Читать книгу "Мордюкова, которой безоглядно веришь - Виталий Дымов"

В общем, складывалось всё так, что Нонна любила Шукшина уже только за его талант, за произведения, яркие режиссёрские и актёрские работы. Странным казалось, что пережила несколько лет назад настоящую драму. Что ни говори, а всему, видно, своё время…

Вообще-то артистический мир в силу самой природы профессии актёра не случайно испокон веков ассоциировался у широких зрительских масс с любовными взаимоотношениями не только на сцене или съёмочной площадке, но и за её пределами. Некий налёт греховности сопровождал многих артистов и в личной жизни, по крайней мере, на первый взгляд. К тому же притчей во языцех были многочисленные романы между актёрами, когда у некоторых число официальных и неофициальных браков исчислялось чуть ли не десятками…

У Нонны, впрочем, к этой теме был собственный подход. Как поступать, если ты видишь, что отношения с партнёром по съёмкам могут перерасти в нечто большее? Нельзя сказать, чтобы Мордюкова напрочь отвергала подобное развитие событий — ведь сколько людей, столько и жизненных ситуаций. Хотя бы вспомнить собственную любовь к Шукшину, пусть и платоническую… Да и играть с коллегой, к которому по сюжету ты испытываешь любовь, тоже ведь легче, если между вами на самом деле существует симпатия. Хотя приходилось Нонне иногда видеть и обратное: на площадке мужчина и женщина — сама взаимная любовь, а чуть выйдут из кадра — сплошная ненависть, даже не разговаривают между собой… Изображать через силу в кадре эмоции, которых у тебя в помине нет, нелегко даже для профессиональных артистов. Поэтому Нонна против лёгкого флирта с коллегами не возражала. Когда глаза у партнёров по съёмкам горят, это очень в работе помогает… Тут, правда, как утверждала впоследствии актриса, тоже имелись свои табу. Во-первых, Нонна всячески избегала мужчин женатых. Наверно, со станичной молодости укоренился в душе известный принцип, что на чужом горе своего счастья не построишь. Во-вторых, всячески открещивалась от каких-либо эротических отношений с режиссёрами. Тут ведь ещё и гордость казачки свою роль играла — будут потом говорить, что взяли её в фильм не за талант, а за то, что шуры-муры крутила с постановщиком кинокартины… А в-третьих, предпочитала Нонна свои влюблённости ограничивать рамками съёмочной площадки. Сыграла — и домой либо, если речь шла о выездных киноэкспедициях, к месту расквартирования.

Такая внезапная холодность многих артистов, которые на Нонну глаз положили, надо признаться, нервировала. Письма любовные ей не раз сочиняли, цветы присылали с записочкой в букете — а ей хоть бы хны! Неудачливые ухажёры подчас, стараясь сделать хорошую мину при плохой игре, распускали потом слухи, что Мордюкова — дура набитая: к ней с любовью, а она драться лезет с кулаками! Хотя о драках на самом деле речь не шла, а просто тем, кто никак не хотел понимать, что ничего им не светит, Нонна прямолинейно заявляла: никаких чувств, помимо предписанных сценарием, к тому или иному деятелю не испытывает. Тут уж у некоторых поклонников галантность вообще испарялась. Пару раз доходило до того, что отвергнутые набрасывались на Мордюкову с кулаками, пытаясь хоть так самоутвердиться. Случалось, что по лицу били. Противно было, но Нонна не пыталась давать сдачи, начинать шумный скандал. Поворачивалась и уходила.

Многолетний семейный опыт, признаться, поначалу тоже не слишком стимулировал желание завязывать отношения с мужчинами. Признавалась иногда себе в глубине души: может, потому и не изменяла Тихонову столько лет, что он своим поведением, душевной чёрствостью сумел вызвать у неё неприязнь ко всему мужскому полу. А когда попробовала изменить, тоже взрыва страстей у теперь уже бывшего мужа вызвать не сумела.

У Нонны к тому же с молодости были свои требования к мужской красоте. Одно из главных условий — мужчина должен быть статным, высоким. Всяких замухрышек не воспринимала. Как и дрожащих под пятой своих супруг женатиков, которые, вырвавшись во время съёмок на относительную свободу, пытались клинья подбивать. В общем, невзрачные или слишком зашуганные, чрезмерно домашние — это был явно не её выбор.

Впоследствии гордилась, что сразу могла просветить того или иного мужчину насквозь, будто рентгеновскими лучами: завяжутся ли отношения, понравлюсь ему или нет? Понимала, что показывать собственную заинтересованность первой никогда нельзя. Мужчина должен добиваться своей избранницы, даже если у него в итоге и не окажется на это шансов. Даже если самой кто-то сильно понравился, но видишь, что не твоя судьба, порывала с таким отношения в самом начале — совсем безболезненно для себя.

А что касается сексуальных отношений, если даже вы друг другу нравитесь и постепенно ваша связь всё более крепнет, то и тут всегда отдавала инициативу мужчине, чтобы потом иметь возможность выбора: соглашаться или нет. Всяких похотливых попрыгунчиков, которые с первой же встречи не прочь уложить тебя в постель, не воспринимала — это несерьёзные мужики! Поэтому к сексу подходила сама и незаметно подводила своего избранника постепенно, не форсируя событий, после многих встреч, красивого ухаживания… Решительно отвергала даже малейший намёк на животную страсть, чистую похоть: мы же люди, поэтому и любить друг друга должны красиво, по-человечески.

Подобные моральные принципы и табу сейчас многие сочли бы (да и тогда кое-кто считал) чрезмерно жёсткими и завышенными. Только вся беда в том, что страдала в итоге от них в первую очередь сама Мордюкова. Казалось, что фраза Саши Потаповой персонажу Ульянова (дескать, «не орёл» он) наполнилась какой-то мистической силой. Вроде и попадались соответствующие всем требованиям — красивые, молодые, а в итоге ничего путного из этого не получалось. Обжигалась не раз, начиная с первого своего брака с Тихоновым, но вот сидело внутри какое-то подсознательное чувство: а вдруг на этот раз повезёт? Но не очень-то везло…

В некоторых своих интервью, уже ближе к закату жизни, Мордюкова утверждала, что первые попытки наладить семейную жизнь предприняла только спустя много лет после развода с Тихоновым. Вольно или невольно, но слукавила. На самом деле достаточно быстро у привлекательной женщины начался роман с человеком, который показался ей настоящим подарком судьбы. Вот у этого подлинные эмоции, сразу видно, что не какой-нибудь тюфяк. Помимо яркой мужской красоты, избранник Нонны обладал ещё целым рядом качеств, нравившихся вышедшей из простого народа актрисе. Манерами, образованностью (как у Высоцкого в песне: «И Шиллера читал без словаря», предпочитая, правда, немецким классикам английских). И наконец — князь, настоящий аристократ! Официально в Советском Союзе таким происхождением гордиться ещё вроде как не следовало, но на практике установки довоенных годов насчёт «буржуев недорезанных» давно были забыты. Наоборот, княжеский титул, пусть неофициальный, придавал некую загадочность и пикантность.

Борис Андроникашвили — так звали человека, который завоевал Ноннино сердце. Но прежде чем продолжать рассказ об их отношениях, выскажем крамольную версию. Упоминавшийся нами коллега Тихонова Григорий Чужой, который был свидетелем драматической сцены в подъезде, когда Вячеслав убедился в измене жены, упомянул как-то, что выходивший из квартиры мужчина был кавказской наружности. Не Борис ли, рискнём предположить, хотя за давностью лет доказательства нужные привести уже непросто. Или именно такой типаж мужчин уже тогда нравился Мордюковой?