричал толпившимся у входа матросам караула: – Нам не по пути с прислужниками капитала!

Чхеидзе возмущенно посмотрел на меня и на Кобу, молча повернулся и пошел прочь.

Ленин успел крикнуть ему вслед:

– Долой прислужников буржуазии! Да здравствует социалистическая революция!

Потом Коба говорил мне с восторгом:

– Что такое настоящий Вождь? Они ему протянули руку, а он в нее сунул камень. Тот ему морду для поцелуя подставил, а он в нее харкнул. Учимся, понемногу учимся!

Теперь он все чаще повторял эту присказку…

Итак, один грузин ушел в ярости, а двое – я и Коба – поспешили вместе с Ильичем на площадь…

Коба поставил великолепный спектакль. Мрак прорезал прожектор, прибывший на площадь вместе с броневиком. Осветил площадь, забитую рабочими и матросами. И фигурку маленького лысого, лобастого человечка (буржуазную шляпу он догадался снять, мял ее в руке).

Всего год назад это было бы бредом, фантазией сумасшедшего. И вот оно, свершилось: тысячная толпа, прожектора, броневик… И руками матросов караула он уже вознесен на башню грозного броневика. На пик Истории. Говоривший до этого разве что перед десятками эмигрантов, Ленин впервые в жизни увидел вожделенные толпы. Думаю, в этот миг он и стал Вождем. Как власть имеющий, с броневика, грозящего войной, Ильич призвал к будущей крови:

– Да здравствует победа социалистической Революции!

В ответ – рев толпы и привычное в эти дни «ура!». Они не очень понимали, что говорил Ильич и что они славили, эти матросы и рабочие, приведенные на площадь моим другом Кобой. Они жаждали митинговать и, только митингуя, то есть крича «Ура!», чувствовали себя уверенными и счастливыми…

По замыслу великого режиссера Кобы броневик со стоящим на башне Вождем должен был медленно двигаться по Петрограду. На улицах было полно народу – город теперь мало спал. И когда потом я читал воспоминания очевидцев о том, как, стоя на башне двигавшегося броневика, Ильич кричал в толпу: «Да здравствует социалистическая Революция!», всегда вспоминал пословицу «Врет, как очевидец!». Двигаться, стоя на башне, по булыжной мостовой впору было только циркачу. На самом деле Ильич через несколько метров спустился с башни и уселся рядом с водителем броневика.

Жена Надюша вместе с чемоданами ехала впереди, на извозчике…

Только когда машина остановилась у особняка Кшесинской, Ильич с помощью водителя вновь взобрался на башню. Маленькую фигурку лысого лобастого человечка выхватили прожектора – на этот раз с Петропавловской крепости. Ослепленный, счастливый Ильич вновь выкрикнул в собравшуюся толпу:

– Да здравствует социалистическая Революция!

И толпа охотно ответила: «Ура!»…