Читать книгу "Дело о Золотом сердце - Георгий Персиков"

Но нас ждало разочарование. Услышав об острове со столбами и жертвенной ямой, индейцы не только отказывались с нами разговаривать, но и настаивали, чтобы мы немедленно покинули племя. Лишь ближе к вечеру, когда мы в разочаровании покидали очередную деревню, направляясь в лагерь, нас подозвал колдун племени – сморщенный столетний старик, кривой на один глаз. Он жестами призвал нас идти за ним, и мы проследовали в его хижину, стоящую далеко за пределами деревни.

Там старик поведал нам историю племени, когда-то большого и сильного, но презревшего величие солнца. Индейцы этого племени чтили болота, сумрак, гниль, ядовитые испарения, все, что было противно и губительно для человека. А поклонялись они огромным кайманам-людоедам, приносили им кровавые жертвы, а те в ответ покровительствовали племени, давали ему силу и мудрость.

Чтобы обеспечить своих кровожадных богов пищей, жрецы племени держали в ужасе индейцев из окрестных деревень. Воины-кайманы под покровом ночи похищали людей и приносили их сердца в жертву. На этом месте старик, видимо, от старости лет слегка ослабший умом, стал бормотать вовсе странные вещи – про жрецов, которым крокодилы подарили в награду за верность свою кожу, про гигантских кайманов длиной в сорок футов, что скрываются в глубине болот, про древнее проклятье, что лежит на племени.

Нам пришлось остановить старого шамана, чтобы выспросить о нынешней судьбе мрачного племени. Старик успокоил нас, что теперь нечего бояться, люди, что поклонялись крокодилам, уже много лет не появлялись в этих краях. Наверное, выродились от отсутствия свежей крови или собственное проклятье пожрало их. Молодые индейцы теперь думают, что это просто страшная легенда, но кто постарше помнят и впадают в ужас от одного упоминания о людях-кайманах.

Мы щедро отблагодарили старика и, озадаченные рассказом, отправились обратно в лагерь. Безусловно, мы столкнулись с удивительнейшим верованием, которое заслуживает в дальнейшем более тщательного изучения…»

Глава 11

Родин на секунду остановился, чтобы разогнать муть перед глазами. Бред, ночной кошмар стал явью, древняя легенда из старой книжки ожила перед ним. Тут же близстоящий воин болезненным тычком древка копья отвлек его от раздумий и заставил идти дальше. Во время пути их жуткие охранники непонятным чутьем находили тропу, среди, казалось бы, сплошной чащи.

Через несколько часов утомительнейшей ходьбы по непролазным джунглям пленники, изъеденные насекомыми и исцарапанные колючим кустарником, достигли наконец деревни, хотя поселение людей-крокодилов мало походило на обычное обиталище людей. Вряд ли другие индейцы выбрали бы это гиблое место для жилья. Деревня стояла на широкой прогалине, одним краем уходившей в болото, среди непроходимой чащобы джунглей. Солнце сюда практически не проникало, и небо было скрыто от глаз переплетением лиан и ветвей.

Было очень жарко и влажно, воздух пропитался тяжелым запахом болотных испарений, гниющего мяса и черт знает чего еще. По мере приближения процессии, поселение оживало и наполнялось звуками. Потревоженные жители деревни вылезали из своих хижин, больше напоминавших норы, и молча глазели на добычу. Аборигены представляли собой сюрреалистическое зрелище, будто бы они выползли из горячечного кошмара ученого-биолога.

В отличие от воинов-кайманов, пленивших путешественников, крокодильи костюмы им были не нужны. Кожу индейцев, вышедших им навстречу, покрывали уродливые роговые наросты наподобие чешуйчатой шкуры каймана. Ни мужчины, ни женщины племени не носили одежды, ограничиваясь набедренными повязками из травы и листьев. Их безгубые широкие рты были закрыты. Немигающие глаза глядели на пленников без всякого выражения. Мимо толпы людей-рептилий неспешно прошествовал настоящий кайман. Не удостоив их совершенно никаким вниманием, зеленая туша бесшумно погрузилась в болото. Невдалеке на берегу в полусне лежал еще один крокодил. Хозяева деревни реагировали на них так, будто это были собаки или кошки.

Маленькая колонна связанных людей замерла в оцепенении, никто не мог поверить своим глазам. У Родина мелькнула мысль, что, возможно, рассудок изменил ему и теперь подсовывает чудовищный мираж.

Молодой врач не мог не заметить в этих уродствах, поразивших несчастное племя, явные следы вырождения, вызванного неким мерзостным кровосмешением. Внезапно один из детей, представлявших не менее пугающее зрелище, чем взрослые, растянул рот в подобии улыбки. Показались редкие острые зубы.

Анютин оглушительный визг прорезал плотный влажный воздух, и все пришло в движение. Опомнившись, путешественники попытались прорваться в джунгли, используя свой последний шанс на спасение. Воины мгновенно метнулись вперед и попытались остановить Карабанью, оказавшегося впереди. Но испанец не собирался останавливаться.

– Я не дамся вам в лапы, дьявольские отродья! – прокричал Серхио и пнул в живот первого подоспевшего воина. Но уже через секунду его окружили и попытались повалить на землю, мелькнул обсидиановый нож, и штанина испанца выше колена потемнела от крови. Карабанья рухнул как подкошенный на влажную жирную землю.

Георгий оказался рядом и был уже готов ударом сапога отбросить одного из индейцев, облепивших его товарища, но Пабло внезапно замычал и предостерегающе замотал головой.

– Постойте, сын мой! Пабло заметил какую-то опасность! – Отец Лоренцо, похоже, разбирал смысл в мычании своего подопечного.

Пабло энергично потряс головой и указал подбородком куда-то в джунгли. Родин огляделся – повсюду из джунглей на них смотрели воины, практически незаметные на фоне зеленой листвы. Зеленые лица выглядывали из-за кустов, глядели с ветвей деревьев. В руках у них были странного вида трубки, почти в сажень длиной. Концы трубок были направлены на пленников.

– Пабло хотел предупредить нас, – поспешил перевести отец Лоренцо. – Одно движение – и они утыкают нас ядовитыми иглами, как дикобразов.

Анюта в недоумении выслушала его и спросила у Большаковой:

– Лариса Анатольевна, а что это за палки у них странные такие?

– Это сарбаканы, Анюта, духовые трубки. Наподобие как мальчишки делают, чтобы горохом плеваться. Только в этих трубках не горох. Там стрелы, отравленные слизью лягушки-древолаза. Достаточно одной такой стрелы, и мучительная смерть обеспечена.

Большакову, казалось, совершенно не трогала их судьба, она была спокойна и взирала на происходящее с живым интересом, будто находилась на экскурсии.

– И вы совсем не боитесь? – Анюта посмотрела на ученую даму округлившимися глазами.

– Нет, нисколько. Мы – русские люди и не должны бояться принять смерть. Нужно встречать ее спокойно и радостно, ведь для нас это светлый переход в Царство Христово. – Большакова улыбнулась и успокаивающе взяла Анюту за руки своими связанными ладонями. – Католики относятся к этому по-другому, но даже в их ереси есть что-то близкое нам.

Да, отец Лоренцо шел спокойно, величественно, положив руки на головы Серхио и Пабло.

– А я рада, что перед смертью увижу такие изумительные чудеса… – шептала ученая. – Ах, если бы успеть их зарисовать… Да блокнот… блокнот…