Читать книгу "Тайна сабаев - Владимир Шмельков"

– Твои глаза, Коч, подвели тебя, – медленно тихим голосом ответил гуабонг. – У озера было темно, и ты не понял, чем заняты Оккун и Агира. Они просто купались.

– Да, мы купались! – ещё более уверенно выкрикнула молодая нарушительница аху.

– Мы купались, – подтвердил Оккун и с благодарностью посмотрел в глаза Ллою.

Вождь задумался, потом произнёс:

– Двое гуров говорят, что аху нарушено не было, один говорит, что было. Слова вары не в счёт. Выходит так, что эти двое молодых сабаев на самом деле просто купались в озере. Твои глаза, Коч, стали хуже видеть. Попроси свою элою протереть их собственной мочой, тогда в будущем ты не станешь поднимать панику почём зря.

Гур сжал кулаки и с ненавистью посмотрел на Ллоя. Холдон развёл руки в разные стороны, и члены рода стали расходиться по своим местам. Направляясь к Уле, которая нянчила маленького Нъяма, гуабонг почувствовал, как чья-то рука сжала его запястье. Он обернулся. Рядом с ним стоял Эйк. Охотник не сказал ни слова, а только прикрыл глаза и несколько раз кивнул головой. Слов было не нужно, Ллой и так понял, что хотел ему сказать одер Оккуна.

После встряски жизнь в роду сабаев потекла своим чередом. Вары занимались собирательством, приготовлением пищи и уходом за детьми. Гуры почти ежедневно выходили на охоту, но не всегда возвращались с добычей. Эйк и его элоя Алма проявляли к Ллою повышенное внимание. Вара каждый раз, возвращаясь из леса, старалась угостить гуабонга какими-нибудь вкусными, собственноручно поджаренными ею, насекомыми, а её бакар и обри на охоте не отходили от спасителя одного из них. Оккун уже не носил красную кость в волосах, так как собственноручно сумел убить эсель и молодого лабса. Не отличались теперь от остальных охотников и двое его молодых сородичей Диш и Тату, которые тоже успели проявить себя. Коч старался не общаться с Ллоем после инцидента, он несколько вечеров подряд по совету вождя протирал глаза мочой своей элои, и теперь уже никто из сабаев не посмел бы усомниться в остроте его зрения. В один из дней, возвращаясь с пустыми руками с охоты, гуры пересекали поле, покрытое вьерами, цвета огня аяка. Все они шли понурыми, и разговоры между ними не клеились. Ллой наколол ногу, наступив на колючку, и присел, чтобы выдернуть её. Опустившись на траву, он занялся своим делом. Когда колючка была извлечена из ступни, гуабонг к своему удивлению обратил внимание на вьеры, среди которых он сидел, и которых до этого как бы не замечал. Их запах смешался с запахами сочной травы и влажной земли и заставил гуабонга несколько раз подряд глубоко вздохнуть. Отсюда, с земли, вьеры казались ему большими крылатыми блюмами, которые не только были вкусны, но и почему-то радовали глаз. Ллой вспомнил, как когда-то давно вьеры, похожие на эти, принесла в пастою Ула и дала их ему. Он вспомнил, как даже сравнил с вьером свою будущую элою, и как это сравнение ей понравилось, как оно понравилось также Мбиру и Сее. Мбир тогда ещё сказал, что в своей Сее тоже видит вьер, и он ему нравится по-прежнему, хотя уже и увял. Охваченный каким-то новым чувством, Ллой нарвал небольшой букет и взял его с собой. Когда он догнал остальных охотников, те были удивлены его виду. Гуабонг по-прежнему выглядел устрашающе: обросший густой черной щетиной на скуластом лице, в шкуре, прикрывавшей такое же волосатое сильное тело, и с охапкой ярких вьеров в руке. Вьеры и этот полузверь-полуапшелок так не сочетались друг с другом, что невольно поразили гуров и ввели в некий ступор.

– Ты это чего? – Первым пережил шок Холдон. – Думаешь, эти вьеры заменят твоей Уле кусок сочного мяса? Не знаю, как там гуабонги, а апшелоки не едят вьеров. Брось их, или ты так проголодался? Ха-ха-ха!

За вождем рассмеялись и остальные охотники. Однако Ллой не бросил букет и не стал никому объяснять, зачем он его прихватил с собой, он просто продолжил свой путь. Смех за его спиной прекратился, однако охотники стали тихо переговариваться между собой, обсуждая странный поступок одного из них. Когда все они вернулись в пастою, их поджидали на ритуальной площадке кыпчаны. Они крикнули сабаям сверху, что сегодня полный Сун, и они пришли за элоями. Соседи так давно не навещали род из-за тяжелых и голодных времен, что все сабаи-охотники удивились, что в эту ночь на самом деле Сун будет полным, а никто из них даже об этом не вспомнил. Особенно удивлялся самому себе Холдон. Предстояли скорые сборы – не стоило заставлять кыпчанов ждать себя. В роду все уже знали, что их навестили соседи. Чувствовалось возбуждение, особенно среди молодых вар, созревших для того, чтобы стать кому-нибудь из охотников элоей. Появление гостей даже смягчило разочарование от неудачной охоты. Женская половина рода занялась приготовлениями к предстоящему тою, так как никто не сомневался, что кому-то из молодух сегодняшней ночью предстоит быть отданной одному из охотников-кыпчанов. Предстоящий той Ллоя мало интересовал, он недолюбливал кыпчанов, пожелавших когда-то отнять у него Улу. А та была искренне удивлена, завидев своего бакара с вьерами в руке, однако не подала вида. Бакар же подошёл к ней и протянул букет.

– Тебе нравятся вьеры, – скупо выдавил он, не зная как повести себя дальше, и что сказать. Ула пришла ему на помощь. Она взяла букет из его рук и с наслаждением вдохнула аромат.

– Я никого не смог сегодня убить, нам не повстречалась дичь, – попытался Ллой хоть как-то оправдать свой нелепый поступок. – Вьеры, конечно, не заменят тебе мяса, но ты не будешь сильно печалиться, когда получишь от меня то, что тебе нравится, – на суровом и грубом лице Ллоя мелькнула едва заметная тень смущения. – Как Нъям? – попытался он сменить тему.

– Наш обри спит. Я недавно его покормила. Правда, он тоже чем-то напоминает вьер?

Гуабонг бросил взгляд на своего спящего первенца. Этот маленький тихий комочек на самом деле показался ему похожим на вьер. Ула прижалась к бакару всем телом, и Ллою показалось, что по его грубой душе растёкся сладкий цвёл. Охваченный каким-то неведомым до этого порывом, он выдернул один самый большой вьер из букета и воткнул его в пышные спутавшиеся волосы Улы. Потом отстранил её от себя и полюбовался тем, что получилось. А яркий вьер цвета огня аяка на самом деле сильно изменил знакомую внешность вары. Её привлекательная для гуабонга внешность стала ещё более привлекательной. Он был поражён. Чувства взыграли в нём с новой силой, и Ллой сжал свою вару в крепких объятьях. Потом потёрся волосатым лицом о её нежную щеку, и отправился к остальным гурам, что собрались у аяка.

С вьером в волосах, пока спал малыш, Ула подошла к остальным варам, чтобы помочь им в их приготовлениях к тою. Однако, завидев её, вся женская половина рода оставила свои занятия. Всеобщий интерес вызвал вьер, обычный вьер, в волосах одной из них. Никому раньше не доводилось видеть ничего подобного. Надо же – вьер в волосах! Первой оправилась от удивления Хоху – элоя вождя. Она, ни слова не говоря, отправилась к месту хлои Мбира, где лежал на травяной подстилке рядом с младенцем Нъямом букет вьеров. Вара выдернула из него один и воткнула в свои волосы, потом с гордым и невозмутимым видом вернулась к остальным, которые оценили изменения и в её внешности. Эти изменения даже придали, на первый взгляд, Хоху молодости. Из оставшихся ненаряженными вар самой сообразительной оказалась Агира – она небольшое расстояние до вьеров преодолела бегом. Теперь в её волосах красовались сразу два украшения с обеих сторон головы. Только после этого дошло до всех, что букет небольшой. К нему ринулась целая толпа, и Ула едва успела подхватить на руки спящего Нъяма, иначе бы он был раздавлен. На всех вьеров не хватило, и это вызвало ссору. Когда дело стало доходить до рукоприкладства, вмешались гуры. Они сразу оценили перевоплощение, которое смог сотворить со знакомыми им варами всего лишь какой-то маленький вьер в их волосах. Холдон был в восторге от новой внешности своей элои, и та восторг этот в его глазах увидела. Вождь сразу понял, в чём кроется причина конфликта, поэтому в преддверии будущего тоя отправил в лес за вьерами двух своих охотников и с ними одну из вар. Пока шли приготовления к тою, Холдон с гурами поднялись на ритуальную площадку, где их поджидали кыпчаны. Между представителями обоих дружественных родов прошла спокойная беседа. Отвечая на вопросительные взгляды сабаев, брошенные на тушу лабса, что лежала здесь же на площадке, Бека-Чир пояснил, что сейчас времена не те, что раньше, и мясо на тое не будет лишним. А что той состоится, вождь ничуть не сомневался.