Читать книгу "Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины - Збигнев Войцеховский"

– До свидания, – шепнул он Эмилии, когда она уже сидела на подоконнике, обвязанная петлей для спуска.

– До встречи, – женщина торопливо поцеловала его.

Поддубный перебирал веревку руками. Эмилия отдалялась от него. Шандор подхватил ее, помог стать на мостовую. Прощальный взмах руки, воздушный поцелуй. Пролетка медленно, чтобы не шуметь, отъехала от гостиницы. Иван стоял у раскрытого окна. Из цирка доносились звуки оркестра. На душе было пусто и тоскливо. Поддубный прикрыл рамы, снял со стены забытую Эмилией афишу и свернул ее в трубочку, а потом просто закрылся в своем номере. На удивление быстро заснул.

Разбудил его стук в дверь.

– Сейчас, – потянулся Иван и отправился открывать.

На пороге стоял взволнованный синьор Труцци.

– Простите за такой вопрос. Эмилия не у вас? Я ищу ее.

– Нет, – Иван отступил в сторону, чтобы владелец цирка сам мог в этом убедиться.

– Где же она? Вы должны знать.

– Я никому ничего не должен, – Поддубный взглянул на часы. Пароход, на который у Эмилии и Шанодра были взяты билеты, отплыл уже пять часов тому назад. – Подождите немного. Я оденусь, приведу себя в порядок и все вам объясню, – пообещал Иван, закрывая дверь перед самым носом синьора Труцци.

Итальянец попытался вставить ногу между дверью и косяком, но не успел.

Одетый, как для выхода в город, побритый, пахнущий туалетной водой, Поддубный стоял перед распахнутым номером Эмилии. От того, что оттуда исчезли все вещи, комната казалась еще меньше. Синьор Труцци смотрел в раскрытое окно.

– Иван Максимович, скажите мне честно. Вы знали, что Эмилия решила убежать этой ночью? – спросил он.

– Естественно, знал, – не стал врать Поддубный.

– Я не держу на вас зла за то, что вы мне об этом не сказали. Ваше право, ваши отношения с этой женщиной. Но как вы сами оцениваете ее поступок? Он-то вам хотя бы немного открыл глаза на то, какова цирковая дива?

– Что вы имеете в виду, синьор Труцци?

– Как бы помягче выразиться? – задумался итальянец.

– Вы не отпустили ее к умирающему отцу. Вот ей и пришлось убежать. С вашей стороны не лучшее решение. Последствия можно было предвидеть.

– Отпустить ее к умирающему отцу? – вскинул брови итальянец и эмоционально взмахнул руками, как подбитая птица крыльями. – Это она сама вам так сказала? Конечно, конечно… кто же еще мог это сделать? Ну, так вот, дорогой вы мой. Знайте, ее отец, которого я неплохо знал, отошел в мир иной десять лет тому назад и покоится на кладбище в Будапеште.

– Это точно? – Ивану все еще не верилось, что Эмилия могла его обмануть.

– Как и то, что мы с вами сейчас разговариваем. Чего еще она вам наговорила?

– Хорошо, синьор Труцци, я вам признаюсь абсолютно честно. Это я помог ей бежать. Через это самое окно спустил на веревках и вещи, и саму Эмилию. Они уже плывут на пароходе, вам их не достать.

– Кто они? – переспросил итальянец, прищурившись. – Эмилия убежала не одна?

– Ну, да. Эмилия и ее кузен Шандор вместе были. Только он ни от кого не убегал, он за ней приехал.

Синьор Труцци часто заморгал:

– Простите, а как выглядел этот кузен? – и, не дав Ивану рта раскрыть, владелец цирка толково, в деталях описал внешность и гардероб кузена Эмилии, сделав особый упор на тараканьи усики.

– Именно так, – согласился Поддубный, уже предчувствуя плохое.

– Ну, так должен вас разочаровать, Иван Максимович. Зовут этого человека Шандор Балаш. Только он никакой не кузен, а фабрикант из Братиславы. Эмилия когда-то была его любовницей. А теперь, когда его жена умерла, он вспомнил о цирковой диве и приехал сюда. Случилось это как раз накануне вашего отъезда в Одессу. Скажу вам больше, сама Эмилия попросила меня, чтобы я на время убрал вас из Севастополя. И просьбу ее я выполнил, старый дурак. Она у вас случаем денег взаймы не попросила?

– Я сам предлагал, но она не взяла, – вконец растерялся Поддубный.

– Вам повезло, наверное, вас она хоть немного любила. Во всяком случае пожалела. А у меня выцыганила все деньги авансом, которые я ей по окончании контракта должен был заплатить. Я, дурак, и согласился, потому что она обещала только в таком случае доработать до истечения срока. Помрачение какое-то на меня нашло. Обманула, мерзавка! Бывает же такое, у нее деньги к рукам «липнут» сильнее, чем у меня. Вы на нее, думаю, все свои сбережения потратили.

– С любовником-фабрикантом убежала? – не своим голосом произнес Иван, в глазах у него потемнело, он качнулся, накатила волна обиды и стыда.

– Не удивлюсь, если она в конце концов заставит его на себе жениться. Радуйтесь, что относительно легко избавились от ее чар, – проговорил синьор Труцци. – Вам что, плохо? – владелец цирка схватил Поддубного за руку, у него в голове не укладывалось, что такой силач может стать вялым, как тряпка.

Иван медленно опустился на кровать, та жалобно заскрипела под его могучим телом.

– Не понимаю, чего ей не хватало? Я же все для нее делал. На руках носил… – произнес он и закрыл лицо руками.

Итальянец, как все южане, был темпераментным и потому не сразу смог остановиться, он добил Поддубного окончательно.

– А вы ее ангелом считали? Я же вас по-хорошему предупреждал. Не вы один у нее были. Через ее постель половина труппы прошла. Она же налево и направо это самое делала, прямо как швейная машинка «Зингер».

Поддубный отнял ладони от лица, поднял голову. Итальянец отшатнулся. Таким он Ивана никогда прежде не видел. Глаза смотрели, словно через синьора Труцци видели что-то свое, непостижимое другим. Щеки сделались белыми, будто их натерли мелом, как у цирковых паяцев перед выходом на манеж. Силач, не проронив ни слова, вытащил из кармана синюю бархатную коробочку. Блеснуло золотом женское обручальное кольцо. Иван взял его в пальцы и без видимых усилий согнул, скатал в шарик, после чего бросил в открытое окно. Изувеченное кольцо дзинькнуло о камни мостовой.

– Кольцо-то при чем? – изумился синьор Труцци.

Поддубный, словно его не видел, поднялся и, как лунатик, двинулся к выходу.

– Эй, Иван Максимович, – крикнул испуганный итальянец. – Вы только вешаться не вздумайте! Вы мне еще нужны. Ну, черт с ней, с этой взбалмошной бабой! Люди, сюда! Держите его, чтобы чего с собой не сотворил!

Поддубный шел по коридору, ничего не видя перед собой. Его кто-то хотел остановить, вис у него на руках. Но силач просто стряхивал с себя цирковых артистов, желавших ему помочь, как стряхивают надоедливых насекомых. Он зашел в свой номер и запер за собой дверь. Синьор Труцци тут же прижал к ней ухо. По ту сторону царила тишина.

– Он с ума сошел, – произнес итальянец на вопросительные взгляды своих артистов. – Ей-богу, сошел. Сейчас повесится.