Читать книгу "Демоны милосердия - Кирилл Казанцев"

— Держи! — Денис поймал брошенные ему ключи от «Ровера» и кинулся в гараж.

Чернов посторонился и с усмешкой наблюдал, как он выезжает, как разворачивается. Подошел к водительской дверце, постучал в стекло. Денис немного опустил его: он уже успел успокоиться, руки не дрожали, пестрые пятна перед глазами пропали. Утешало одно — он сейчас, сию минуту уедет отсюда, никогда в жизни больше не вернется и постарается забыть эти дни, пусть даже придется обратиться к специалисту по промывке мозгов. Даже на это был сейчас готов, лишь бы начисто стереть из памяти все, что пережил и увидел здесь.

— Спасибо, — сказал Чернов, — ты нам здорово помог, я теперь твой должник. Вот зуб даю, — лихо перекрестился он, — вовек не забуду. Деньги любые проси, расшибусь, а достану, или помощь какая нужна — все сделаю. Не для тебя постараюсь, для себя, чтоб ты на меня богу не пожаловался. Нам сейчас это нельзя… — и ухмыльнулся.

— Отвали, — попросил Денис, — или прямо сейчас с тебя все долги спишу!

Чернов набычился, скривил губы и отошел в сторонку. Денис дал по газам, «Ровер» вылетел на пустую улицу и покатил прочь. Снова захотелось вжать педаль газа в пол и гнать отсюда, пока покрышки не сгорят, пока бак не опустеет. Но сдержался, проехал город краем и оказался на том самом шоссе, что и несколько дней назад. Сам не заметил, как вырулил на знакомую дорогу, как пролетел по ней несколько километров, и только тогда вспомнил, что впереди тупик, вернее, канава глубиной в человеческий рост. Взял вправо, прикидывая, где бы развернуться, и тут сообразил, что поток машин идет в обе стороны, что движение плотное, но все спокойно, и поехал дальше.

Канавы не было, полотно пересекала полоса свежего асфальта, а на обочине виднелись глубокие колеи от колес тяжелой техники. Денис проскочил место «раскопок» и погнал дальше.

До «Галереи» долетел за четверть часа, свернул под указатель на прилегающую дорогу и скоро оказался перед ажурными коваными воротами. Охранник без заминки пропустил его, он проехал внутрь и свернул к аккуратному белому домику, где помещался офис. Там на первом этаже сидел дежурный, серьезный вежливый парень в униформе загородного клуба. Взял у Дениса паспорт, нашел в компе номер заказа и подал Денису ключи.

— А девушка уехала, — сказал он, заметив недоуменный взгляд гостя, — два дня назад.

— В смысле, уехала? — Денис соображал с опозданием и не сразу вник в смысл услышанного. Парень пощелкал «мышкой» и подтвердил:

— Да, позавчера уехала. Сдала ключи и сказала, что вы скоро приедете. Вас проводить?

«Куда проводить?» — автоматически подумал Денис и глянул на свое отражение в матовом стекле стойки. Странно, что парень до сих пор не вызвал полицию: с такой рожей не отдыхать, а убивать приезжают. Впрочем, документы в порядке, коттедж оплачен, и клиент может позволить себе любую физиономию. Уехала, значит. Получается, что из оплаченной недели Светка пробыла тут всего три дня, хотя собиралась расслабляться неделю. Уехала!..

Что-то негромко пискнуло, парень вытащил из-под бумаг телефон, провел пальцем по экрану и спрятал мобильник обратно. Денис перегнулся через стойку и схватил телефон. Дежурный вытаращил глаза, сунулся отнять, но промахнулся.

— Не ори, — успокоил его Денис, — я только позвоню. У моего аккумулятор сел. Держи! — И, бросив на бумаги сотку, отошел к окну, набрал Светкин номер.

Долго шли гудки, он уже хотел сбросить и набрать заново, когда услышал знакомый голос, но не тот, какой ожидал услышать.

— Света в больнице, — сухо бросила ее мать. — Мог бы приехать, она ждала тебя.

Денис присел на край дивана, переложил трубку в другую руку. Глянул на парня за стойкой — тот хмуро наблюдал за ним и, кажется, был готов вот-вот расплакаться.

— В больнице? — глупо повторил он, снова не соображая, о чем идет речь. Светка в больнице, как странно, она туда не собиралась вроде. И тут дошло, наконец, аж дыхание перехватило.

— Она в ДТП попала, — недовольным тоном сообщила Светкина мать, — у нее сотрясение, перелом носа и еще… проблемы. Почему ты не приехал и позвонил только сейчас? Ты тут нужен!

— Я в командировке был, — отозвался Денис, — не мог раньше, не знал, простите. У нее все в порядке?

Вопрос был глупее некуда: если человек в больнице, он не в порядке по определению. Светкина мать хмыкнула в трубку и отрезала:

— Приедешь — узнаешь. Она в травматологии пока, завтра переведут в другое отделение, будут оперировать. Сегодня до семи к ней можно, надеюсь, успеешь.

Понеслись короткие гудки. Денис посидел немного, глядя в пол, положил телефон и ключи от коттеджа на диван, пошел к машине.

Хорошо, что больницу построили на окраине города, хорошо, что в этот час было мало машин и в пробку попал всего один раз, на переезде. Пока товарняки и электрички сновали туда-сюда, Денис следил за ними, а в голове крутилось одно, мысли свились в цепочку, закольцевались, крутились, как заезженный велосипед. Светка уехала из «Галереи» два дня назад, попала в ДТП и теперь лежит в больнице. У нее сломан нос и сотрясение, значит, ударилась головой, значит, дело дрянь. Но она жива, и ее будут оперировать, это плохо, но не смертельно. Почему она уехала, почему ДТП? Светка всегда ездила аккуратно, всегда по правилам, и за год у нее не было ни одного нарушения. Как это могло произойти…

В травматологии на пятом этаже Денис оказался без четверти семь. Выскочил из лифта на прокуренную площадку и через двойные деревянные, выкрашенные белой краской двери вошел в отделение. Коридор тянулся через весь этаж, по обеим сторонам было множество обычных дверей, закрытых или распахнутых настежь. Воняло горелой едой, лекарствами, было душно, тоскливо и тревожно. Вдоль стен брели страдальцы: кто на костылях, кто с палочкой, кто на своих ногах, но странно неповоротливые — вместо того чтобы просто глянуть на нового человека, поворачивались к нему всем телом, Денис не раз натыкался на мутные, полные боли взгляды. Пробежал мимо двух дверей и запнулся на бегу: откуда-то раздался сначала рвущий нервы вопль, что перешел в поток отборного мата. Странно, но местные не реагировали, кто-то повернул голову в ту сторону, а кто-то вообще сделал вид, что ничего не слышит.

Вопли становились все громче, Денис добрался до поста дежурной медсестры, пустого, и тут увидел в стороне у окна кровать, прямо в коридоре, а на ней старика. Худого, как Кощей, заросшего, беззубого — он смотрел вверх и крыл матом все, что видел: и потолок, и окно, откуда сквозило, и медсестру, стоявшую поблизости, и свою дурную сучью жизнь.

— Тихо! — орала медсестра, силясь перекричать дедовы матюки. — Тихо, кому сказано! На вокзал обратно захотел? Щас выкину!

Она заметила Дениса, умолкла, подошла, злая и растрепанная, уставилась недобро:

— Вы к кому?

Он назвал Светкину фамилию, а сам все смотрел на деда. Тот то ли устал, то ли боль отступила, но замолчал.

— В одиннадцатой она, — быстро листала журналы с записями медсестра, — в платной лежит. Это у входа, вы мимо прошли. У вас десять минут осталось.