Читать книгу "Шепот блуждающих песков - Надежда Мамаева"

– Приходил тут один. Я как раз Билли за стойкой подменяла. Про глаза ничего сказать не могу – в капюшоне был, но попахивало от него резко, как на мануфактуре в иной раз, да и говорил как-то странно, растягивая слова. Спрашивал, где тут неподалеку можно снять комнату на месяцок-другой, чтобы поближе к верфям. Помню, тогда подумала еще – зачем там-то? Вечный же грохот и днем и ночью.

– И к кому ты его послала?

– Так к Паучихе Шалине отправила. Она ближе всех к верфям, в переулке Висельников. Ее дом приметный – из красного кирпича.

После этих слов Мардж замолчала и притянула честно отработанный гонорар к себе.

– Приятно было пообщаться, – с сарказмом протянул Хантер на великосветский манер и первым вышел.

Я последовала за ним, но меня окликнули:

– Всегда хотела узнать, как чувствуешь себя рядом с таким красавчиком ночью в постели?

Я, озадаченная совершенно другим вопросом: «Как Хантер догадался, кого именно искать?» – ответила честно о сегодняшнем разделе ложа с сиятельным:

– Как с бревном.

Печально-разочарованное «А я-то думала…» я расслышала лишь краем уха, спеша по коридору.

Переулок Висельников расположился в паре кварталов от «Веселого приюта». Правда, дошли мы не очень быстро: проходы, ведущие к нему, были весьма витиеватыми; порою они оказывались столь узкими, что растопырь я локти – коснулась бы стен лачуг, что выстроились друг напротив друга. Хантер, видимо, не понаслышке знавший об особенностях местной архитектуры, отпустил экипаж, едва мы вышли из кабака.

Я долго не решалась задать ему мучивший меня вопрос, но на одном из поворотов меня прорвало:

– Как ты догадался…

– Кого искать? – понимающе закончил мою мысль сиятельный. – Начнем с того, что заряд был сделан профессионально. Чары заклинания настолько сильны, что рвут другие плетения, оставляя стабильной структуру самой бомбы. В этом ты успела убедиться, когда рванул тот вентиль, – благородный улыбнулся уголками губ. – Они отвечали за то, чтобы исключить возможность осечки. Далее: детали механизма тщательно обработаны и отшлифованы. Опять же использование серебра в пласт, толщина которого выверена до миллиметра. Новичок скорее всего взял бы в качестве барьера более дешевую медь, просто потолще. В учебниках по подрывному делу именно так и советуют делать многие авторы. Но только специалист на собственном опыте убеждается, что умозаключения теоретиков хороши на бумаге. Отсюда делаем вывод, что наш мастер – далеко не юноша: такой багаж накапливается не сразу. То есть это мужчина средних лет или крепкий старик.

– А почему не женщина? – возразила я из чистого упрямства.

– Хотя бы потому, что бомба не самопальная, а собранная со знанием дела, по науке. Если тебе так проще понять – выпускником военной магической академии. А в такие девушек не берут, – при этом Хантер так выразительно глянул на меня, будто я именно в эту самую академию и намылилась. Прямо сейчас. С места. Из вот этой самой подворотни.

– Ясно, – буркнула я в стиле «не больно-то и хотелось». – А со всем остальным? Почему иностранец, например?

– Здесь гораздо проще: в квартире после пожара нашли четыре перегородки. У нас, как я уже говорил, все расчеты, выкладки и схемы предусматривают не более трех взрывных звеньев, а вот у наших заморских соседей – амеросов – как раз практикуется четырех- и пятиступенчатая связка. Поэтому можно предположить, что наш бомбист – либо иностранец, либо проходил обучение в амероской военной академии. Его может выдавать легкий, едва уловимый акцент. Кто бы другой его мог и не заметить, но Мардж… Эта лиса за лигу отличит зайца от кролика, не то что иностранца от имперца.

Последние слова он произнес с какой-то толикой восхищения, отчего мне захотелось скривиться. А может, кисло во рту стало вовсе не от этого. У меня под ногами чавкала вонючая грязь, сверху крапал дождь, залезая своими мокрыми щупальцами за шиворот, – чем не повод для плохого настроения?

– Про характерный алхимический запах, думаю, пояснять не стоит, – заключил блондин.

– А как же про глаз? – я решила сучить ножками до последнего.

– Пластина. Ты еще об нее чуть не порезалась. Верно заметила, что там не совсем ровная заточка. С одного края чуть сильнее. Такое бывает, когда один глаз хуже видит. Сбивается природный глазомер.

– Это как у сусликов? – привела я привычное для меня сравнение.

Судя по недоумению на лице сиятельного, Хантер не был лично представлен наглым сусликам, иначе бы знал, что эти прожорливые твари, вечно покушавшиеся на бахчу, имеют одну особенность: их глаза расположены по бокам. Оттого подкрасться к ним ни справа, ни слева никак не получится. Зато если идти прямо на морду, жрущую молодой кабачок, есть неплохие шансы эту самую морду огреть лопатой. Ну не видят они прямо перед собой, да и расстояние по этой же причине определяют плохо – порою с перепугу врезаются в предметы, когда удирают.

Эту простую мысль я и донесла до муженька.

– Да, наш бомбист чем-то похож на суслика, – после объяснения, просмеявшись, согласился он. – Когда хорошо видит лишь один глаз – тяжело точно определить расстояние до предметов, как и угол наклона при заточке.

При этих словах, произнесенных весьма серьезным тоном, Хантер безуспешно пытался скрыть улыбку. По мне, так не было ничего смешного. Вот его бы заставить дежурить ночью с тяпкой наперевес или разрывать лопатой их подземные тоннели до тридцати локтей длиной… Сразу бы понял, что эти серые хвостатые шерстяные мешки – не иначе как порождения самой бездны. За ночь две дюжины таких троглодитов способны сожрать до сотни корней бахчи.

У меня появилось стойкое желание высказать Хантеру все, что я думаю об этих крысах с пушистым хвостом. Хотя леди Изольда, преподававшая у нас «Тварей наземных, водных и почвенных», уверяла, что суслики – скорее родственники белок.

Не успела. Мы как раз дошли до дома из красного кирпича. Ну как из красного. Закопченного дымом труб мануфактур до основательной серости, с небольшими оконцами. В некоторых стекла оказались выбиты и дыры заткнуты тряпьем или газетами. Судя по тому, что подоконники первого этажа выступали над землей на высоте ладони-двух, зданию уже натикало несколько веков.

– И почему именно здесь? – вырвалось у меня.

Супружник, пребывавший, не иначе, в хорошем настроении, охотно пояснил:

– Нашему бомбисту нужно было где-то демонстрировать заказчику свои творения, а возможно, и проводить опыты, регулируя силу и направление взрывной волны. Да и соседи здесь редко любопытничают. Верфи в этом плане весьма удобны: постоянный шум, особенно когда судно сходит со стапелей. Да и дым мануфактур. За всем этим и взрыв бомбы можно пропустить. Особенно если он в заброшенных доках. Оттого мы и направились именно в этот район города.

А мне стало интересно: неужели в каждом из уголков Альбиона у сиятельного есть такие вот осведомители, как эта Мардж? С хорошей памятью, наблюдательностью и умением держать язык за зубами.