Читать книгу "Дай! Дай! Дай! - Дарья Калинина"

– Ничего себе возня!

– А еще мясо нужно предварительно отварить. От костей отделить и порезать. И фасоль! Самое главное в моем борще – это фасоль. Ее ты заранее отвари вместе с мясом, потому что фасоль до состояния готовности долго доходит. Если вместе с другими овощами положишь, так они у тебя в кашу превратятся, а фасоль все равно сырой останется.

– Ладно. А еще что нужно? Чеснок? Лавровый лист? Специи?

– Это по вкусу. Лично я всего кладу понемножку. И запомни, помидоры, но только без кожуры!

– А томатную пасту можно? – тоскливо поинтересовалась Мариша.

– Можно!

– Мама! Ты само великодушие! Но вот что я тебе скажу, лучше уж ты живи подольше, чем мне все эти кулинарные премудрости осваивать.

– Я тебе сказала, а ты меня слышала, – спокойно произнесла мама, снова отворачиваясь к кипящим и булькающим на плите кастрюлям. – Как я тебе сказала, так оно и будет. Ничего тут не поделаешь, вечно никто не живет.

Чтобы снова не загрустить, Мариша прихватила с тарелки еще парочку пирожков и ушла к себе в спальню. Думать и ждать, когда можно будет снять пробу с маминого борща. И признать ее неоспоримое первенство над собой в этом вопросе.

Ритка позвонила ей только следующим утром.

– Слушай, что я тебе скажу! – восторженно пропела она в трубку. – Этот следователь Рассохин, он такая душка!

– Рассохин? Но ведь был Карбышев?

– Теперь дело у Рассохина. Я его тоже видела в кабинете у Карбышева. И он мне сразу же приглянулся. Приятный такой человек.

– И тебе удалось уговорить его отпустить Никитку на свободу?

– Ты что? Нет, конечно!

– А чего же ты так сияешь? И чем ты тогда восхищаешься?

– Рассохин и сам допетрил, что убит вовсе не Никиткин дядя.

– Еще бы ему не допетрить, если он паспорт покойника первым делом посмотрел. Конечно, допетрил. Тут Диогеном или великим мыслителем быть не нужно.

– При чем тут Диоген? Я тебе про Рассохина говорю!

– Ну, я тебя слушаю.

– Он – душка! Лапочка! Умница!

– Ты это все про следователя?

– Про него самого. Про Андрюшеньку.

– Он для тебя уже и Андрюшенька?

– А что тут такого? Хорошего человека сразу видно. Почему бы ему и не стать Андрюшенькой?

Мариша только головой покачала. Положительно, Ритка слишком увлекается. Ее Никита сидит под арестом, а она тут со следователем шурум-бурум разводит. Впрочем, может быть, и правильно, что разводит. Ведь, как говорится, когда доктор сыт, так и больному легче. Если следователь будет в благостном расположении духа, то и Никитке может выйти послабление.

Вот только не перегнуть бы палку. А то засадит следователь мужа своей возлюбленной на долгие годы, чтобы под ногами у него не путался.

– Ну, а что тебе удалось у этого твоего Рассохина конкретно выяснить?

– Массу нужной и полезной информации! – с жаром откликнулась Рита. – Во-первых, ему тридцать пять лет. Он имеет чин капитана. Хочет после выхода в отставку открыть свою детективную контору. Потом он любит Челентано, между прочим, точно также, как и я. Вместо футбола предпочитает смотреть бокс. Тоже в точности, как я! И к игровым автоматам или там казино его и на аркане не притащишь!

– Похоже, информацию ты собирала очень избирательно.

Но Ритку уже несло.

– Он всегда подтянут, любит аккуратность, на работу никогда не опаздывает, нареканий по службе не имеет. Не женат!

Последнее Ритка выделила особенно.

– А еще он предпочитает говорить правду, – добавила она затем, – старается без необходимости не лгать, а если уж приходится, то паршиво себя после этого чувствует и старается побыстрее исправиться.

– Другими словами, наш капитан – это самая подходящая кандидатура для любой девушки хоть немного за двадцать? И кто она такая? Я ее знаю?

– Кого?

– Ну, ту девушку, для которой ты стараешься?

Ритка замялась.

– Вообще-то я подумывала про себя.

– Вообще-то ты замужем!

– За кем? – презрительно хмыкнула Ритка. – За человеком, которому было глубоко наплевать на меня? Наплевать на то, что я последние годы, как мы стали жить вместе, ни разу не поехала отдыхать, потому что все время денег не было? За человеком, который съедал последний кусок колбасы, который имелся в доме, а потом шел и нажирался в самых дорогих ресторанах? Хоть бы уж этот последний кусок мне оставил! Ведь я частенько шла на работу, только выпив чаю с хлебом. Потому что последнее Никитке отдавала. Бутерброды ему на работу опять же готовила. И куда, спрашивается, он их девал, эти бутерброды? Выбрасывал небось в первую же попавшуюся урну! Отдал бы эти бутерброды лучше мне!

По надрывной нотке, которая появилась в голосе у Риты, чувствовалось, что у нее наболело, накипело и теперь нещадно рвется наружу.

– Ладно, наплюй. Хочешь, всегда можешь развестись.

– И разведусь! – кровожадно пообещала Рита. – Вот только вытащу этого дурака – своего мужа – из беды, в которую он вляпался, и сразу же разведусь. Исполню, так сказать, свой последний долг.

– Да стоит ли, если Никита был такой сволочью?

– Ты что? Конечно, мы должны ему помочь. Пусть он и гад, и мерзавец, но… Но мы должны ему помочь. Потому что ты правильно сказала, быть мерзавцем – это одно, а совершить убийство – это совсем другое. Не верю я, чтобы этот малохольный, который все эти годы врал мне, вместо того чтобы просто поговорить, а потом развестись, убил человека. Не верю! Кишка тонка.

– Но все указывает на него, – возразила Мариша. – Соседка его видела. Шарф его был в квартире убитого. Отпечатки опять же. И еще оказывается, что он все врал про похищение. Никто его не похищал, он все это время прятался у Карины.

– Все равно. Слишком всего много. И знаешь, я думаю, что Цыпу убил кто-то из его близкого окружения. Не Никита, но человек, хорошо его знающий!

– Кривко? Убил Цыпу, а подставил родного племянника?

– Не обязательно Кривко, – помотала головой Ритка. – Но кто-то из тех людей, с которыми тесно общался Цыпа.

– А что думает по этому поводу твой следователь?

– Он тоже считает, что Никиту подставили!

– Вот как? Почему же он тогда не отпускает твоего мужа на свободу?

– Как ты не понимаешь! Он боится тем самым спугнуть настоящего преступника.

– О-о-о! Но ведь он даже не знает, действительно ли таковой имеется.

– Имеется, – твердо произнесла Рита. – И этот человек был очень-очень зол на покойного. Ведь для того чтобы учинить такой разгром в квартире, когда в соседней комнате лежит труп хозяина, нужно либо обладать железными нервами, либо люто ненавидеть убитого.