Читать книгу "Алла Ларионова и Николай Рыбников. Любовь на Заречной улице - Лиана Полухина"

Он не сгорел, но как-то быстро, разом поседел как лунь. Звание народного артиста РСФСР он получил в 1981 году, когда талант и вся жизнь были уже на излете. Он не был членом партии, и именно это нечленство принудило его столь долго пребывать в незвании народного.

Да, что касается званий, то так оно и было: нечленам партии их присваивали в редчайших случаях. Но по поводу того, что Рыбников стоял в некой оппозиции к советской власти (мысль эта улавливается в статье), и его «разгульной жизни» хочется автору возразить.

Человек открытый, не двоедушный, Рыбников никогда не держал «кукиш в кармане». Даже знаменитый его розыгрыш в пору студенчества с «правительственным указом о снижении цен» не имел под собой никакой политической платформы, здесь было больше мальчишества, чем желания «насолить» власти. Да и власть в лице киноначальства в общем-то принимала Рыбникова таким, какой он есть, не принуждала к несвойственной ему роли «слуги народа» и «верного помощника» партии.

Рассказывают такую историю.

Как-то Рыбников, будучи уже всенародно любимым актером, оказался в составе группы кинематографистов на приеме у Никиты Сергеевича Хрущева, в то время первого секретаря компартии СССР, в подмосковном Архангельском. Встреча с творческой интеллигенцией протекала на лоне природы, в форме непринужденного общения, с обильной едой, выпивкой. Как полагается, в какой-то момент Хрущев вышел к микрофону для произнесения речи. Его слушали в полной тишине минуту, другую, пятую. И тут, в самый разгар партийных наставлений, раздался голос Рыбникова: «Никита Сергеевич, расскажите лучше про Кубу!». Говорят, Хрущев от неожиданности лишился дара речи. Пребывание кинематографической делегации в Архангельском было спешно свернуто. А Рыбников, вместе со всеми покидая прием, прихватил с собой, гласит предание, пакет раков.

…Никаких санкций, однако, не последовало. Благоволившая к Рыбникову Фурцева, министр культуры, сообщила актеру, что «в верхах» все улажено.

Пил ли Рыбников? Да, пил. Но, как говорится, в гранях цивилизации. Не по-черному. За столом, а не за столбом – есть такая поговорка в народе. Алкоголь стал проблемой в последние годы его жизни. (Головы, однако, он никогда не терял.)

Проблема эта была следствием другой проблемы, которая возникла у него гораздо раньше, чем у других актеров, – творческой невостребованности. Об этом, кстати, в свое время писал А. Зоркий. А в наши дни тот же вопрос затронул в передаче «Пестрая лента» режиссер Сергей Урсуляк.

«Николай Рыбников, – сказал он, – оказался одним из последних героев уходящей эпохи. Изменилось время, изменился и герой. Вся страна еще пела про старый клен и про девушку без адреса, но уже замаячили физики Смоктуновского и Баталова, уже открылся и работал театр „Современник“. И Рыбников, со своей жизненностью, простотой, стал казаться архаичным и примитивным, потому что изменилось представление о жизненности и простоте. Кого здесь винить?»

Пришли иные времена,Взошли иные имена.

Министр культуры СССР Е.А. Фурцева, Н.Н. Рыбников, С.Ф. Бондарчук, В.В. Тихонов, Н.В. Мордюкова, А.Д. Ларионова, И.К. Скобцева и другие на загородной даче во время встречи руководителей партии и правительства с деятелями культуры и искусства.

1960 г.

…Все вроде так – и не так.

Я думаю, дело в том, что наступившим «иным временам» стал ненужным не Рыбников-актер, а Рыбников-человек. Как не нужны им оказались Владимир Ивашов, Валентин Зубков, Люсьена Овчинникова, Георгий Юматов, Леонид Харитонов, Муза Крепкогорская… Можно назвать имена еще не ушедших в мир иной актеров. Кого-то из отодвинутых на обочину жизни поразила болезнь, кто в пьянство, как в омут, бросился, что тоже болезнь, кто ударился в богоискательство.

Владимир Качан в книге «Улыбайтесь, сейчас вылетит птичка!» так пишет о невостребованных новой жизнью своих друзьях, и не только друзьях, – актерах, поэтах, писателях:

«Большинство тех, о ком тут рассказано, – люди с идеалами. Все, что теперь в цене, у них было не в цене. Даже деньги, и те были не в цене. А в цене были ум, талант, еще – сердечность… Ну а еще, конечно, чувство юмора. Да и как иначе, если учителем наших персонажей была вовсе не жизнь, а лучшие образцы литературы. А это неверно и даже драматично для некоторых учеников, из которых выходят обычно идеалисты, рыцари, борцы за справедливость, поэты и влюбленные идиоты – мусор, который в сегодняшнюю жизнь вообще не вписывается.

Но странное подозрение смущает иногда мой несовершенный ум: вдруг выяснится, что в России и не было ничего лучше литературы и искусства».

Да, новая действительность отторгает таких людей, с их идеализмом и бескорыстием. Они же в ответ не могут принять ее.

Вот в чем суть.

Не могу согласиться с Урсуляком в том, что «у нас изменялось представление о жизненности и простоте». Понятия эти вечные. И если умеет актер создавать на экране жизненные и простые образы, то это великий дар, и архаичными, а тем более примитивными такие герои в восприятии зрителей не станут, какие бы времена ни пришли, и имена ни взошли. Ведь не кажутся нам сегодня отжившими свой век созданные в другую эпоху и выразившие ее киногерои Михаила Ульянова, Ивана Лапикова, Василия Шукшина, Нины Сазоновой, Нонны Мордюковой, да и те же физики Смоктуновского и герои молодого Баталова.

Автор процитированных Урсуляком поэтических строк об иных временах Евгений Евтушенко говорил и такое: «В искусстве не тесно».

Творческая невостребованность была для Рыбникова серьезным испытанием. А тут еще у него нашли что-то в легких. Положили в больницу. После исследования предложили одно легкое отсечь. Рыбников бросил курить, стал интенсивно лечиться, и надобность в операции отпала. Но он начал прибавлять в весе. Ларионова подыскала ему несколько вариантов диет, которым он следовал: надо было держаться в форме на случай «вдруг позовут». Ожидание этого «зова» было мучительным.

В 1985 году Рыбников снялся в фильме режиссера Виталия Мельникова «Выйти замуж за капитана» в роли Кондратия Петровича, партаппаратчика на пенсии, соседа главной героини. В лице этого персонажа Рыбников убедительно сыграл агрессивную, самодовольную посредственность. По результатам опроса «Советского экрана» он был признан лучшим исполнителем роли второго плана за 1985 год.

Едва ли не наравне с творческой «недогрузкой», если не больше, его угнетало другое.

– В прессе много писали о том, – говорит Алена Рыбникова, – что отец остро переживал свою невостребованность, и это его подкосило. Я жила с ним рядом, и у меня другое мнение. В кино он снимался до последних дней жизни. Правда, не так часто, как раньше, и не в главных ролях. В этом смысле он разделил судьбу многих киноактеров – винить тут некого, да он и не винил. Мама – тоже. Мне кажется, дело в том, что ему трудно было осваиваться в новом времени, с новыми нравами, решать проблемы, с которыми он никогда раньше не сталкивался и даже думать не мог, что они когда-нибудь возникнут. До него не доходил смысл перестройки, когда на глазах жизнь становилась все хуже и хуже. Пустели полки магазинов, культура приходила в упадок, было неясно, что принесет завтрашний день. Даже отношения между людьми стали смахивать на рыночные. Отцу все это было дико.