Читать книгу "Московский Джокер - Александр Морозов"

– Как же так? Мне же по телефону ясно было сказано, что сто.

– Правильно. Так всегда у нас и было. А только что мне позвонили в машину.

– Бронислава?

– Да какая там!.. Разве такие дела она определяет? Нет, это от центрального диспетчера. Теперь, прямо с этой ночи, двести.

– Может, это ночной тариф? – слегка обозначился джентльмен. – Днем – сто, а ночью – двести. Вдвойне, так сказать.

Двухсот у Платона не было. И он вообще не понимал, как за десять минут цены на что бы то ни было могут вырасти на сто процентов.

– Нет, вы не понимаете, что я вам говорю, – охранник казался более раздосадованным, чем клиент. – Завтра днем будет столько же, сколько и в эту ночь. То есть двести. И послезавтра. А через два дня на третий будет триста.

– Руслан, это правда насчет трехсот? – раздался из гостиной голос Катрин.

– Насколько мне известно, новые ставки уже утверждены и вступают в силу одновременно во всех регионах.

– Что же они творят? Это же блеф, а не цены. Они рубят нас под корень.

– Согласен, детка, – ответил Руслан, – но это уже не нашего ума дело. На что-то, значит, они там рассчитывают. А вам, – он обратился наконец к Платону, – можно сказать, не повезло. Минут на двадцать пораньше, и вы пошли бы у нас по прежнему тарифу. Вы, может быть, мне не верите? Вот номер, позвоните в центральную диспетчерскую, там вам подтвердят.

– Нет, дело не в том, что я не верю. Лично вам я верю. Но как это все вообще может быть? Разве так бывает? Такие скачки. Да и у меня… как бы вам сказать? Вот, специально сто и отложено. А откуда ж еще?

– Руслан, а насчет кредитных карточек ты помнишь? – Катрин, почувствовав, что квартиру придется, скорее всего, покидать, вышла из гостиной в прихожую, к мужчинам.

Будучи абсолютно уверен, что дело его проиграно и сказочная птица Катрин никогда не дастся ему в руки, Озерков был тронут до глубины души ее вмешательством в разговор. Никаких кредитных карточек у него, разумеется, как у любого уважающего себя русского человека, никогда не было и быть не могло. Но ведь она явно затягивает дело. А это значит, что она не хочет покидать его дом. Место, где обитает плейбой. Уж это любой женщине должно быть понятно с полувзгляда.

– Да, я забыл вам сказать, – начал охранник, как бы извиняясь, – о новой форме оплаты. Опять-таки, только с этой ночи введена. Поэтому и голова дырявая. Еще не привыкли мы к этому. Вы можете заплатить по-прежнему всего одну сотню, но только в том случае, если вы являетесь обладателем кредитной карточки «Глобал Экспресс», – Руслан с трудом вывернул к концу длинную фразу, явно выученную им наизусть из инструкции. – Как я понимаю, этой карточки у вас нет. И двух сотен тоже нет. В таком случае мы должны ехать дальше. Расценки были изменены в последний момент, поэтому к вам претензий нет. Это я к тому, что штраф за ложный вызов в данном случае не выписывается.

Катрин, уже ни на что не надеясь, вознамерилась проскользнуть по коридорчику между охранником и хозяином квартиры. Когда она поравнялась с Платоном, он, неожиданно для самого себя, положил ей руку на талию. Или на бедро? Скорее, куда-то посередине. Так или иначе, но девушка вынуждена была остановиться и не без интереса взглянула прямо Озеркову в глаза. Он задохнулся запахами ее духов, волос и всей ее дико молодой, нерастраченной плоти.

Она все это поняла, все это буквально увидела у него на лице и не спешила пройти мимо. Она и впрямь не хотела покидать эту квартиру, но, разумеется, вовсе не по причине внезапной страсти к явно престарелому ковбою Садового кольца. Престарелый ковбой сразу был зачислен ею в разряд лохов. Но, с другой стороны, это был вполне симпатичный дядечка. Катрин точно знала этот тип клиента, и, надо сказать, он ее еще как устраивал.

Из отведенных им двух часов такие мужчины не меньше полутора часов затрачивали на тосты, посвященные различным мировым проблемам, продолжали накачиваться спиртным и попеременно то заливались слезами, то пускались в пляс.

Оставшихся тридцати минут хватало – или не хватало – на то, что уточнять не будем. Интеллигентный лох – не последнее дело на последнем твоем ночном выезде, когда и глаза бы уже ни на что не смотрели.

– Что? У нас есть варианты? – она мягко, хотя и не без легкой насмешки, подчеркнула свое «у нас», откидывая гриву своих ухоженных волос назад, а бедро под рукой Платона как раз наоборот, подавая вперед.

– Есть. У меня рядом один американец живет. Вообще-то это квартира литератора Герба. Мы с ним керосиним мал-мала, он керосинщик лютый, можно сказать.

– Кто, американец? – при упоминании дружественного нам народа Америки Катрин несколько оживилась.

– Нет, Харт – это американец. А Герб – литератор, он сосед мой, на одной лестничной площадке живем. Но сейчас он сдал квартиру в аренду Харту, американцу. Этот крутой. Но у меня к таким подход.

– Ладно, кончай ля-ля, – вмешался охранник. – Я бы в такие дела посторонних не вмешивал. Но если у тебя так уж заиграло, звони. Мы ровно одну минуту подождем. Так, что ли, Катерина?

– Алло, это мистер Харт?

– Кто вы?

– Ваш сосед по лестничной площадке, Арчибальд. Он же Платон. Мы иногда с вами раскланиваемся у лифта. Я друг вашего друга, литератора Герба. Замечательный человек, не правда ли?

– Совершенно с вами согласен. Немного поздновато, а, мистер Озерков? Впрочем, чем могу быть полезен?

«Ого! Он и фамилию мою знает. Герб, что ли, ему сказал?» – пронеслось слабое дуновение здравого смысла в тревожной атмосфере Платоновых алкоидей.

– Видите ли, мистер Харт, я трижды извиняюсь за столь позднее вторжение, точнее говоря, появление на вашем горизонте. Что только я могу, я все для вас сделаю. Я никогда вас не подводил, мистер Харт, не так ли?

– Как я понимаю, у вас еще не было для этого повода. Итак, что у вас там стряслось?

– Да в общем-то ничего, мистер Харт. Я заказал платные услуги, есть такая форма обслуживания, называется «с выездом на дом».

– А какие услуги? В чем они заключаются?

– Это трудно определить одним словом, здесь нужно перо нашего общего друга литератора Герба. В общем, это, как у нас в России говорят, все для человека. Все на благо человека. Представляете, мистер Харт, как это здорово все придумано? И я должен вам сказать, что я просто глазам своим не поверил… Это не пустые слова, мистер Харт, можете мне поверить. Я вас никогда не подводил и не подведу, но я вам гарантирую, что и вы не поверили бы своим глазам. Это вам не штат Кентукки, – вдруг почему-то сорвалось у Озеркова под конец.

– А сколько это стоит, то, чему вы глазам своим не поверили? – Харт был уже почти уверен относительно характера ночного заказа, равно как и относительно специфического состояния духа своего соседа. – У вас что, денег нет?

– Деньги как раз есть, я их специально приготовил. Но случилось неожиданное, мистер Харт, можете мне поверить, я и сам удивлен не меньше вас. Они вдвое подняли тариф.