Читать книгу "Лихое братство Тортуги и Ямайки - Виктор Губарев"

Днем 29 мая губернатор приказал предпринять вылазку, чтобы выбить англичан из города. Он поручил капитану артиллерии Николасу Эстевесу де Карменатису осуществлять общее руководство двумя отрядами численностью по 25 человек в каждом (одним командовал адъютант Франсиско Руис Канисарес-и-Осорио, а вторым — знаменосец Диего Диас Мехия). Между тремя и четырьмя часами пополудни Эстевес вышел из-за частокола, не подозревая, что на берегу оставалось лишь 40 пиратов. Солдаты были напуганы и шли неохотно, без энтузиазма. Флибустьеры открыли по ним огонь из мушкетов, ранив как Канисареса, так и Диаса.

Приблизительно в девять часов вечера последние три десятка пиратов покинули берег, направившись к своим судам В городе они оставили горящие дома и шестьдесят трупов.

30 мая капитан Сирл прислал дону Франсиско письмо, предлагая ему выкупить пленников — приблизительно 70 мужчин, женщин и детей — в обмен на воду, мясо и дрова. Губернатор принял эти условия, но взамен попросил освободить часть пленных и отдать жителям немного муки. В тот же день все женщины были освобождены.

Выкуп был уплачен в течение следующих шести дней. 5 июня казначей, священник, лоцман, команды судна из Веракруса и фрегата из Сан-Аугустина, а также другие пленники благополучно вернулись на берег. Правда, в последнюю минуту Сирл отказался отпустить туземцев, негров и метисов, объяснив отцу Сотолонго, что каперское свидетельство от губернатора Ямайки разрешало ему продавать в рабство любого, кто не был кровным испанцем. Сирл, конечно же, лукавил. Сэр Томас Модифорд аннулировал все антииспанские каперские свидетельства еще в июне 1667 года и, следовательно, набег на Сан-Аугусгин был актом пиратства, а не каперской операцией.

Флибустьеры покинули залив Матансас под грохот пушек из старой деревянной крепости; ядра, однако, не долетели до их кораблей, плюхнувшись в воду.

Набеги Моргана на Маракайбо и Гибраятар

Через три года после разграбления Маракайбо и Гибралтара французскими флибустьерами под предводительством Олоне указанные города снова стали объектом пиратского нападения. На этот раз удар по ним нанесли английские флибустьеры с Ямайки, во главе флотилии которых стоял Генри Морган.

В начале 1669 года, когда пираты собрались на рандеву у острова Ваш, ими планировался поход на город-крепость Картахену в Новой Гранаде. Однако из-за взрыва флагманского фрегата «Оксфорд» Морган и его компаньоны склонны были отказаться от первоначального замысла. Вместо Картахены предлагалось захватить и ограбить несколько городов на побережье Венесуэлы.

«Морган, — рассказывает Эксквемелин, — остался верен принятому решению: на острове Савоне [Саоне] он должен был собрать совет, чтобы выяснить, куда же держать путь. Так как он сам назначил этот остров для встречи, то пошел к нему под всеми парусами с оставшимися пятнадцатью кораблями. Он командовал самым крупным кораблем (судном «Лилли», шкипером которого был Ричард Норман. — В. Г.), на котором было четырнадцать пушек Команды всех пятнадцати кораблей в общей сложности насчитывали девятьсот шестьдесят человек Через несколько дней пираты подошли к мысу Кабо-де-Лобос, лежащему на южном побережье Эспаньолы… Тут поднялся сильный восточный ветер, и бушевал он целых три недели… Наконец они все-таки добрались до места В семи или восьми милях от рейда они заметили еще один корабль. Это был англичанин, шедший прямо из Англии. Несколько кораблей отделились от флотилии и направились навстречу, надеясь что-либо купить на этом судне. Морган же следовал своим курсом и назначил местом встречи залив Окоа, где обещал подождать отставшие корабли».

Спустя два дня адмирал достиг указанного залива и стал там на якорь. Не дождавшись отставших кораблей, он приказал остальным судам идти на рандеву к острову Саона Через некоторое время, убедившись, что отбившиеся от флотилии корабли не придут, Морган провел смотр всех наличных сил Выяснилось, что на каждом из восьми кораблей насчитывается примерно по 50 человек Напасть с такими мизерными силами на Картахену было бы форменным безумием, поэтому, посовещавшись с французским капитаном Пьером Пикаром, который участвовал в походе 1666 года на Маракайбо, Морган изменил первоначальный план и решил повторить «подвиг» Олоне. Его решение поддержали капитаны Адам Брюэр, Джеффри Пеннант, Джон Моррис, Ричард Норман, Эдвард Демпстер и Ричард Добсон.

Корабли пересекли Карибское море с севера на юг и, миновав остров Кюрасао, подошли к Арубе. Здесь экипажи выторговали у местных индейцев овец и коз, затем, после двухдневной стоянки, под покровом ночи тихо снялись с якорей. На другой день в полдень флотилия вошла в Венесуэльский залив. Чтобы испанские дозорные их не обнаружили раньше времени, суда остановились на значительном удалении от сторожевой башни, а вечером продолжили путь. На рассвете 9 марта они подошли к форту Ла-Барра, располагавшемуся у входа в лагуну Маракайбо.

Со времени набега Олоне испанцы успели построить здесь новые укрепления, установив на них 11 пушек. Однако гарнизон форта насчитывал лишь восемь солдат во главе с офицером.

Мелководье не позволило пиратам подвести суда к берегу, и они спустили на воду шлюпки и каноэ. Заметив приближение неприятеля, испанцы открыли по нему огонь из пушек. Поскольку Морган не знал, сколь малочисленны силы защитников форта, он не решился бросить своих людей на штурм, ограничившись осадой Ла-Барры. В ту же ночь, взорвав часть укреплений, испанские солдаты убежали в город.

По словам Эксквемелина, заняв форт, флибустьеры «очень удивились, никого не обнаружив в столь укрепленном месте. Они подбежали к погребу, еще полному порохом, и увидели, что огонь от зажженных фитилей подбирается по пороховым дорожкам и горит на расстоянии дюйма от большой кучи пороха. Так что промедли они хоть одно мгновение — и крепость взлетела бы на воздух вместе с теми, кто ее захватил. Морган приказал немедленно вытащить порох из крепости и подорвать крепостные стены, а все пушки бросить в кучу. В крепости было шестнадцать пушек, стрелявших восьми-, двенадцати- и двадцатичетырехфунтовыми ядрами, шестьдесят мушкетов и боевых припасов в должной пропорции. Пушки были сброшены со стен, а лафеты сожжены».

На рассвете следующего дня флибустьеры переправили на адмиральский корабль несколько трофейных пушек и бочонков пороха. Остальные пушки они просто заклепали и зарыли на пляже. Вслед за этим, погрузившись на малые суда и каноэ, основные силы корсаров двинулись через мелководье к Маракайбо.

Спустя сутки, не встретив ни малейшего сопротивления, они вступили в покинутый жителями и солдатами город. Обыск домов показал, что в них остались только немощные старики и старухи, не успевшие или не пожелавшие уйти в лес Убедившись, что в городе им никто не угрожает, флибустьеры разместились в богатых особняках на главной площади, а в кафедральном соборе устроили гауптвахту.

«В тот день, когда пираты вошли в город, сотня этих разбойников решила отправиться за добычей и пленниками, — продолжает свое повествование Эксквемелин. — На следующий вечер они вернулись, ведя за собой пятьдесят мулов, навьюченных добром, и около тридцати пленных: были среди них и мужчины, и женщины, и дети, и рабы. Как обычно, их стали терзать, пытаясь узнать, куда скрылось население города. Одних просто истязали и били; другим устраивали пытки святого Андрея, загоняя горящие фитили между пальцами рук и ног, третьим завязывали веревку вокруг шеи, так что глаза у них вылезали на лоб и становились словно куриные яйца. Кто вообще не желал говорить, того забивали до смерти… Пытки продолжались три недели. Одновременно пираты совершали ежедневные набеги в окрестности города и всегда приносили большую добычу… После того как пираты выявили сотню богатейших семейств Маракайбо и разграбили все их имущество, Морган решил отправиться в Гибралтар. Впопыхах снарядили корабли и доставили на них добычу и пленников; затем подняли якори и взяли курс на Гибралтар… Несколько пленников высадили на берег и послали в Гибралтар, заставив их от имени Моргана потребовать сдачи города».