Читать книгу "Ветер с Юга. Книга 1. Часть вторая - Людмила Ример"

Главный сигурн, усмехнувшись, перебил Мирцею:

– Но они всё равно потребуют её, живую или мёртвую. Ради этого они и прибыли сюда. И чихали они на эти предрассудки.

Мирцея скривилась, как от зубной боли. Этот человек раздражал её с каждым днем всё больше, и она в мыслях уже представляла тот счастливый день, когда с треском выставит этого умника за дверь Совета.

– Вы говорите очевидные вещи, Мустин Беркост. Конечно же потребуют. Каждый любящий сын должен поступить так. Но… вот тут нам и пригодится ваше умение дипломата, Главный сигурн! Вы должны убедить этих людей в том, что Эльма Гинратус умерла от какой-то внезапной и очень заразной болезни, которую она подцепила в дороге. Несмотря на все усилия наших лучших лекарей и созданные нами идеальные условия, бедняжка всё же погибла. И была похоронена, – голос Мирцеи взлетел над возникшим шумом, – сразу после смерти! Дабы предотвратить распространение этой жуткой заразы по Остенвилу!

Мужчины переглядывались и скептически качали головами, вполголоса обсуждая сказанное. Даже всегда невозмутимый Фортус Хальдекаст был сегодня не похож на себя – на его бледном лице выступил лихорадочный румянец. Тостин Арвидол, министр тайного приказа, потирая покалеченную кисть левой руки, нарушил вдруг повисшее в зале молчание:

– Глупости! Не поверят они. Я бы тоже не поверил, слушая такое наглое враньё. Если бы она умерла в той гостинице, где остановилась со своими людьми, которых мы, надо сказать, бесславно упустили, ещё можно было о чём-то говорить. Но её арестовали и увели в Саркел. И этому было, как минимум, тысячи полторы свидетелей!

Мирцея злобно уставилась на говорившего:

– Да уж, скажите честно, это вы их упустили, драгоценный наш Тостин! Ваши хвалёные соглядатаи, на которых мы каждый год тратим уйму денег! И что-то мне подсказывает, вы вряд ли сможете дать нам полный отчёт, куда уходят все эти денежки!

Министр только пожал плечами. Не имело смысла спорить с Мирцеей. Особенно сейчас, когда нужно было срочно решать проблему, о которой он твердил Повелителю с первой же минуты заключения Эльмы под стражу. Этот Корстак оказался ещё упрямей своего брата… Но какова его жёнушка! Вот же сволочная баба! Он много чего знал о ней, и у него было чем прикрыть её ротик, но… не сегодня.

Тостин Арвидол перевёл взгляд на Повелителя. Тот безучастно сидел, привалившись к спинке трона, и, казалось, с трудом улавливал суть происходящего. «Совсем раскис, дьявол его побери! Что же это происходит? Куда Лабус смотрит, хрен он собачий?! Мирцея и его подкупила? Или запугала? Не похоже на него… Сегодня же зайду к нему и всё выясню…»

Мирцея выждала, пока под её горящим взглядом шум стихнет, и продолжила:

– Мы должны предложить им вместо трупа заключение нашего лекаря, всеми уважаемого Лабуса Сусвинта. Его репутация высока, и он известен своим непреклонным характером далеко за пределами Остенвила.

– Вот именно! – Главный сигурн ухмыльнулся и с издёвкой посмотрел на Мирцею. – Он никогда не подпишет такое заключение, уж я-то Лабуса знаю!

Женщина поджала губы и, прищурив глаза, одарила Беркоста презрительной улыбкой:

– А вот это уже не ваша печаль, Главный сигурн! Подпишет. А если нет… – И, обрывая дальнейшие возражения, махнула рукой стоявшему у дверей лантару.

В зал вошли трое. Впереди шагал высокий мужчина лет сорока. В его коротких волосах уже кое-где блестели седые пряди, но тёмные глаза оглядели сидящих цепким взглядом. Одет он был в длинный тёмно-синий кафтан и высокие блестящие сапоги из прекрасно выделанной кожи. Крупные пуговицы бежали по его груди серебряной змейкой с сапфировой чешуей. Серебряный пояс, также отделанный сапфирами, туго охватывал его талию.

Вторым шёл грузный мужчина с роскошными рыжеватыми усами, свисавшими ниже гладко выбритого подбородка. Его когда-то восхитительная шевелюра была изрядно потрепана годами, но её с избытком компенсировали густые кустистые брови, из-под которых грозно сверкали зелёные глаза. Ноздри мясистого носа яростно раздувались, красноречиво говоря о кипевших в его хозяине чувствах.

Массивная золотая серьга и чуть раскачивающаяся походка выдавала в нём старого морского волка. Он ступал, широко ставя кривоватые ноги в мягких сапогах из лосиной кожи, как будто под ним стелился не мраморный пол дворца, а деревянная палуба прыгающей по волнам галеры.

Широкий пояс, стягивающий его объёмистое брюхо, был собран из толстых золотых и серебряных пластин с огромной застёжкой в виде головы спрута и был украшен целой россыпью драгоценных камней. Тёмно-бордовая короткая куртка и такого же цвета штаны из бархата довершали его наряд.

Третьим в этой компании был худощавый молодой человек в неприметном сером костюме, единственным украшением которого стала серебряная цепь, каждое звено которой было выковано в виде прыгающих дельфинов. Серые холодные глаза юноши внимательно разглядывали всех присутствующих в Зале приёмов…

Подойдя к возвышению, троица остановилась, всем своим видом показывая, что не намерена изображать почтение к Повелителю Нумерии. Наконец, когда затянувшееся молчание грозило стать просто неприличным, Мустин Беркост взял на себя обязанности радушного хозяина.

– Повелитель Нумерии Рубелий Первый приветствует вас, достойные граждане Солонии! И готов выслушать ваши просьбы, ради которых вы проделали столь долгий путь.

От глаз Мирцеи не ускользнула ненависть, промелькнувшая на лицах посланников при этих словах. Высокий мужчина сделал шаг вперёд и громко произнёс:

– Рубелий Корстак! Досточтимый лангракс Солонии Юнарий Гинратус требует немедленного освобождения из Саркела своей матери, благородной госпожи Эльмы Гинратус, заключённой туда с нарушением всех законов Нумерии! Я, Суан Дейлоп, главный советник лангракса Солонии, направлен моим господином и Повелителем, дабы сопроводить её домой со всеми причитающимися ей почестями!

Первым пришёл в себя от столь неслыханной наглости Главный судья. Подскочив так, будто его кто-то снизу ткнул мечом в мягкое место, он истошно завопил, брызгая слюной и размахивая руками:

– Да как вы посмели что-то требовать у нашего Повелителя? Вы… вы можете только, преклонив колени, просить его высочайшей милости!! И при этом ещё вы… – Аврус Гентоп закатил глаза и чуть не задохнулся от избытка чувств, – вы посмели назвать Повелителем какого-то… лангракса! Это же гнусное предательство и государственное преступление! – Голос Главного судьи упал до трагического шёпота, должного придать большего веса его словам.

Гости не шелохнулись и не выказали ни малейшего страха перед столь тяжкими обвинениями. Дейлоп ухмыльнулся и нарушил повисшее после слов судьи молчание. Глядя прямо в лицо Рубелия, он повторил:

– От имени моего господина и Повелителя, мы требуем, чтобы Эльма Гинратус была немедленно освобождена и доставлена сюда!

Судья, покрывшийся багровыми пятнами, уже открыл рот, чтобы излить очередную порцию праведного гнева, но Мирцея, подняв руку, заставила его попридержать свой язык.