Читать книгу "Тридевятое царство. В когтях белого орла - Денис Новожилов"

– Вот же паскуда какая, – грязно выругался богатырь, – ну я сейчас с ним потолкую…

– Давай, – махнул рукой стражник, – у меня ничего не получилось.

Глава стражи еще немного помялся, словно решаясь, говорить или нет, но потом его словно прорвало:

– Я же говорил вам – не злите жрецов. Говорил?! Говорил! Никто не слушал. Мне на эти игрища ваши с богами плевать с высокой колокольни, мне порядок нужен. А порядка нет. Там сейчас в городе такое творится…

– Охрана терема как?

– Не знаю. У княжеского терема жарко было. Насколько мне известно, взять его с ходу не смогли, так что подожгли с разных сторон.

– Беда.

– На кой ляд вам было нужно злить Перуновых людей?!

Колыван ничего не стал отвечать на последний вопрос; оставив Аленушку под присмотром стража, он вломился в шатер пророка. Пророк был один, он как будто ждал визита богатыря.

– Что в городе происходит, понимаешь? – без всяких приветствий начал Колыван.

– Догадываюсь, – вздохнул Андрей.

– Я тебе расскажу, – напирал богатырь, – мы пока выбирались, на всякое насмотрелись. Тех, кто к тебе сюда ходил послушать твои сказки, – их просто режут там. Убивают. У кого ваш крестик находят, тем лучше бы помереть поскорее, чтобы не мучиться. У тебя тут несколько тысяч крепких мужиков, бывших воинов. Они обученные бойцы, не то что та голытьба, что в городе лютует. Южный арсенал еще у нас. Сколько его сможет стража удерживать, неясно, но недолго. Ты понимаешь, что надо срочно вооружить твоих людей?

– Понимаю. Но ответ будет – нет.

– Да как «нет», – опешил богатырь, – ты что мелешь?! Заварил кровавую кашу – и в кусты?

– Не могу я своих последователей к штурму города призвать, – пророк грустно прошел вдоль стены, – не хотел я такого, видит бог – не хотел. Вот только нельзя нам сейчас карать идти городских. Это сразу мы станем чужими, врагами. Никогда уже никаких шансов после этого не будет стать у нас здесь своими.

– Так порубят вас тогда всех!

– Это возможно, – снова вздохнул проповедник, – если уж бог за веру нашу смерть принял, нам тем более не зазорно.

– Я тебя сейчас ударю, – грозно пообещал Колыван, – и буду бить, и бить, пока ты не передумаешь. Я все кости тебе переломаю, если ты эти сопли не отбросишь и не возьмешь себя в руки. Твой отец никогда не колебался, когда надо было действовать.

– Бей, если станет легче. А только ни я, ни мои последователи не пойдут давить этот бунт.

Колыван какое-то время стоял молча, сверля взглядом собеседника, словно решая, ударить или нет.

– Твоему отцу сейчас было бы стыдно видеть тебя, – наконец произнес он и вышел из шатра, из-за полога донеслось окончание фразы: – И деду.

– Отец всего не понимал, – вздохнул бывший Иван Царевич.

На выходе из шатра богатыря встречал запыхавшийся баюн.

– Колываша, здравствуй, – расплылся в улыбке чудовищный кот.

– Сбежал. Аленку бросил.

– Да что я мог сделать, – вздохнул кот, – ты же знаешь, я против такой толпы бессилен. Меня бы первым порвали в клочья. Я же в их глазах хуже любого православного. И кого волнует, во что я верю или не верю. Я же враг почище этого пророка вашего.

– Ты Алену бросил, ее чуть не убили.

– Да не мог я ничего сделать, слишком их много было.

– А ну брысь с глаз моих!

– Ну не сердись, – взмолился кот, – ты же понимаешь, что я тут ни при чем, просто тебе надо на ком-то отыграться… Как этот пророк, готов своих людей выделить?

– Держи карман шире, – расстроенно бросил богатырь. – Как Аленка?

– Нормально, – поспешил сообщить кот, – я ей рану зализал. Потом чистым платком перевязали. Нога – не живот и не сердце, девочка жить будет.

– Будет она жить или нет, это сейчас не только от раны зависит, – вздохнул богатырь. – У нас около сотни городской стражи. И все. А в городе несколько тысяч сторонников Перуна сейчас вооружаются в северном арсенале. Оружие там старое, но справное.

– Бежать будем?

– Нельзя нам бежать, – нахмурился защитник княгини, – на нас вся Русь смотрит.

– Тогда есть еще один вариант: надо позвать галичан.

– Хрен редьки не слаще, – выругался богатырь, – еще не хватало свой город чужакам отдавать на разграбление.

– Есть другие варианты? Я не вижу.

– Я тоже… – Богатырь тяжело вздохнул, долго раздумывая. – Беги за Лютополком.

Совет оставшихся верными княжескому трону выглядел жалко. Кроме Колывана и Аленушки присутствовали только глава стражи Митрофан и объявившийся недавно боярин Полкан. Никого из киевской знати и богатеев не было, все замерли в ожидании, чем окончится первый день бунта. Бунтовщики уже пытались взять штурмом южные ворота, но откатились с потерями, оставшиеся верными стражники сумели удержаться. Правда, пришлось бросить южный арсенал, но, отступая, стальные ворота закрыли накрепко, а вход завалили. Город был прочно под властью бунтовщиков. Жрецы Перуна вершили суд над сторонниками новой веры – теми, до кого успевали добраться. Вести из Киева приходили поистине страшные. Настроение у всех было подавленное.

– И все же у жрецов не такая уж и большая поддержка, как они ожидали, – сообщил Полкан. Он сумел ускользнуть, слившись с толпой бегущих купцов, и воспользовался тайным ходом, известным только ему. За время, пока он добирался до лагеря пророка, старый сыскарь умудрился собрать кое-какую информацию.

– Они сторонников с глухих деревень свозили в город, тихо. Мы видели, но думали, это в честь предстоящего праздника. Никто не ждал, что они на открытое выступление решатся.

– Да их недовольство было настолько заметно, что только слепой мог не увидеть! – вспылил Митрофан.

– Ну и что – недовольство, – рассердился Полкан, – они уж лет пятьдесят недовольны. Они и Владимиром были недовольны. Тоже новость. Недовольство и бунт – разные вещи.

– Я докладывал. Надо было гнать этого проповедника с его богом и крестами.

– Великая княгиня запретила, – вмешался в разговор Колыван.

– И зря. Чего она в нем нашла такого… не понимаю. Слушает как соловья. По мне – так такой вздор несет…

– Не нашего ума дело, что она нашла. – Колыван не хотел раскрывать личность проповедника. Было странно, что его никто не узнавал. Да, Иван Царевич изменился весьма сильно, но все же… А боярин Полкан? У него же цепкий взгляд.

Разговор прервал вошедший в палатку галицкий воевода.

– Доброго вечера всей честной компании… – Лютополк сел на стул, не спрашивая разрешения, и закончил фразу, озорно улыбнувшись. – Желать не буду.

– Такой душка, – вздохнул Колыван.