Читать книгу "Зачистка. Роман-возмездие - Владимир Соловьев"

Стоп! А Бродвей!!! Как я мог забыть про Бродвей? Мюзиклы, именно отсюда начинающие свой триумфальный поход по свету и сюда же возвращающиеся в лучах славы, чтобы годами блистать на подмостках на радость туристам. Лучшие голоса, потрясающие танцы, мелодии, которые потом тиражируются на всех континентах.

Как можно приехать в Нью-Йорк и не сходить на мюзикл?! Это преступление! И я его уже совершал. Был в Нью-Йорке, а на Бродвей не пошел.

Думаю, вы уже привыкли к моим закидонам. Извините, ну вот такой я человек. Конечно, согласно стереотипам мировой классической литературы я должен переживать после жестоких убийств, долго пытаться отмыть руки от крови, шарахаться от привидений и страшиться ночных кошмаров, ибо души загубленных мною людей ведут со мной душеспасительные речи, а с первыми петухами исчезают, испуская жалобные стоны… а может, вы ожидали, что я наркоман? Или алкоголик? Или просто бесчувственный? Тогда перечитайте начало книги, там я уже об этом рассуждал. А сейчас я действительно хочу посмотреть бродвейскую постановку.

— Сью-Эллен, может, сходим на мюзикл?

— Ты с ума сошел?

— Почему? Просто грешно быть здесь и не сходить на Бродвей. Потом бы где-нибудь перекусили. Я голоден.

— Это кто говорит? «Ситуация выходит из-под контроля» — это разве не твои слова?

— Упс, а я-то думал, что говорю про себя.

— Прекрати. На нас объявлена охота. Пять трупов. Тебе мало? Какие еще представления ты хочешь устроить?

— Резонно.

— Заказываем еду в номер.

— Минуточку, это решает проблему хлеба, а не зрелищ.

— Ах, вот к чему все это было!

— Так я же должен узнать, где ты все это время держала пистолет! Я ни о чем другом думать не смогу, пока не разгадаю эту загадку.

— Так. Отставить. Сначала мы закажем еду. Потом примем душ. Потом поедим. А уже потом я тебе устрою такое представление, что Бродвей сдохнет от зависти. И ни слова о работе до утра. Ни одного!

Что я нашел в этой женщине? Почему именно с ней возникает особая «химия»? Что это? Дурман, колдовство? Не могу ответить. Не знаю. Будто набрала правильную комбинацию от сейфа моей души, и я оказался весь перед ней нараспашку. И дело не в сексе. Ну чем можно удивить опытного зрелого мужчину? Анатомия давно изучена, набор технических действий очевиден. За долгие годы все испробовано, все освоено. Конечно, с возрастом от травмоопасных камасутровских закидонов приходится отказаться, да и радости особой они на самом деле никогда не доставляли. Чистый выпендреж. А тут, без всяких гимнастических комбинаций, ты просто прикасаешься к человеку — и тебя пронизывает чувство такой силы, что сбивается дыхание и начинаешь ощущать пульсацию крови в висках. Мысли только о ней. Физически ощущаешь, как каждая клеточка твоего организма тянется к объекту страсти. Ты жаждешь прикосновения к телу любимой, лишь в ее объятиях ты ненадолго находишь успокоение.

Тревожное, томящее, мучительно-сладостное и тягостное чувство. Вожделение. Такая страсть уже сродни болезни. Только выздоравливать не хочется совсем. И все-таки — почему Сью-Эллен? Конечно, есть очевидный ответ: мол, все дело в том, что в этих отношениях мне не надо скрывать, кто я такой на самом деле. Но ведь это не соответствует действительности. Меня сразу словно пронзило молнией, как только я ее увидел. Сразу. Пригвоздило. Просто все оказалось мое. Дыхание, походка, движения глаз, стать, фигура, речь, каждый жест, каждая клеточка…

Довольно. Вас интересует, что было дальше?

Не ждите подробностей. Вы люди взрослые, и так все понимаете. Бродвей обзавидовался бы. Ради таких ночей и стоит жить.

И я никогда не думал, что еда в постели может быть настолько эротичной.

Угомонились мы лишь под утро.

Я так и не узнал, где Сью-Эллен прятала «сфинкс».

Глава 54

Я проснулся первым. Светало. Сью-Эллен, свернувшись калачиком, тихо спала.

Что объединяло всех убитых мною вчера? Почему я знал заранее, что они враги? А ведь именно так и было. Я сначала видел, что это цели, а уже потом мой мозг предлагал рациональное объяснение.

Я вижу бесов. Иным зрением. Потому и мой второй ключ срабатывал всегда безупречно, и никакой денежный приз или коммерческий расчет Владислава Николаевича на это повлиять не в силах. Борис может сколь угодно долго отказываться воспринимать эту сторону жизни. Его право. Все равно, если глубоко покопаться, он и сам начнет прислушиваться к внутреннему голосу, к собственной интуиции, и потом искать рациональные объяснения точным предсказаниям. Мне себя убеждать не надо. Зрячему нет нужды рассказывать слепому о богатстве красок. Просто я вижу.

Бесы бывают разные, но для меня они одной породы. Ну вот смотришь ты на животных. Видишь гиен. Все разные, но ты ведь не перепутаешь их с волками, собаками, лисами. От бесов исходит ощущение мглы, запах смерти, нежити. Каким парфюмом ни душись, «запах серы», как писали в средневековых трактатах, не перебить. Я его чую. Потому и, когда с людьми встречаюсь, сразу вижу, кто передо мной. Борис не бес. Сью-Эллен не ведьма. А вот Владислав Николаевич — кто?

Я точно знаю, что не бес. Значит ли это, что он не хочет моей смерти и я неверно смотрю на происходящее? Вариант. Но и не только бесы жаждут смерти. Борис, излагая свою версию происшедшего с В.Н., не понял главного. Учитель искренне считал своей задачей борьбу со злом. Всю свою карьеру в органах он строил именно на этом фундаменте. Моральном и единственно верном. Есть такая профессия — Родину защищать. И когда Родине стало плохо, Владислав Николаевич все равно продолжил свое служение, но уже на ином, более глубоком уровне понимания проблем. Уже не война двух систем — капитализма и социализма, — а истинное, глубинное, основное противостояние сил света и сил тьмы. Вот только война на стороне света требует сохранения собственной чистоты. Безупречной. И чем выше ты поднимаешься по этой иерархической светлой лестнице, чем больше тебе дается, тем страшнее искушения. Деньги, дома, машины, связи — в этом нет никакой проблемы, если не ты существуешь для них и не они цель твоего существования. Помни о своей миссии. Деньги — лишь энергия для реализации задачи.

В.Н. не смог удержать свою душу в чистоте. Не надо сейчас проводить параллели со мной. Я никто по сравнению с ним. В.Н. парит в эмпиреях наравне с великими инквизиторами, а я — лишь заштатный исполнитель его воли. Мне прощается многое. Таким, как он, — ничего.

Как в истории Исхода. Моисей неточно выполнил указание Господа — не только произнес слова, но еще и посохом врезал по скале, чтобы забил родник, — и наказание последовало жуткое. Умер, не войдя в Землю Обетованную. Слишком высоко стоял на пирамиде. На самом острие. Это я по футбольному полю бегаю — ошибайся сколько хочешь. У больших людей цена ошибки иная, но и соблазны иные. Страшные. Что могло заставить Владислава Николаевича пасть, я не знаю. И гадать не хочу. Таких титанов, как он, — единицы. Падших я еще не встречал. И вообще пока не факт, что мое ощущение верное.