Читать книгу "Путем дикого гуся - Мариуш Вильк"

9 июня

— Кто занимается наукой, тот каждый день стяжает, — говорит Мастер, — кто практикует Путь, тот день за днем совлекается.

12 июня

Очередной мейл от краковской дипломницы заставил мне осознать, что я упустил один из важнейших аспектов тропы, а именно возможность протаптывания ее в словах… Речь об аналогии между жизнью и текстом, который рождается согласно внутренним законам языка, когда одно слово влияет на другое согласно ритму, звучанию и смыслу. То есть порядок слов подчинен духу речи, а не случаю или капризу пишущего.

И еще одно. Матье Рикар[129]в книге «Монах и философ» замечает, что каждое мгновение сознания порождено предыдущим и порождает последующее. Рикар называет это «тропой сознания», в отличие от доминирующей на Западе концепции неподвижного «я».

Иначе говоря — мы есть нами же протоптанная тропа.

19 июня

— Разница между литературой и литературным производством, господин Томпсон, заключается в том, что первая принадлежит буквам, а вторая — цифрам, — говорит редактор Хардлингтон, один из героев романа Пиньоля[130]«Пандора в Конго».

Хардлингтон подчеркивает, что интересы издателя (а также спонсора) и автора неминуемо расходятся. Для автора не важны деньги, место в рейтингах и тому подобное. Для него важно время. Ибо авторы не торопятся. Жаль, что об этом не ведают издатели и редакторы.

Каждый раз, когда кто-нибудь меня подгоняет, подстегивает, мне хочется рассказать байку из жизни Леонардо да Винчи. В качестве предостережения.

В 1494 году Леонардо был послан к герцогу миланскому Лодовико Сфорца. Сфорца любил играть на лютне, так что Леонардо вез с собой собственноручно изготовленный инструмент (серебряную лютню в форме конской головы) — продемонстрировать герцогу его возможности. Очарованный игрой (и прочими талантами) Леонардо, герцог Сфорца заказал ему «Тайную вечерю» для церкви доминиканского монастыря Санта-Мария делле Грацие. Под бдительным оком настоятеля да Винчи начал рисовать. Через некоторое время настоятель пожаловался герцогу, что Леонардо бездельничает и отлынивает от работы. Ему показалось странным, что художник целыми днями медитирует, не притрагиваясь к палитре. Сфорца вызвал Леонардо для объяснений.

— Видите ли, герцог, начав писать лик Христа, я обнаружил, что пока изображал апостолов, поднялся на высоту, которая заставила меня почувствовать: это лучше оставить незавершенным.

Леонардо объяснил герцогу, что мастер достигает тем больших результатов, чем меньше трудится. Он творит свои произведения в уме, придавая им форму, а затем при помощи рук (как в театре теней) показывает то, что воплотилось в духе.

Донос настоятеля доминиканского монастыря имел одно следствие — так возникло лицо Иуды Искариота.

28 июня

Каждый раз, возвращаясь после долгого или не слишком отсутствия в Конду, я чувствую себя словно бы очнувшимся от дремы. Снова могу заметить изменение ветра по характеру зыби на Онего, дождь — по шепоту тополей, змею — по шороху травы, снова ощущаю запахи (вот как раз соседка затопила баню — вокруг разносится смоляной аромат дыма из сосновых щепок) и всевозможные вкусы: пшенки с чесноком, ржаного хлеба с козьим творогом, салата с оливковым маслом, вяленой щуки и печеного окуня, яичницы с картошкой по-деревенски и песочного пирога с ревенем.

В Конде я внимателен — иду ли, стою, сижу или сплю, бодрствую, говорю, молчу… У буддистов это называется сати («памятование»), а по Магрису[131], это форма молитвы, то есть — распознание объективной реальности. Способ выйти за пределы собственного «я», подняться над ним.

Лучшие учителя бдительности — гадюки. Они нежатся на солнце в траве, и нужно быть внимательным, чтобы не наступить, когда идешь по воду или по дрова — тогда, предостерегающе вильнув хвостом, змея сама уйдет с дороги.

В прошлом году гадюка укусила Тамару Захарченко, но меня это не удивляет. Захарченко адвентисты — верят, что гад есть воплощение Дьявола (не случайно именно змей искушал Еву в раю), поэтому Андрей всех гадов на своей территории убивает. А гадюки ведь живут парами, так что это наверняка была месть за супруга или супругу.

Впрочем, необязательно быть адвентистом, чтобы ненавидеть гадов. Врагов гадюк можно найти среди христиан других верований по тем же самым (библейским) причинам. Православные в Кижах сражаются со змеем, хотя вообще-то работают в тамошнем музее и — казалось бы — являются современными образованными людьми. А раскольник Клюев пророчил в своей «Погорелыцине» змеиную победу в Заонежье, и предсказание это сбывается на наших глазах: в развалинах заброшенных хозяйств гнездятся целые семейства.

Когда мы десять лет назад впервые приехали в Конду Бережную, наш дом стоял в сныти по пояс. Из избы напротив вышел, покачиваясь, сосед Женя с косой в руке и путано объяснил, что надо выкосить в этих сорняках тропку, а то, мол, гадюки… А когда я ему возвращал косу, пригласил меня к столу — выпить за знакомство. Рассказал, как служил в Польше, в Легнице, а потом вдруг спросил:

— Знаешь, почему говорят, что Красная Армия подняла уровень культуры в Польше на полметра?

— ?..

— Потому что паны, когда ругаются, посылают в жопу, а мы е… в рот.

К счастью, я был бдителен и догадался, что это шутка, а то ведь мог бы и обидеться, а на обиженных «воду возят и х… кладут». Позже мы с Печугиным подружились и не раз еще пили водку за его столом, глядя на изящный силуэт часовни в окне и обсуждая жизнь местного колхоза. Женя ведь здесь вырос. Печугин тоже был бдителен и, даже набравшись, редко оказывался в канаве, а трезвый становился словно бы прозрачным. То есть жил так, чтобы ни одна мысль не смущала поле зрения. Словно при жизни достиг того, о чем мечтал для себя после смерти Чеслав Милош: быть чистым видением. Порой мне казалось, что, покуривая «Беломор» между капустными грядками, он крутит в голове фильм своей жизни — куда ни смотрел, везде видел прошлое. Так что когда два года назад он сказал мне, что больше сюда не приедет, потому что дочка купила дачу под Петрозаводском и теперь они станут проводить лето там, я сразу почувствовал: это начало конца Евгения Печугина.

Сегодня в боковых окнах моей мастерской белые зонтики сныти плавают в мутном свечении белой ночи. Кто мог подумать, что на месте этих зарослей, в которых едва различима залатанная рубероидом крыша бани, два года назад Печугин полол капусту? Его избушка покосилась, в землю врастает, в ней поселились змеи, а сам Женя утратил бдительность, словно перестал жить.