Читать книгу "Любовь считает до трех - Анна и Сергей Литвиновы"

– Тебе тут нравится? – продолжал пытать ее Макс.

– Даже не знаю. Странное ощущение… как в тюрьме.

– Почему же в тюрьме? – обиделся Макс. – Из-за того, что решетки на окнах?

– Да нет… Просто такое чувство… Будто весь мир – где-то далеко, а мы – на краю света…

– Ты смотри, как красиво говорить умеет, – хмыкнул Макс. – Но край света – это ж разве тюрьма? Наоборот – рай, покой…

– Ладно, не будем спорить о терминах, – оборвала его Нина. – Где снегоход оставить?

– Прямо, – он ткнул в стену дома.

– Не поняла…

Макс щелкнул брелоком, и стена, как в сказке про Али-Бабу, разъехалась. Гаражные ворота, значит, такие. Круто. Мало того что радиоуправляемые, вдобавок – в тот же цвет, что и дом. А пол в гараже заботливо усыпан снегом. Чтобы, значит, снегоходовы полозья о бетон зря не терлись.

– И правда – как в раю, – оценила Нина.

Но лучше б этого не говорила: Макс снова полез обниматься, жарко задышал в ухо, предложил:

– Тогда приглашаю тебя в рай. Оставайся!

– Нет, – отрезала Нина, сбрасывая его руки. – Я ухожу.

Останешься так сразу, «на сегодня», а назавтра уже забудут, не пригласят.

Макс настаивать не стал. Тут же сменил пластинку, сопеть в ухо перестал, заканючил голосом капризного мальчишки:

– А как я в дом поднимусь? У меня ведь нога сломана!

– Лифта, что ли, нет? – хмыкнула Нина.

– Не, лифта нет, – вздохнул Макс. И серьезно добавил: – Архитектор сказал, проектом не предусмотрено.

– А ты что, собирался поставить? – улыбнулась Нина.

– Были мысли. Чтоб совсем уж все как у людей.

– Интересные тебя посещают мысли… – фыркнула Нина.

Она помогла Максу слезть со снегохода. Позволила обхватить себя за плечи. Дотащила до холла, поместила в глубокое кресло возле пылающего камина.

– Уф-ф, красота… – Макс взялся тянуть ноги к огню, неловко повернулся и тут же скривился от боли. – Вот гадство!

– Надо к врачу ехать, – сказала Нина.

– Ага, – Макс кивнул.

Он пошарил по подлокотнику кресла, нажал какую-то кнопку.

– Слушаю, Максим Константинович, – тут же откликнулось кресло веселым мужским баском.

Нина вздрогнула.

– Позвони костолому, пусть подъедет, – приказал Макс.

– А что… – Кресло, видно, хотело разузнать, что случилось, но Макс снова нажал на кнопку, и голос умолк.

Тут уж сложно было сдержаться.

– Ну у тебя и сервис! – восхитилась Нина.

– А, ерунда! – отмахнулся Макс. – Живем как можем.

Нина еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Да, интересный экземпляр этот олигарх! Похож на мальчишку, который полгода клянчил у родителей игрушечную машинку, а теперь делает вид, что у него таких машинок – целый автопарк…

– Вот что, Нинок, – продолжал между тем Макс. – Раз ты у меня оставаться не хочешь, хотя бы свой адрес оставь.

– Письма писать будешь?

– Нет. Лыжи тебе пришлю, как обещал.

– Веретенники, дом семнадцать.

– А улица? – не понял Макс.

– Без них обходимся. Зачем? В деревне всего сорок домов.

– У нас в поселке столько же, но улицы есть. Специально собрание проводили и называли. Я знаешь чего добился? Чтобы моя улица моим именем называлась. Так что Макс Костяков теперь живет на аллее Костякова! Классно?

– Не знаю, – пожала плечами Нина. – Я бы предпочла, чтобы моей фамилией что-нибудь другое назвали. Какой-нибудь завод. Или фонд.

– А у меня завод тоже есть, – расплылся Макс. – «Фармацевтическая фабрика Костякова». Слышала про такую?

– Нет. Но ты расскажи! – подбодрила Нина.

– Тебе это интересно? – не поверил Макс.

– Про твой завод – да, – тепло улыбнулась она. – К тому же я на экономическом факультете учусь, так что твой опыт мне пригодится.

И тут Макс даже про свою больную ногу забыл. Битый час с удовольствием повествовал, как он, бедный, но смелый и умный парень, раскручивал «с нуля» обанкротившееся предприятие, а Нина восхищенно кивала и думала: «Да, он, конечно, привирает и приукрашивает. Но молод, неглуп, живет в особняке… Такого человека можно и полюбить».

* * *

Следующим вечером, когда Нина, уставшая после работы, двух лекций и одного семинара, дремала на печи, в комнату ворвался папаня – возбужденный, счастливый, с горящими глазами. Заорал:

– Нинка! «Мерседес» «шестисотый» приехал! Говорят, что к тебе!

Нина стряхнула дремоту: значит, Макс не забыл, лыжи прислал.

– Ко мне? Так приглашай, пусть заходят.

Она спешно кинулась к зеркалу, кое-как причесалась, нацепила на лицо приветливую улыбку, выскочила во двор…

Оказалось, что Макс явился к ней лично.

Нина с интересом наблюдала, как шофер распахнул дверцу, на снег ступила нога в ботиночке тонкой кожи, с переднего сиденья вывалилась туша охранника, он передал Максу цветы, водитель открыл дверную створку и вынул из машины яркую упаковку с лыжами…

Отец с матерью стояли на крылечке, разинув рты, а Нина улыбнулась Максу и прокомментировала:

– Такого зрелища Веретенники еще не видывали.

– Я, Нина, как говорят у нас в народе, за базар отвечаю, – гордо откликнулся Макс. – Обещал лыжи – и вот привез.

– Спасибо. А как твоя нога? Уже ходишь?

– Бегаю, – беспечно отмахнулся Макс. – Это не перелом был, а вывих. Костолом приехал и в две секунды вправил. Слушай, а у тебя тут мило! – Он с интересом оглядел покосившийся домик, заботливо укутанные парники, приветливую старенькую беседку.

– Если нравится – проходи. Напою чаем. – Нина взглянула ему в глаза.

– Пройду, – согласился Макс.

И осторожно – явно боится, что гнилые доски провалятся! – ступил на шаткое крылечко.

* * *

Вот так у них и начался роман. Для Макса – очередное приключение, на этот раз «с прекрасной селянкой», а для Нины – путь к третьей ее мечте. К собственному особняку.

Мама Нинины шансы оценивала невысоко. Горестно подпирала щеку и говорила: «Зря ты это затеяла, Ниночка. Сердце подсказывает: не женится он на тебе!»

А отец, наоборот, хорохорился: «Это на Нинке-то моей? На первой красавице? Да не женится?!»

«Поматросит и бросит, – предрекала мать. – Погуляет с ней – да исчезнет».

«Ха, исчезнет! – возражал отец. – Будет Нинка в коттедже жить и слугами командовать».