Читать книгу "Высоко над страхом - Людмила Мартова"

Зашумела вода в душе, Иван представил, как она стягивает свои джинсы и водолазку, сбрасывает на пол невесомое белье, прячущееся под ними, и встает под колкие, еще не до конца прогревшиеся струи воды, падающие на ее обнаженное тело. Картина была такой осязаемой, что Иван судорожно сглотнул и перевернулся с живота на бок, так как лежать стало неудобно.

Она пела в душе, видимо, совсем расслабившись от того, что он даже и не думал ночью к ней приставать. То есть он очень даже думал, но так и не решился, боясь нарушить то хрупкое доверие, которое она к нему испытывала. Где-то в глубине души, не отдавая самому себе отчета, он уже знал, что эта женщина в его жизни всерьез и надолго и что торопить ее не следует.

Они дождались Селезнева, и Иван отвез ее, радостную и безмятежную, на работу, после чего поехал в порт, понимая, что там его уже совсем потеряли. Войдя в контору, он первым делом наткнулся на Большакова, лицо которого уже не было таким красным и напряженным.

— К похоронам все готово? — спросил Иван.

Похороны Гришки все откладывались, потому что полиция не отдавала тело.

— Да, — отдуваясь, сообщил Большаков. — Ты не волнуйся, Михалыч, я это все на контроле держу. Как только отмашку дадут органы наши правоохранительные (последние слова отчего-то прозвучали как ругательство), так и предадим Гришку земле в лучшем виде. И охранное агентство я нанял, как ты и велел. Сегодня договор подписываем, вечером приступаем. А этих олухов царя небесного, сторожей наших, я уволил уже. Пусть теперь дома пьют.

— Добро, — сказал Иван. — У нас с плановыми ремонтами-то что, а, Николай Петрович? Или мы со всем нашим детективом текущие дела совсем забросили?

— Обижаешь, — басом прогудел главный инженер, и его лицо даже сморщилось от огорчения. — Я в этом порту уж двадцать лет почти трублю, и на работе внешние обстоятельства никогда не сказывались. Плановые ремонты идут. Запчасти заказанные пришли. Думаю, что на новогодние праздники одну бригаду выведем на работу, если ты не против. Оплата двойная, но в сроки тоже уложимся. Навигация в этом году ожидается ранняя, жаль будет большую воду упустить.

— Хорошо, — кивнул Иван, вполне довольный тем, как работает его правая рука. Большаков был надежный, как сейф, и обстоятельный. Так что с этой стороны подвоха можно было не ждать.

— Я вот думаю, Николай Петрович, что после Нового года рассмотрим мы идею Беляева о наплавных мостах. Ты сам-то про нее чего думаешь?

— Так хорошая идея. И Беляев мужик дельный. Ему Матвеев просто ходу никогда не давал. Сам-то он человек старой формации, консерватор. Новое плохо воспринимал, оттого они и цапались с Беляевым все время. Тот пытался что-то изменить, а потом рукой махнул.

— А как они совладельцами стали, они же разные совсем? — заинтересовался вдруг Иван, который раньше отчего-то никогда не задумывался над этим вопросом.

— Так отец Беляева в порту в советские годы директором был. Лешка тут вырос практически, каждый день в порт бегал. Потом в институт поступил, в кораблестроительный, ваш, питерский.

— Да ты что, — удивился Иван, — он в Питере учился, а я и не знал.

— Ну, пока он учился, приватизация наступила. Коллектив акции завода приобрел. Потом все, как у других, кто поумнее, скупать акции начал. Тут Матвеев себя и проявил. Он главным инженером был, как я сейчас, начал у рабочих акции скупать. Болтали, что деньги ему бандиты дали, уж так это или нет, я не знаю. Беляев, когда прочухал, к чему идет, тоже в эту гонку включился, но поздно было. Так и получилось, что у Матвеева семьдесят четыре процента, а у Беляева — двадцать шесть.

— Блокирующий пакет, — кивнул Иван.

— Ну да. Вышло, что друг без друга они ни одно важное решение принять не могли. Но все-таки основным хозяином стал Матвеев. Потом Лешка институт закончил, в город вернулся, а отец его вскорости умер. Так он совладельцем порта и стал. Матвеев занял директорское кресло, я как раз на работу устроился. А Лешка потыкался туда-сюда да и пошел в строительный бизнес. Понял, что Матвеев ему не даст ничего путного сделать. Тут все потихоньку хирело. Потом ты появился. Вот, собственно говоря, и все.

— Понятно, — сказал Иван. — Ладно, Николай Петрович. Думаю, что в том, что говорит Беляев, много здравого смысла, так что будем вместе искать смысл этот.

— Тут такое дело, — главный инженер вдруг замялся, с трудом подыскивая слова. — Я давно хотел тебе сказать, Михалыч, да не решался все. Я-то думаю к лету на пенсию выходить. Вот закончу ремонтный сезон, баржи на воду спущу и на покой. Участок хочу купить в загородном поселке, коттедж поставить, огородик разбить. Наработался я. Отдохнуть хочу.

— Да ты что, Николай Петрович, — опешил Иван. — Я-то думал, что к весне разберусь тут со всем, тебя на хозяйстве оставлю, а сам домой вернусь. Кто ж тут у меня за главного-то будет?

— До лета Беляева натаскаем, — уверенно заявил Большаков. — Он и за тебя, и за меня справится. А главным инженером кого-нибудь из молодых поставим. Глаза боятся, да руки делают. А я на покой давно мечтал. Деньги копил много лет. Во всем себе отказывал, а теперь вот время пришло.

Дел накопилось столько, что Корсаков даже сомневался, что успеет их все раскидать, чтобы отпустить Селезнева из Лидиной квартиры в восемь часов. Но, как справедливо заметил его главный инженер, пока глаза боялись, руки делали. Уже в половине восьмого Иван стоял на ее пороге, отправив все письма, подписав все документы, ответив на вопросы рабочих, разрешив несколько производственных споров и даже поговорив со следователем по делу об убийстве Маргулиса. Как и следовало ожидать, расследование даже не сдвинулось с мертвой точки.

Записи с камер пропали, сторожа ничего не видели и не слышали, ни у кого из рабочих не было ни малейшего подозрения о том, кто мог точить зуб на Гришку. Маргулис был человеком незлобивым и спокойным. Пожалуй, помимо недавнего конфликта с Ромкой Новиковым никто даже и припомнить не смог, чтобы он на кого-то не то что руку поднимал, а хотя бы голос повысил.

Про ссору с Новиковым следователю, конечно же, доложили, но на момент гибели Гришки у него оказалось алиби. Он был не один, а с подружкой, у которой жил. В правдивости показаний подружки можно было бы сомневаться, кабы не одно обстоятельство. Именно в ночь пожара в гости к ней пришла школьная подруга с мужем. Компания засиделась далеко за полночь и разошлась только в три утра. К тому моменту пожар в порту уже бушевал вовсю.

Все это Корсаков и рассказал Селезневу, когда они, как и накануне, уселись пить чай. Вот только Лиды сегодня с ними не было, и свет они из конспирации не включали.

— Ясно, — кивнул начальник службы безопасности, когда Иван закончил свой рассказ. — Что еще нового принес тебе день сегодняшний?

— По традиции, плохие новости, — мрачно сказал Корсаков. — Главный инженер у меня увольняться надумал. Хорошо, что не сейчас, а по весне, но это ничего не меняет. Дом за городом решил построить, представляешь?