Читать книгу "«Фрам» в Полярном море - Фритьоф Нансен"

Следующие дни мы лавировали между кромкой льда и берегом, подвигаясь все время к северу. Сначала свободное ото льда пространство воды было широко. Дальше к северу оно настолько сузилось, что мы, находясь у кромки льдов, видели берег. На этом отрезке пути прошли мимо многих неизвестных островов и даже архипелагов. Для того, кто захотел бы посвятить свое время нанесению на карту берегов, нашлось бы здесь много дела. Но наша цель была иная, и мы смогли сделать лишь отрывочные наблюдения и промеры, подобные тем, какие до нас производил Норденшельд.

25 августа после полудня мы усмотрели впереди Семь островов[136]. Они возвышались над уровнем моря больше, чем виденные нами прежде, и состояли из нескольких крутых холмов и утесов. Виднелись на них и небольшие каровые ледники[137] и скопления фирнового снега, а горные породы носили явные следы размыва льдом и снегом. В особенности заметно это было на самом большом из островов, на котором есть даже небольшие долины, погребенные под снегом.

26 августа в дневнике моем записано: «Здесь такое множество неизвестных островов, что, начни их подсчитывать, голова закружится. Утром мы прошли мимо одного скалистого острова, а поближе к берегу я увидел еще два[138]. Затем, дальше к северу, опять показалась земля или острова[139]; на северо-востоке тоже. Около 5 часов пополудни нам пришлось обойти два больших острова, пройти между которыми мы не рискнули, опасаясь мелей. Они, как и предыдущие, имели округленные очертания, но лежали довольно высоко над уровнем воды[140].

Потом мы опять держали курс на восток и миновали находившиеся мористее четыре больших и два малых острова. По другую сторону тянулся целый ряд плоских островов с крутыми обрывистыми берегами[141]. Фарватер здесь пошел более опасный. Так, вечером мы совершенно неожиданно обнаружили, что впереди с левого борта через воду между льдинами просвечивают большие камни, а наискось от правого борта лежит мель с сидящей на ней стамухой[142]. Бросили лот, но он показал глубину свыше 40 метров».

Нужно дать некоторое представление о характере здешнего побережья. Перед нами лежали шхеры, которые, конечно, нельзя сравнивать с норвежскими, но существование которых возможно только у берегов, находившихся под ледяным покровом. Так подтверждается мое убеждение, что ледниковый период распространялся и на эту часть земного шара[143]. Самого берега мы, к сожалению, не видели достаточно отчетливо, чтобы составить сколько-нибудь верное представление о его форме и природе, – нам мешала пасмурная погода и, вдобавок, бесчисленные островки, не позволявшие подойти к земле поближе.

Но немногое виденное достаточно показало, что береговая линия здесь существенным образом отличается от изображаемой на картах. В действительности эта линия более извилиста, чем на карте. Не раз казалось даже, что я вижу устья глубоких фьордов, и тогда приходила мысль – не находимся ли мы перед типичной страной фьордов, хотя здешние горы сравнительно невысоки. Это предположение подкрепилось наблюдениями, сделанными позже в более северных районах.

В дневнике за 27 августа значится: «Плыли под парами между различными маленькими островками и островами. Перед полуднем густой туман, в полдень увидели прямо перед собой небольшой остров и изменили поэтому курс на северный. Вскоре подошли к кромке льда и, начиная с 3 часов пополудни, двинулись вдоль нее на северо-восток. Когда туман несколько рассеялся, у нас в виду оказалась земля. В 7 часов вечера были от нее в расстоянии примерно одной морской мили».

Это был такой же голый, стертый и округленный берег, с глинистой почвой и с усыпанными галькой и валунами травянисто-мшистыми плоскими низменностями. Перед нами было несколько мысов и кос, против них лежали острова, проливы и фьорды, забитые льдом. Туман не позволил нам рассмотреть большего. Все было тихо и спокойно в Ледовитом море при этом типично арктическом туманном освещении.

Ледяные массы отбрасывали от себя высоко в воздух серовато-белые отблески, что еще больше подчеркивало резкий контраст с темным берегом. Мы не были уверены, что эта земля прилегает к Таймырскому проливу или мысу Паландер, но для верности решили держать курс севернее, чтобы не наткнуться на острова Альмквиста, которые Норденшельд на своей карте помещает к северу от Таймыра[144]. Мы рассчитывали, что, продержавшись в течение вахты (четыре часа) на северном или северо-западном курсе, очутимся вдали от всякой земли и сможем затем спокойно повернуть опять на восток.

Однако мы просчитались. В полночь повернули на северо-восток, а в 4 часа утра (28 августа) в полумиле от нас впереди вынырнула из тумана земля. По мнению Свердрупа, бывшего в то время на палубе, она возвышалась над уровнем моря больше, чем все берега, виденные нами с момента отплытия из Норвегии. Считая ее поэтому материком, Свердруп хотел обойти ее, но был остановлен льдом. Тогда взяли курс на ЗЮЗ и только в 9 часов утра, обогнув западный мыс какого-то крупного острова, смогли продолжать путь на север.