Читать книгу "Шелепин - Леонид Млечин"

Проводя в ЦК совещание по вопросам литературы, он заявил:

– Я буду выступать не как секретарь ЦК и не как кандидат в члены президиума, а как рядовой читатель.

Его подчиненные, сотрудники аппарата переглянулись: мы же руководители, а не читатели.

– Спрашивается, как это понимать? – возмущался на пленуме Александр Шелепин. – Не случайно он всячески пытался оберегать всех тех писателей, которые допускали антисоциалистические выступления, поклеп на нашу действительность…

Для первого секретаря ЦК ВЛКСМ Дмитрий Шепилов был недопустимым либералом:

– Высокомерный, зазнавшийся человек. Всегда пытался перечеркнуть то, что достигнуто народом под руководством нашей партии. Он чернил наши достижения и всегда говорил об этом со смаком. Вот от подобного рода заявлений и появляются у некоторой части нашей молодежи нигилистические настроения. На последнем секретариате ЦК Шепилов произнес замаскированную, но гнусную речь. Он говорил, что неправильно утверждать, будто сельское хозяйство в СССР высокомеханизированное. Причем об этом он говорил с издевкой. Или возьмите его выступление на заводе «Серп и молот». Он говорил, что наши военные за границей ведут себя бестактно, недопустимо, что они там рыбу удят в неположенных местах. Разве это характеризует нашу славную армию? Зачем потребовалось Шепилову так выступать перед рабочими? Я считаю, что Шепилов выступает и против линии партии. На совещании в ЦК он заявил, что наша школа должна готовить учащихся в первую очередь к учебе в вузах. Разве это линия нашей партии? Нет. Наша школа должна в первую очередь готовить ребят к жизни, к работе на заводе, в колхозе… Меня подмывает сказать о Московском литературном институте, в котором собралось немало стервецов.

Голоса в зале поддержали Шелепина:

– Правильно!

– Там допускаются в открытую антисоциалистические выступления, – продолжил он. – Об этом знал Шепилов и заместитель заведующего отделом ЦК КПСС товарищ Рюриков. Но Рюриков палец о палец не ударил для исправления положения в институте, потому что там сидит его дружок – директор института Озеров. А товарища Шепилова, видимо, такая позиция устраивала.

Свое выступление Александр Шелепин закончил, еще раз присягнув на верность Хрущеву:

– Я хочу заверить пленум, что комсомол полностью поддерживает генеральную линию коммунистической партии, поддерживает деятельность первого секретаря товарища Хрущева. Если потребуется, мы готовы немедленно созвать пленум ЦК комсомола и уверены в том, что пленум единодушно поддержит линию партии и товарища Хрущева. За последние годы товарищ Хрущев очень много сделал для молодежи, для комсомола, для поднятия его авторитета. И мы за это благодарны товарищу Хрущеву.

Молодой литературный критик Игорь Дедков, который жил в Костроме, записал в дневнике, который вел всю жизнь:

«Что же, последние события в верхах можно только приветствовать. Но сколько горечи и сомнений поднимается в душе даже сегодня.

Борьба за власть – десятилетия жестокой эгоистической борьбы, тысячи расстрелянных и замученных, тысячи опустошенных и отравленных душ – и все это под прикрытием самых святых, самых человеколюбивых идей.

И это социализм! Без гласности, без доверия к народу. Произвол, держащийся на насилии в разных формах. Где же выход, где же эта проклятая истина?»

СЕМЕЙНЫЕ ДЕЛА

Никита Сергеевич оценил бойцовский характер молодого соратника по достоинству. После этого пленума карьера Шелепина резко пошла в гору.

С 28 июля по 11 августа 1957 года в Москве под лозунгом «За мир и дружбу» проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов, ставший огромным событием для советских людей. Никогда еще не было такого широко и практически неконтролируемого общения с иностранцами. Организатором фестиваля был ЦК комсомола. Хлопот было предостаточно. Добиться исполнения задуманного помог возросший аппаратный вес Шелепина. Московские партийные и строительные работники знали, что Шелепин пользуется доверием Хрущева, и спешили исполнить все его просьбы и пожелания.

«Еще бы, никто не хотел быть вызванным „на ковер“, – вспоминали разработчики парка Дружбы. – Он внимательно следил за исполнением всего, что было намечено проектом парка и сценарием праздника, и плохо приходилось тем, кто не выполнял свои обещания в установленные сроки.

Вызов «на ковер» происходил в прямом смысле: в кабинете Александра Николаевича на четвертом этаже здания ЦК ВЛКСМ на улице Богдана Хмельницкого лежал большой ковер, на котором, как правило, стоял «нарушитель» собственных обязательств. И надо было видеть, как отчитывались лица довольно высокого ранга, часто это были заместители союзных министров, которые что-то лепетали в свое оправдание».

Всемирный фестиваль прошел успешно. «За большую и плодотворную работу по подготовке и проведению» фестиваля товарищи наградили Шелепина почетной грамотой ЦК ВЛКСМ.

Хрущев слышал только положительные отзывы о главном комсомольском секретаре, в том числе и у себя дома, от своего зятя, Алексея Ивановича Аджубея. Он был женат на средней дочери Никиты Сергеевича – Раде. Когда начался их роман, мать Аджубея, Нина Матвеевна Гупало, модная портниха, которая работала в закрытом ателье и обшивала тогдашнее московское высшее общество, была встревожена: не сломает ли эта любовь карьеру ее сына? Времена были еще сталинские, сегодня Хрущев – член политбюро и в фаворе, а завтра… Но любовь закончилась свадьбой.

Ходила тогда такая шутка: «Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей». Но шутка не имела отношения к реальности. Алексей Иванович всегда ласково и нежно относился к жене. Рада Никитична стала ему надежной опорой в годы испытаний. Они родили троих детей и хранили прекрасные отношения, пока были вместе на этой земле.

Это была очень необычная пара. Рада Хрущева всегда держалась очень скромно и достойно. Никто бы и не подумал, что она дочь хозяина страны. Всю жизнь проработала в журнале «Наука и жизнь», сначала заведовала отделом биологии и медицины, потом стала заместителем главного редактора.

Она с трудом переносила бурный образ жизни мужа, который после работы привозил коллег домой, и они до утра веселились и выпивали. Аджубей был человеком богемы, любил компании, ни в чем себе не отказывал. При такой разности характеров Рада Никитична и Алексей Иванович счастливо жили и в те трудные годы, когда и Хрущев, и Аджубей потеряли работу.

Надо заметить, что у Никиты Сергеевича Хрущева была счастливая семья, и этим он отличался от многих других советских руководителей. Совсем молодым человеком в Юзовке Хрущев женился на Ефросинье Ивановне Писаревой, дочери его старшего товарища. Она умерла в 1919 году от тифа, оставив Никиту Сергеевича с двумя детьми – Юлией и Леонидом.

Закончив рабфак и вернувшись в Юзовку в 1922 году, Хрущев женился во второй раз на юной девушке. Брак оказался недолгим, Никита Сергеевич о второй жене вспоминать не любил, поэтому известно только ее имя – Маруся. Подругой жизни стала Нина Петровна Кухарчук. Она родила ему троих детей – Раду, Сергея и Елену. Таким образом, Хрущев – редкость среди членов политбюро – был многодетным отцом, растил пятерых детей. Леонид Хрущев, военный летчик, погиб на фронте, его вдову арестовали, а их дочь растили Хрущевы.