Читать книгу "1661 - Дени Лепе"

Поглаживая тоненькие усики, как он делал всякий раз, когда над чем-то задумывался, суперинтендант финансов какое-то время молчал, заинтригованный рассказом юноши. Фуке успел проникнуться симпатией к молодому комедианту. Еще при первой встрече он понял, что Габриель с его изысканными манерами, очевидно, принадлежал к дворянскому роду. Фуке поймал себя на мысли, что ему очень бы хотелось, чтобы его сыновья, когда подрастут, стали похожи на этого благородного юношу.

— Я должен еще кое в чем признаться, монсеньор, — продолжал Габриель, решив больше ничего не утаивать от человека, который мог бы ему помочь в розысках отца.

И юноша поведал министру, слушавшему его с возраставшим вниманием, о том, откуда он родом, почему бежал из Амбуаза, а также о своих подозрениях: не родней ли подосланы люди, пытавшиеся его схватить. Признание вызвало у Фуке улыбку, поскольку он точно знал, отчего возникла вся эта мышиная возня. Причиной был пожар в библиотеке кардинала и кража бумаг, взбесившая это ничтожество Кольбера. Исаак Барте, тайный агент на службе кардинала, который вот уже несколько лет вел двойную игру, сообщил суперинтенданту о случившемся во всех подробностях. Тот же Барте несколько минут назад поведал Фуке и о том, что вчера арестовали Ришара Морена.

— Родня или кто там еще, а принять меры предосторожности необходимо. Надо вас защитить, — сказал суперинтендант, решив не столько порадовать юного комедианта, сколько запастись одной-двумя сильными фигурами в шахматной игре, где каждый уже начал продвигать вперед свои пешки.

Министр сделал вид, что задумался, и потом продолжал:

— Предлагаю вам отправиться на несколько дней в Во-ле-Виконт, там вы будете в полной безопасности. Вас встретит Лафонтен, он тоже уединился у меня в имении и что-то сочиняет. Чуть погодя подъеду и я. За это время наверняка многое прояснится, и я сумею во всем разобраться.

Обрадованный предложению, прозвучавшему почти как приказ, Габриель поклонился и поблагодарил суперинтенданта за доверие.

— Вот бумаги, я все подписал, а вы сегодня же вечером предупредите Мольера о том, что какое-нибудь скорбное дело вынуждает вас на несколько дней покинуть Париж, — продолжал Фуке. — Только никому ни слова о том, куда вы едете. Завтра утром пришлю за вами экипаж, который отвезет вас в Во-ле-Виконт. Идите, молодой человек. И помните: игра, которая сейчас ведется, не фарс из-под пера вашего любезного Мольера, а, возможно, трагедия.

Пока Габриель раскланивался, суперинтендант принялся опять поглаживать свои усики.

— Этот чертенок, конечно, знает много больше, чем рассказал. Надо выяснить, почему за ним гоняется весь Париж и, главное, какую еще гадость замышляет Кольбер!

32

Сен-Манде — вторник 8 марта, шесть часов вечера

Четвертый раз за несколько минут Фуке оторвал взгляд от документов, на которых делал пометки, и посмотрел, как за окном сгущались тени уходившего дня. Суперинтендант вздохнул, положил кипу бумаг на маленький столик, наполовину занятый трехсвечником, помогавшим ему во время чтения, и закрыл глаза. Неужели усталость мешала ему работать с обычной энергией?

— Господин суперинтендант, господин д'Орбэ просит, чтобы вы его приняли.

Открыв глаза, Фуке увидел бесшумно вошедшего лакея. Он кивнул, и слуга пропустил в кабинет архитектора. Когда тот снял плащ и шляпу. Фуке показал ему на одно из двух кресел возле камина. Д'Орбэ сделал над собой явное усилие, стараясь успокоиться.

— Мальчишка, которого ты видел днем… тот, которого ты принял сразу следом за мной… и с которым я столкнулся у тебя в приемной…

Фуке сделал вид, будто ничего не понимает.

— Секретарь Мольера?

— Он самый…

— Что такого он натворил, если тебе даже пришлось вернуться?

Ирония, которую Фуке вложил в последние слова, разбилась о каменное лицо архитектора.

— Ты хотя бы знаешь, как его зовут. Никола?

Суперинтендант пожал плечами.

— Габриель… так, кажется.

— Габриель де Понбриан, Никола. Его зовут Габриель де Понбриан. Тебе что-нибудь говорит это имя?

Фуке снова пожал плечами.

— С какой стати я должен это знать?

— А если я скажу, что такое же имя и у человека, которого теперь зовут Чарлз Сент-Джон? С твоим Габриелем они похожи как две капли воды, что меня и поразило.

Фуке вздрогнул.

— Да что ты говоришь! Это точно? — сказал он сдержанно.

— Точно! — ответил д'Орбэ. — Меня это потрясло до глубины души, когда я увидел его у тебя в передней. — Габриель — сын нашего брата Андре де Понбриана, известного тебе под именем Чарлз Сент-Джон.

Наступила долгая тишина.

— Габриель де Понбриан… — проговорил суперинтендант.

— Совпадение поразительное, — продолжал д'Орбэ, глядя на внезапно помрачневшего Фуке. — Вот почему у меня от сегодняшнего потрясения, признаться, кровь застыла в жилах. Наш план слишком уязвим, а важность его очень велика, и мы не вправе пренебрегать подобными совпадениями. Поэтому я и решил тебя предупредить. Хотя признаю: не стоит придавать этому такое уж большое значение. У нас и без того забот хватает, чтобы отвлекаться на второстепенные дела. В конце концов, родство мальчишки, может, и ни при чем…

— Ты, конечно, прав, и все же… Надо держать ухо востро. Во всяком случае, спасибо за предупреждение. Подумать только, я дал ему защиту и кров, а сам ни сном, ни духом… Да, — продолжал суперинтендант, взглянув на удивленное лицо д'Орбэ, — он тут рассказывал, как на него напали и угрожали, а еще поведал такую честную, романтическую историю о своем бегстве инкогнито в Париж, прочь от скучной жизни, которую уготовил ему опекун, что я предложил ему укрыться на какое-то время в Во, пока все не уляжется.

— Что ж, тем лучше, — заметил архитектор. — По крайней мере, в Во он будет у нас на глазах, там за ним легче присматривать. Заодно проверим, случайно ли он свалился на нашу голову. Попробуем узнать, что у него на уме и кому он перешел дорогу. Для нас с тобой это лучший способ одолеть тягостное чувство роковой неизбежности.

— По-твоему, он что-нибудь знает?

Д'Орбэ в сомнении покачал головой.

— С чего ему что-то знать, да и откуда? Вряд ли он выведет врагов на наш след, или привлечет к нам их внимание. О своем отце мальчишка ничего не знает, ведь он не виделся с ним пятнадцать лет, уж нам-то об этом известно лучше, чем кому бы то ни было.

Фуке помолчал.

— Суета агентов Мазарини, Кольбера с его полицией, это ограбление… теперь вот мальчишка, — сказал он наконец. — Как не забеспокоиться.

Суперинтендант, похоже, не знал, что и думать.

— Когда, говоришь, все будет у нас?

— Тайна покинет Рим через месяц. Еще через месяц она будет здесь. А спустя несколько дней — в Во. К лету все будет готово.