Читать книгу "Диверсанты во времени - Василий Головачев"

«Бластер» метнул искрящуюся каплю огня, вонзившуюся в потолок над эскалатором и проделавшую в нём пятиметровую выбоину. С потолка на лестницы и пол посыпались куски бетона и штукатурки.

Бросившиеся было к Артёму молодые «волки» остановились, оторопело глядя то на оседавшее облако пыли, то на проём в потолке, то на стрелка.

– Вон отсюда! – тихо, но ледяным голосом, так, что у самого заныли зубы, процедил он. – Сожгу!

Парни оглянулись на вожака.

Артём направил «дуло бластера» на него.

– Считаю до трёх! Раз…

Вожак переменился в лице, кивнул на ворочавшегося на полу подельника, друзья подхватили его под локти, поставили на ноги и повели к эскалатору. Через минуту компания исчезла, опустившись в метро.

– Ну ты грозен! – опомнился Эдуард.

Артём глянул на «бластер»: жёлтая искорка на его обрезе стала фиолетовой. Скорее всего, это означало, что заряд его кончился. Артём отстегнул «нарукавник», протянул спутнику.

– Разберись. – Повернулся к девушке, разглядывающей его и Эдика круглыми глазами, улыбнулся: – Извините за шум. Пришлось припугнуть.

Слёзы на щеках незнакомки уже высохли, она неуверенно улыбнулась в ответ. Не красавица, но и не дурнушка, милая, с полными губами и лучистыми серыми глазами. Ёкнуло сердце: девчонка чем-то напоминала Валентину.

– Вы… вы… я уже думала… на улицу не выбежишь, там летают эти… стервятники… охотятся за людьми. Но как вы здесь оказались?

– Я бы сначала спросил: как оказались вместе эти подонки, – проворчал Эдик. – Все нормальные люди сброшены в прошлое, почему эти остались? Может, упились вусмерть, и хроносдвиг их не взял? И как они вообще потом нашли друг друга? Или вместе пили?

– Не задавай много вопросов.

– Вы о чём? – изумлённо спросила девушка, переводя взгляд с одного на другого.

– Долго объяснять, – сказал Артём. – Как вас зовут?

– Дина.

– Меня Артём, его Эдик. Мы торопимся, надо закончить одно дело, да и уходить отсюда пора, охотники могли засечь выстрел, поэтому советую спрятаться в более надёжном месте.

– Я тут пряталась… недалеко торговый центр, я там… – Дина покраснела, – консервы брала. – Она оглянулась на эскалатор. – А можно я с вами пойду?

Артём встретил взгляд программиста, в котором сквозило сомнение.

– Мы не на прогулку идём.

– Я не помешаю, честное слово! Я сильная! Я и с ними бы… – Девушка замолчала, прикусив губу. – Я вам всё буду делать… только не оставляйте меня здесь!

Последние слова она произнесла шёпотом.

Артём решился.

– Хорошо, идёмте. Но предупреждаю…

– Ой, я буду слушаться! – просияла улыбкой Дина, бросаясь к Артёму и на миг обнимая его. Отодвинулась, выпрямилась, сжимая кулачки. – Приказывайте!

Артём засмеялся.

– Отставить, рядовой, мы не в казарме. Но вы видите, что творится вокруг, поэтому прошу подчиняться в экстремальных условиях по первому слову.

– Есть, командир!

– Вы где живёте? Жили?

– На Берсеневке… рядом с монастырём и «Октябрём».

– «Октябрь» – это что?

– Бывшая конфетная фабрика.

– Нам нужна воинская часть, она должна быть где-то рядом.

– Есть там какая-то часть, за высоченным забором, у них на крыше центрального здания целый лес антенн.

– Вот туда нам и надо, проведёте?

– Конечно, тут недалеко.

– Эх, сдох наш кулэмет, – разочарованно сказал Эдик, осматривающий «бластер». – Аккумулятор, наверно, разрядился.

Дина заинтересованно посмотрела на оружие чистильщиков воррихо. Она уже забыла об инциденте, что говорило о лёгкости характера и умении прощать.

– Откуда он у вас?

– Отобрали у охотников.

– Как?! Когда?!

– Потом расскажу. – Артём посмотрел на циферблат коммуникатора. – Двинулись, сейчас не время объясняться. Идём как разведчики на войне: малейшее движение в пределах видимости, малейший шелест, писк – замираем и прячемся! Договорились?

– Так точно, командир! – отрапортовала счастливая Дина, неумело отдавая честь.

Эдик промолчал. Верховенство спутника он признавал только в критических ситуациях.

* * *

До воинской части № 77125 они добрались только к вечеру.

На выходе из прозрачной галереи Патриаршего моста, соединявшего Пречистенскую и Берсеневскую набережные Москвы-реки, построенного после воссоздания храма Христа Спасителя, беглецы едва не угодили в облаву: охотники гнали по набережной давешнюю молодецкую стаю, которая приставала к Дине в метро. Каким образом эта гадская компания оказалась именно в том месте, куда стремился попасть Артём, так и осталось невыясненным.

Четвёрку преследовали трое охотников, высадившихся из вертолёта прямо напротив схода с моста. Но они были заняты делом, и это спасло команду Артёма, успевшего жестом уложить спутников на настил моста.

Двоих пацанов охотники убили напротив Театра эстрады, двое других, в том числе вожак, успели спрыгнуть в реку, но уцелели они или нет, Артём так и не узнал. Дождавшись, когда вертолёт заберёт киллеров, он скомандовал держаться за ним как привязанным, и троица рванула через набережную в проулок, который привёл их к проходной воинской части.

Но сначала они, услышав за спинами топот, свернули к большому четырёхэтажному зданию из красного кирпича, которое оказалось той самой фабрикой «Красный Октябрь», и укрылись в нём, ожидая появления охотников. Но страхи оказались ложными, топот принадлежал, очевидно, ещё одному неперемещённому горемыке, и на сердце отлегло. Сражаться с преследователями было нечем. Тем не менее Артём решил переждать какое-то время, дать всем успокоиться, и неожиданные посетители «Красного Октября» поднялись на второй этаж, в так называемый шоколадный цех, где с полчаса любовались фотографиями, развешанными на стенах и стендах зала: до перемещения людей в прошлое здесь разместилась выставка работ победителей конкурса World Press Photo Life.

Обгорелый труп солдата, плывущий лицом вверх по течению реки. Плачущие над трупами детей женщины. Сгоревший танк на улице города с полуразрушенными домами. Нищий на городской свалке. Развёрстая акулья пасть. Вертолёт, стреляющий по разбегавшейся толпе. Похоронная процессия. Сотня раненых в госпитале, лежащих кто на чём придётся. Дымящаяся атомная электростанция. Американские самолёты, бомбящие селение где-то в Сербии. Взрывающийся в воздухе, распадающийся на части космический корабль. Раненый – безрукий – ребёнок, с чёрными, на пол-лица, заполненными болью глазами. Женщина, читающая книгу на мусорном баке. Гей-парад в Париже. Лев, грызущий решётку клетки…

И ещё больше сотни подобных фотографий, от которых мурашки бегали по коже, и шевелились волосы на голове, и во рту появлялся кислый привкус крови.