Читать книгу "Сказки тысячи ночей - Эмили Кейт Джонстон"

– Да, – признала я. Я ненавидела говорить ему правду, но сейчас ненависть придавала мне сил. – Она бы и сейчас делала это, останься я жить в шатрах нашего отца, а я бы расчесывала волосы ей.

– Давно мы о ней не говорили, – заметил он. – Видела ли ты карты, что я сделал? На них отмечено, откуда прибыла каждая из моих жен.

– Видела, – отвечала я. – Нас было очень много.

– Много, – согласился он. – Так много, что вскоре я смогу начать сызнова. Я не обязан соблюдать тот же порядок, знаешь ли. Я могу начать с любой деревни. Я могу вернуться за твоей сестрой.

– К тому времени она уже будет замужем, – возразила я. Я умру, но сделаю это правдой. – Наш отец везет с собой из странствий мужчину, которого она полюбит.

– Тогда кто же будет следить за могилами ваших предков? – спросил он.

Я едва расслышала его слова. Как только я начала плести свою историю, голова вновь стала раскалываться. Это было похоже на действие медного огня, только хуже.

Я была словно колодец в пустыне, из которого черпали воду множество поколений, и во мне уже не осталось ничего, кроме высохшего дна.

И тут гадюка нанесла свой удар.

Он отложил гребень и сжал обеими руками мое лицо. Он навалился на меня всем телом, хотя убежать от него сейчас мне было бы не легче, чем взлететь. Я чувствовала на себе каждую мышцу его тела. Та часть моего разума, которая не заходилась в отчаянном крике, подумала: повезло ему, что я уже выплеснула все содержимое желудка, иначе оно бы оказалось у него на лице.

– Неужто ты до сих пор ничего не поняла, звезда моя? – спросил он, шипя мне на ухо. Я видела перед собой не человеческое лицо, а капюшон змеи. – Мы одной породы, ты и я. Вот почему я не могу убить тебя, вот почему ты не умираешь.

Я отказывалась ему верить. Он не был божеством, а я не была демоном. Мы не одной породы. Мы – противоположности. Ему это должно быть известно.

– Думаешь, это неправда? – продолжал он. – Думаешь, я не шепчу мужчинам слова, которые претворяются в жизнь, как те, что ты нашептываешь женщинам? Думаешь, я не смогу проникнуть в твою душу так же легко, как ты проникаешь в душу своей сестры, подчиняя ее своей воле?

Нет! Мои чары работали совсем не так. Я трудилась и творила. Он же порождал творенья там, где их не желали, и ускорял работу мастеров настолько, что они теряли голову. Быть может, я и впрямь изменила ход жизни своей сестры, но я не похищала чужих душ.

– Ты не веришь мне, но я докажу тебе свою правоту, – сказал он. Он скатился с меня, и наконец освободил от своего веса, но не отпустил мои руки, так что облегчение было лишь мимолетным – Ло-Мелхиин потянул меня за руки, заставив меня сесть рядом с ним. Голову пронзала боль, в желудке бурлило, но он не останавливался. Он призвал свое холодное пламя, и я отпрянула, ожидая, что оно причинит мне еще больше боли.

Но вместо этого в голове у меня просветлело. Казалось, будто мне в горло влили живительную влагу и омыли все тело прохладной водой. Желудок успокоился, и боль отступила. Я в ужасе смотрела, как холодное пламя лижет мне руки, словно огонь, пожирающий хворост в костре, доставая мне до локтей и возвращаясь обратно в руки Ло-Мелхиина.

Затем между нами заструилось медное пламя, и мое дыхание выровнялось. Я была деревом, простирающим свои корни к вади в половодье. Я пыталась найти источник воды, отыскать путь к своей сестре. Но казалось, будто каждое вади в пустыне старается напоить меня. Мне хотелось все больше и больше воды, а Ло-Мелхиин давал мне сил, чтобы напиться. Сейчас во мне было больше огня, чем когда я пряла медные нити в мастерской. Этого хватило бы, чтобы защитить весь каср, да еще осталось бы на будущее. Я подумала о своей сестре и о муже, которого я ей напророчила. Теперь я была уверена, что он придет к ней. Я знала это так же точно, как то, что завтра взойдет солнце.

Ло-Мелхиин вонзил ногти в мою кожу, оставив на ней маленькие кровавые полумесяцы. Эта новая боль пробудила меня от глупых снов о пустыне. Теперь он уже не мог сдержать свою змеиную улыбку, глядя на меня как на любимую безделушку, с которой он волен делать, что пожелает.

Но я не стану его игрушкой, поклялась я. Никогда.

– Что ж, любовь моя, – произнес он, подавая мне чашу с соком. – Похоже, мы будем нужны друг другу еще какое-то время.

Глава 25

Очистив мой разум своим холодным огнем, Ло-Мелхиин оставил меня, и я наконец смогла выйти на улицу. Было уже за полдень, а я боялась встретить кого-то, кто мог бы догадаться, что я натворила, так что я решила не ходить дальше сада с фонтаном. Журчание воды сегодня меня не успокаивало. Наоборот, оно напоминало, что я не в пустыне, ибо подобная вещь могла существовать лишь во владениях Ло-Мелхиина, благодаря его чарам. Фонтан пел свои песни, даже если никто на него не смотрел, но он принадлежал ему. Как и я.

Я отправилась в купальню. В это время дня там была лишь одна служанка, да и та дремала подле корзины с углем, готовая в любой момент разжечь огонь, если понадобится горячая вода. Я не стала ее будить. Я прошла в комнату, наполненную горячим паром, скинула сорочку и поднялась по ступеням на скамью. Горячий воздух здесь был не иссушающим, как в пустыне, но влажным, будто суп или кровь. От него мне вновь стало нехорошо.

Я соскользнула со скамьи, решив глотнуть прохладного воздуха у двери. Кожа моя была липкой от пота, а ноги с трудом держали меня, но я кое-как спустилась по ступеням, жадно втягивая остывающий воздух. Прибежала служанка, разбуженная моими неловкими движениями. Она помогла мне погрузиться в горячий бассейн и принесла мне чашку прохладного гибискусового чая.

– Госпожа, в парной нужно быть осторожнее, – сказала она. – В следующий раз стойте поближе к двери.

Я кивнула, сомневаясь, захочу ли когда-нибудь вернуться в парную. Вода, в которой я сидела, была горячей, словно в котле, и мне этого хватало. Решив, что я довольно распарилась, служанка отвела меня к бассейну с прохладной водой, положив на край мыло и мягкую щетку.

– Я хочу щетку пожестче, – попросила я.

Она окинула меня тем взглядом, каким пряха оценивает шерсть, а повар отмеряет муку.

– Но госпожа, вам это не нужно, – возразила она. – Ваша кожа и без того…

Я подняла руку, и она замолчала.

– Знаю, – сказала я. – Вы приложили достаточно усилий, чтобы превратить мою деревенскую шкуру в нежную кожу городской девушки. – Она залилась румянцем, а я продолжала: – Но я хочу щетку пожестче.

Она кивнула и ушла за новой щеткой. Она была права. Мне это было не нужно. Моя кожа утратила грубость пустыни, даже на ладонях, которым всегда приходилось тяжелее всего. Но я все еще ощущала на себе прикосновения Ло-Мелхиина, его холодный огонь, охвативший мои руки по локоть, и, что ужасней всего, вес его тела на своем. Я хотела от этого избавиться.

Служанка вернулась с другой щеткой, и я намылила ее. Я начала тереть себя щеткой с неистовством песчаной бури – нет, скорее той бури, что закаляла верблюжьи кости, – нажимая как можно сильнее и безжалостно растирая поверхность кожи. Мне было мало смыть с себя Ло-Мелхиина. Я хотела смыть из своей памяти весь каср, весь этот город.