Читать книгу "Свекровь для Белоснежки - Дарья Калинина"

И Леся решила расспросить эту женщину, которая явно знала немало.

– А ваши друзья тоже никого здесь не знают?

– Почему? Федор знаком с кем-то из здешней компании. Они же его и пригласили, а уж он нас с собой потащил.

– А можно поговорить с этим Федором?

– Все наши уже спят.

И правда, из палаток доносился храп мужиков.

– Хотелось бы его разбудить. Да и остальных тоже.

– Но зачем?

Женщина выглядела настороженной. Леся понимала: прежде чем требовать от нее помощи, ей нужно объяснить ситуацию. Или хотя бы часть ее. Она взглянула на мужчин, но те молчали и только смотрели выжидающе на Лесю, словно признавали за той право установить контакт с особью одного с ней пола.

Вздохнув, Леся сказала этой женщине:

– Понимаете, у нас есть подозрение, что кем-то из людей Богумила была похищена молодая девушка.

Так как Эдик с Андроником продолжали пристально на нее смотреть, Леся вздохнула еще глубже и призналась:

– Или даже две!

Рот у женщины приоткрылся.

– Не может быть!

– Это еще не точно! – поспешила заверить ее Леся. – Но девушки пропали прошлым вечером. Вышли с территории летнего лагеря, где должны были провести всю смену, и их больше никто не видел. Они исчезли. А перед этим на том месте, где они исчезли, видели одного из представителей этого карнавала.

– Кого?

– Кого-то из ближайших помощников волхвов. Он оставил в жертву двум деревьям печенье, булочку и творог. А еще повязал шарфик, который принадлежал одной из пропавших девушек!

Женщина помолчала, а потом неуверенно произнесла:

– Но это лишь косвенно указывает на причастность этих ребят к похищению девушек.

– Верно. Только мы не можем рисковать. Дело в том…

И Леся заколебалась, не зная, стоит ли выкладывать всю правду.

– Дело в том, – продолжила она нерешительно, – что Андроник слышал, как кое-кто из приближенных Богумира планировал завтрашнее жертвоприношение.

– Ну да, – невозмутимо кивнула головой женщина, – я тоже слышала. На рассвете будут принесены в дар богам всевозможные дары – цветы, фрукты, ягоды, мед и хлеб.

– Ах, нет! – в отчаянии воскликнула Леся. – Совсем-совсем другое жертвоприношение! Кровавое!

– Кровавое?!

Женщина вздрогнула:

– О чем вы говорите?

– Будет убито живое существо, как они сказали, живая тварь… И мы очень боимся, что ею может оказаться одна из пропавших девушек. Или даже они обе!

Вот теперь женщина побледнела основательно.

– Боже, – прошептала она, – вот так съездили, развеялись, называется!

Вскочив на ноги, она кинулась к палатке.

– Федька! Витя! – тормошила она мужиков. – Вася, просыпайся! Все вставайте!

Сонные мужики не желали подниматься.

– Ну, чего тебе?

– Вставайте, тут такие дела, оказывается, творятся! Вставайте, обсудить надо!

Ворча и ругаясь, мужики все же вылезли из своих спальных мешков и, поеживаясь, подошли к костру. Кто-то подкинул поленьев, огонь вспыхнул ярче и осветил их недовольные лица.

– Рассказывай! – потребовала у Леси новая знакомая.

Леся заколебалась. Ей было страшновато говорить перед этими угрюмыми мужчинами, сверлившими ее вдобавок отнюдь не самыми приветливыми взглядами. Накормили, приветили, читалось в этих взглядах. Так-то ты нас отблагодарила за доброту, выдернула из объятий сладкого сна, разбудила, в темную ночь вытащила! Мужики ежились от ночного холодка. И по мере того как падала температура их тел, нарастал холод в их глазах.

К счастью, Лесе не пришлось выступать перед такими неблагожелательными зрителями. За нее это сделал Эдик. Леся с облегчением заметила, что уже после первых же фраз лица подошедших к костру мужчин стали разглаживаться. Как-то Эдик умел находить общий язык с людьми, располагая в свою пользу, казалось бы, самых строптивых. И даже те, кто вообще вечно были всем недовольны, поговорив с Эдиком, успокаивались, по крайней мере, на какое-то время.

Эдик пересказал все новости. Но вот выводы, которые из этого были сделаны, удивили друзей.

– Нам уезжать надо! – воскликнула одна из женщин.

– Уносить ноги! – поддержала ее другая. – Срочно!

Услышав это, Леся встревожилась:

– Нет! Подождите! Вам нельзя уезжать!

– Правильно, – неожиданно одобрил ее один из мужиков, Вася, кажется. – Ночь, темно. Если убираться, то спозаранку, когда уже рассветет.

– Но на рассвете они и планируют жертвоприношение.

– Так мы туда не пойдем.

– Не пойдем, – хмыкнул все тот же Вася. – А ну как поведут?

Другие мужчины также выглядели озадаченными. Они поглядывали на своих женщин и явно не знали, как им поступить. Тогда вперед снова выступил Эдик.

– Ребята, – произнес он, – нам нужна ваша помощь! А что, если девчонок и впрямь завтра собираются зарезать? Неужели вы уедете, зная, что за вашей спиной творится такое черное дело?

Один из мужиков крякнул:

– Да, и впрямь неладно выходит.

– А чего делать-то? – спросил другой.

– Если вы готовы остаться, то я вам скажу, что нужно делать!

Поманив мужчин поближе к себе, Эдик начал им что-то вполголоса втолковывать. Леся хотела подойти поближе, но Эдик так строго на нее глянул, что она не решилась приблизиться и уселась поодаль вместе с перепуганными женщинами. Андроника мужчины от себя тоже турнули, он с обиженной миной устроился рядом с женщинами.

– А я ведь тоже где-то слышала, что раньше, до христианства, людей на Руси в жертву приносили, – сказала одна из них.

Вместе с этими словами она, словно вспомнив о чем-то, пошарила у себя на груди. А потом, найдя нужное, бережно убрала поближе к сердцу золотой крестик, который до того небрежно болтался у нее просто поверх одежды.

– Не ожидала, что и сейчас возможны такие кровавые обряды, – пробормотала другая и поежилась, но явно не от холода, потому что одета была достаточно тепло.

– Ох, девоньки, во что же мы с вами вляпались-то? Хотели развлечься, а вон как дело обернулось.

Так до рассвета никто и не уснул. Мужчины обсуждали план предстоящей схватки с язычниками, если дело и впрямь дойдет до кровавого жертвоприношения. Ну а женщины просто сидели и боялись до самого утра. И лишь когда небо над горизонтом окрасилось восходящим солнцем в нежный розовато-золотистый цвет, страх у всех куда-то пропал.

Со всех сторон наверх к холму потянулись ручейки людей. Шли поодиночке, шли парами, но по большей части шли компаниями.