Читать книгу "Принцесса разыскивает горошину - Елена Яковлева"

— Кажется, кажется, — кивнул он, опустил капот и затрусил в сторону ближайшего лесочка. — Тут до трассы рукой подать. Поймаем машину и через полчаса в Москве будем.

Я без долгих разговоров потопала за ним, тихо горюя об оставшейся на фазенде сумке с чугуновскими пожитками. Впрочем, печалилась я не так уж чтобы сильно, ибо по большому историческому счету бренные останки моего семейного быта того не стоили. И потом, разве не маразм убиваться по дешевой пудренице, расческе и паре белья после того, что произошло со мной с тех пор, как я подалась в бега от климакса?

Глава 21

ФИФТИ-ФИФТИ

Вопреки Димычевым прогнозам, в Москве мы были только через час. Уж больно тихоходный лимузин нам подвернулся. И еще более древний, чем закончивший свои дни на обочине «Форд». Хотя и в лучшем состоянии. Да что там в лучшем, просто в отличном! Видели бы вы эту «Победу»: вся блестит, ручки хромированные и ни намека на ржавчину! Судя по благодушному урчанию под капотом, с мотором у нее тоже было все в ажуре, а вот владелец подкачал. Нудный старикашка, лишний раз на газ не нажмет.

— Супертарантас! — Димыч попрыгал на заднем сиденье, которое уместней бы было назвать диваном. — Буквально всю предыдущую жизнь мечтал о таком. — И даже попытался выведать у хозяина, за сколько бы он продал свой раритет.

— Ни за сколько, — отрезал дедок. — Самому нравится.

— А жаль, — огорченно зацокал языком Димыч. Вот уж по кому психушка плачет! Он бы еще к «Мерседесу» приценился!

Но тогда, в машине, я смолчала, твердо решив высказаться по поводу Димычевых заморочек с глазу на глаз. Однако по прибытии в Москву эта злободневная тема не то чтобы отпала совсем, но потеряла остроту и относительно плавно отошла на второй план. А в хронологическом порядке все выглядело следующим образом. Только-только мы, как и договаривались с дедком, подкатили к ВДНХ, или как она там сейчас — ВВЦ, что ли… Ну, Димыч, естественно, в карман за деньгами полез, а я приоткрыла дверцу и… Сразу остолбенела. А все потому что этот заголовок аршинными буквами так мне в глаза и бросился. Сам собой.

«Власта и власть», — прочитала я свистящим шепотом и обернулась к Димычу, который, как оказалось, тоже успел зацепиться взглядом за знакомое имя. А потом мы, не сговариваясь и чуть ли не сбивая друг друга с ног, бросились к газетному киоску.

Я добежала первой, исключительно потому что имела изначальное преимущество в полкорпуса, и потребовала у флегматичной продавщицы:

— Дайте… Дайте мне «Московские хроники»!..

А тут и Димыч подоспел. Задышал мне в затылок и стал бесцеремонно выдергивать еженедельник из моих рук. Мы с ним без малого не подрались, пока я искала седьмую страницу, на которой, как следовало из зазывной «шапки» на обложке, и помещались самые что ни на есть «сенсационные подробности». Кстати, там же, чуть ниже громоподобного заголовка «Власта и власть» и убийственного подзаголовка «Мы никогда не узнаем, почему она это сделала», имелись две фотографии. Самой Власты, представшей мне в облике красивой брюнетки-вилисы, а не блондинки-клептоманки — а именно между этими двумя вариантами я, если вы помните, и путалась поначалу — и монолитной башни элитной новостройки с жирно обведенным балконом на предпоследнем этаже и указующей вниз пунктирной стрелкой, надо полагать, обозначающей траекторию последнего Властиного полета.

Теперь что касается так называемых «сенсационных подробностей». Так вот, мы с Димычем зачитывались ими час кряду, не чураясь даже мелодекламации, после чего ошалело переглянулись.

— Ты че-нибудь поняла? — осведомился у меня Димыч.

— А ты? — отозвалась я.

— Ни шиша, — самокритично признался Димыч. — И потом. Кто такой этот Эс Брызжейкин? — заострил он мое внимание на фамилии автора публикации. — Ты про такого раньше слыхала?

— Брызжейкин? — Я закатила глаза. — Нет, никогда.

— Нет, но что он хотел сказать, этот Брызжейкин? — заклокотал Димыч. — Напустил туману, хоть в морду дай, а к чему — почему…

Да уж, по части напускания тумана Эс Брызжейкину точно равных не было, при том, что в этой области вся наша пресса сильно поднаторела в последнее время. Зачем он, к примеру, Мерилин Монро приплел, при том что она, насколько мне известно, в окошко не прыгала? Я уже молчу про то, что каждый абзац сенсационной статейки начинался одним и тем же многозначительным «как нам стало известно из конфиденциальных источников…» После чего шли пространные рассуждения на отвлеченные темы, экскурсы в историю и нравоучения, смысла в которых было ровно столько же, сколько зубов у канарейки.

— И все-таки эта Мерилин Монро меня смущает, — сделала я наконец заключение. — И заголовок тоже с подтекстом. Сдается мне, что папарацци на высшие эшелоны намекает.

— Думаешь? — Озабоченный Димыч взъерошил шевелюру.

— Ну точнее тебе только сам Эс Брызжейкин скажет, — развела я руками.

— А это идея! — радостно хлопнул себя по лбу Димыч. — Давай-ка мы его расспросим, а?

— Как это?

— Да очень просто, — не растерялся Димыч. — Элементарно позвоним ему и предложим очередную сенсацию из конфиденциальных источников. Еще как прискачет… Да-а, а звонить будешь ты. — Полез он было в карман за мобильным, но тут же отдернул руку. — Нет, лучше из автомата.

— А еще лучше, если ты сам и позвонишь, — возразила я.

— Нет, женщинам в таких делах доверия больше, — с серьезным видом заявил Димыч и отбуксировал меня к ближайшему автомату. Сам набрал один из напечатанных на последней странице еженедельника редакционных телефонов и сунул мне в руки трубку. — Проси, чтоб позвали Брызжейкина.

Я попросила. В трубке возникла короткая заминка и приглушенный смешок вдали: «Стасик у нас сегодня прямо нарасхват», и только после этого провода донесли до меня сдержанно-деловитое «слушаю».

— У меня для вас сенсация, — вздохнула я и покосилась на Димыча. Дескать, давай суфлируй.

— Какого рода? — ничуть не удивился Брызжейкин.

— Сенсационного, — ляпнула я в трубку.

— Это понятно, — прогнусавил Брызжейкин. — Намекните хотя бы, о чем.

— О том… Н-ну… На тему того, что сегодня напечатано в вашей газете… — А что, по-моему, я нашла достаточно обтекаемую, но вполне интригующую формулировку.

— Любопытно, очень любопытно… — задумчиво молвил папарацци. — Извините, не знаю, как ваше имя-отчество, а вы не могли бы прямо сейчас подъехать в редакцию?

— Подъехать? В редакцию? — повторила я специально для Димыча и замотала головой вслед за ним. — Нет, это исключено. Информация слишком конфиденциальная.

— Понимаю-понимаю, — пробормотал в трубку Брызжейкин. — А как насчет того, чтобы на нейтральной полосе?.. Где-нибудь в городе?

— В городе? — Я снова переадресовала Димычу вопрос борзописца из «Московских хроник». Димыч одобрил такое предложение, и мы с Брызжейкиным договорились встретиться на Пушкинской площади уже через час. А также условились о том, что я буду держать в руках последний номер его родного еженедельника, усердно пробавляющегося сенсациями.