Читать книгу "Жизнь Короля - Мария Черняковская"

В номере повисла гнетущая тишина. Алекс посидел несколько секунд с закрытыми глазами, а потом решительно кивнул. Ламар наблюдал за рукой друга, лежавшей на столе, пока продолжалась процедура. Алекс, сжав зубы, не проронил ни звука, но рука с такой силой сжала металлический поднос, что, когда всё было кончено, тот был согнут пополам.

– Закройте глаза и посидите десять минут. Сейчас должно стать легче.

Алекс склонил голову на согнутые руки. Его тело дрожало от пережитой боли, но, когда он, спустя некоторое время, посмотрел на парней, стоящих вокруг, улыбка появилась на его губах.

– Чёрт возьми, это действительно помогает.

Впервые за долгое время певец мог без малейших дискомфорта и боли смотреть на окружающий мир. Он испытал от этого колоссальное облегчение.

Алекс пошатнулся, когда резко встал со стула, тут же подскочил Джо.

– Я в порядке! Что там у нас по плану?

Король взял себя в руки.

То был один из лучших концертов за весь сезон. Алекс прекрасно себя чувствовал, и тело не подводило его. Конечно, так легко, как раньше, он уже не мог двигаться, но управлять многотысячной толпой он ещё не разучился.

Вдруг в дальнем левом углу сцены Алекс заметил маленькую девочку. Не прерывая песни, он подошёл к ней и опустился на колени. Девочка была похожа на ангела с распущенными локонами и голубыми, широко распахнутыми глазами, но что-то странное было в её взгляде. Спустя несколько секунд, Алекс осознал, что маленькая поклонница слепая. Он снял с шеи шарф, поцеловал его кончик и провёл по глазам девочки, потом взял её за руки, положив микрофон на сцену, и стал разговаривать с ней:

– Ты очаровательна, милая, ты чудо Божье. Пусть Бог благословит тебя! А я обещаю, что помогу тебе. Надо только надеяться. Ты мне веришь?

– Да, верю. – певец положил маленькие ручонки к себе на шею, и малышка прижалась к нему. Ощутив запах её волос, Алекс вспомнил Лизу-Марию, и сердце зашлось от нежности к такой маленькой и такой сильной женщине.

После концерта состоялся разговор с доктором Ником.

– Надо устроить консультацию с детским офтальмологом, док.

– Кому?

– Спросите у парней, они Вам всё скажут. И держите меня в курсе. Для меня это очень важно.

…– Это случайно не его дочь? Он так печётся о ней.

– Да Вы что, док! Насколько мне известно, у Алекса нет детей, кроме Лизы-Марии. Просто захотел помочь.

– И часто у него возникают такие желания?

Сонни рассмеялся.

– Постоянно. Ему нравится делать людей счастливыми, и если Вы поможете ему в этом деле, он будет Вам очень благодарен. Так что Вы уж постарайтесь.

Девочку звали Алисой, она была слепой от рождения, требовалась корректирующая операция.

– Мистер Престон, посмотрите расценки. Вы должны быть в курсе, за что Вы платите деньги.

– К чёрту, док, я ничего не смыслю в цифрах. Просто назовите окончательную цену, и я всё оплачу.

– Всё? Но это достаточно дорого!

– Если эта операция даст малышке хоть какой-то шанс увидеть мир, я готов заплатить вдвое больше. Договоритесь обо всём, это должен сделать самый лучший врач.

– Хорошо, мистер Престон.

Алекс был счастлив узнать, что Алиса хорошо перенесла операцию, идёт на поправку, и доктора дают самые положительные прогнозы.

– Мистер Престон, вот Вы всем помогаете…

– Что Вы, док! – смущённо улыбнулся Алекс – Далеко не всем. А в мире так много боли!

– Я не об этом. У Вас у самого очень серьёзные проблемы, и они требуют немедленного разрешения.

– Проблема одна, и она заключается в том, что врачи не могут поставить окончательный диагноз. Приходится принимать всё подряд.

– Консультируйтесь хотя бы со мной. Не надо бесконтрольно пить таблетки. Это очень опасно. Вас уже несколько раз спасали от передозировки и отравления лекарствами. Вы не боитесь того, что в следующий раз вам никто не успеет помочь?

– Да я скорее умру от этой адской боли и этих дурацких диет. Мне всего лишь сорок, а я выгляжу и чувствую себя, как древний старик.

– Ну не преувеличивайте. Выглядите Вы прекрасно. Намного моложе своих лет.

– Когда-то…

– Вы просто ведёте неправильный образ жизни, не слушаетесь моих советов, как я могу помочь Вам, если Вы сами этого не хотите.

– У меня нет времени на длительное лечение.

– Здоровье важнее.

– Может быть, но для меня главное – петь, когда я на сцене, чувствую себя почти здоровым.

– Да, конечно, особенно, когда Вы чуть не потеряли сознание во время концерта. Вам надо серьёзно лечиться.

– У меня рак, док?

– С чего Вы взяли? Обследование ничего такого не показало.

– Тогда откуда ощущение, как будто всё тело выворачивает наизнанку, а кости превращаются в желе?

– У Вас столько заболеваний, но про онкологию, я даже не думал. Вряд ли…

– Последнее время моё тело перестало меня слушаться. Меня привыкли видеть пластичным и лёгким, в конце концов, этими движениями я сделал себе имя, а теперь даже согнуться не могу, в спине что-то мешает.

– Не знаю, мистер Престон, – пожал плечами врач – чтобы проверить, есть ли у Вас рак, нужно пройти полное обследование.

– Хватит! – Алекс ударил кулаком по столу. – Если бы они хоть что-то давали, эти ваши обследования. Сколько можно! Вы свободны, док!

– Но, мистер Престон, мы ещё не договорили…

– У меня много дел. Всего хорошего!

Очередная диета давала очень плохие результаты. Вес снижался очень медленно, а вместо этого появлялись слабость и головокружение, иногда отказывали ноги, в такие минуты, Алекс не знал, куда деваться от стыда, рядом всегда находились люди. Пресса пока не пронюхала об этом, но это было всего лишь вопросом времени.

Больше всего на свете он боялся угаснуть и быть забытым всеми, а всё к этому шло. Алекс всегда критически относился к своей певческой деятельности, его вопросы друзьям о качестве звука, о качестве выступления были неслучайными, но последние два года он перестал об этом спрашивать: не было смысла. МТ всегда поддержит, успокоит, но он-то знал, что его выступления всё чаще представляют собой жалкое зрелище. Тем не менее общение с публикой ему требовалось всё больше и больше. Его царствование подходит к концу, но огорчала не близость смерти, ато, что люди запомнят его толстой развалиной, ведь публике не сказали и половины того, что с ним происходит, поэтому ходили самые нелепые слухи. Иногда они приводили его в ярость, а иногда он просто рыдал, захлёбываясь слезами, как ребёнок, в такие минуты ему никто не мог помочь. Алекс просто садился за стол и писал: