Читать книгу "Россия и Южная Африка. Три века связей - Ирина Филатова"

Читая все это, кейптаунцы вспоминали черные силуэты кораблей, за месяц до этого проходившие мимо. А русские моряки в Мозамбикском проливе с ужасом ждали своей неотвратимой судьбы… Болезни, вызванные непривычной для них жарой, усугублялись и этим тяжким ожиданием. Несколько моряков скончались еще там, избежав тем самым гибели от японских снарядов. В 1990 и 2005 г. на Нуси-Бе им были установлены памятники.

«Я лично могу принести вам маленькую, очень маленькую лепту на ваше дело, сравнительно с тем, что было совершено русским народом». Так писал президент Крюгер, посылая пятьдесят фунтов стерлингов (пятьсот рублей) для русских, раненных в войне с Японией [198].

Письмо Крюгера — не единственное свидетельство признательности буров в те трагические для России годы: 1904–1905-й.

В русско-японской войне на стороне России сражался бур Эдгар Густав Криль де Вильерс Данкер (1882–1916), уроженец городка Аливал Норт в Капской колонии. Во время англо-бурской войны он служил в группе разведчиков легендарного Даниэля Терона, а потом участвовал в не менее легендарной экспедиции Смэтса в Капскую колонию, во время которой он был тяжело ранен [199].

Профессор Йохан Барнард, один из крупнейших знатоков англо-бурской войны, познакомил нас с воспоминаниями Денейса Рейтца — с рукописью, на основе которой Рейтц подготовил потом свою знаменитую книгу «Коммандо». В рукописи есть запись, сделанная 3 августа 1913 г.:

«Встретил Данкера в клубе Южноафриканской партии в Йоганнесбурге. Мы увиделись впервые после [англо-бурской] войны <…> С этого времени, как он мне сказал, он участвовал в русско-японской войне [1904], был во время восстания в Одессе [200], где он был ранен, и вернулся в Трансвааль только несколько дней назад, повоевав еще и в балканской войне против турок до стражения при Кирк-Калиссе [201], где он служил в качестве атташе при великом князе Николае. Он подхватил лихорадку и его отослали обратно» [202].

Судя по этой лаконичной записи, Данкер жил в России, или, во всяком случае, был связан с Россией, несколько лет. Что он делал? В чем выразилось участие в русско-японской войне, а затем в революционных событиях в Одессе? Что он делал для великого князя Николая Николаевича, главнокомандующего русской армией и брата царя? Пока мы не нашли ответов на эти вопросы.

* * *

Связанное с русско-японской войной обострение англо-русских отношений рождало у некоторых буров мечты о переменах в их собственной судьбе.

10/23 февраля 1904 г. исполняющий обязанности военного министра России генерал Сахаров направил министру иностранных дел Ламздорфу записку некоего ван Страатена, назвав его «одним из бурских вождей». К Сахарову она попала от русского военного атташе в Париже. Это был план восстания буров во всей Южной Африке.

По замыслу ван Страатена, начать борьбу должны были те буры, которые оказались за пределами Южной Африки. Соединившись в отряд в 500 человек, они должны перейти границу и одновременно опубликовать воззвание — сигнал к всеобщему восстанию буров.

Для успеха восстания, считал ван Страатен, бурам надо немедленно получить 100 тыс. винтовок, 10 орудий, а также снаряды и патроны. Затем в течение четырех месяцев получать ежемесячно по 50 тыс. винтовок и по 5 орудий. Затем в течение 12 месяцев патроны и снаряды. Кроме того, ему нужна была субсидия в полмиллиона франков, три грузовых судна и две подводные лодки, поскольку «всякое военное действие буров на море несомненно производило бы панику в Лондоне».

Обращаясь к России за этой помощью, автор записки считал, что Россия таким образом решит и свою проблему: «Англичане уже не будут в состоянии смущать мир своими интригами. Японский вопрос получит немедленное разрешение».

Кто такой был ван Страатен? В русских документах его фамилия дана в русском написании, и к тому же без инициалов. Фамилия — не редкая, так что установить трудно.

Когда подполковник Михаил Антонович Зигерн-Корн, один из русских военных агентов во время англо-бурской войны, возвращался на корабле «Жиронда» с Юга Африки в Европу в октябре 1900 г., среди пассажиров был человек по фамилии ван-Страатен. Он говорил, что был корреспондентом разных газет в Йоханнесбурге, а в англо-бурской войне сражался в нескольких коммандо. Зигерн-Корн назвал его человеком бывалым, энергичным и ловким, но может быть и «с темным прошлым». И добавил: «Он не так прост, как мне казалось сначала» [203]. Был ли это тот самый ван Страатен? Может быть, именно встреча с Зигерн-Корном повлияла на его решение обратиться к России за помощью?

Как бы то ни было, министр иностранных дел Ламздорф не отнесся к этому предложению всерьез. Записка была просто сдана в архив [204].

Но идея восстания буров пришла тогда не только ван Страатену. Буквально через несколько дней русское министерство иностранных дел получило сходное предложение от А.И. Садовского, одного из врачей, которые работали в Южной Африке в 1900 г. Садовский рассказал, что он получает много писем от своих друзей-буров. Они «умоляют тотчас же дать им знать по телеграфу, как только станет известным, что Англия решила принять активное участие в русско-японской войне». В ожидании этого момента «в Южной Африке все готово к восстанию» [205].

Эти сведения тоже не произвели впечатления на министерство иностранных дел. Главный штаб русской армии оставил без внимания предложение Д. Грамма Теннанта навербовать в Южной Африке наемных солдат в помощь русским войскам в Маньчжурии [206].

Лишь одно предложение вызвало интерес. Оно исходило от Франсуа Якобуса Пинара, который в 1903 г. присоединил к своей фамилии девичью фамилию своей матери и стал Жубером-Пинаром. В феврале 1905 г. он пришел в русское посольство в Лиссабоне. Отрекомендовался посланнику А. Кояндеру бурским генералом и в доказательство принес книгу А.Р. Хайли и Дж. А. Хассена «Мобильный бур». В ней рассказывалось о его участии в англо-бурской войне. Целью визита было получить помощь России для организации восстаний в африканских владениях Англии.

Во время следующей встречи он передал Кояндеру записку со своими идеями. В ней говорилось:

«Я поклялся перед Богом, что с его помощью я сделаюсь виновником падения Англии <…> С этой верою в Бога и с безграничным убеждением в правоте моего дела я начал наблюдать за всем, что творится на политическом горизонте, и тщательно изучать каждое происшествие, которое могло бы содействовать моей цели <…>

С самого начала я увидел, что мне придется для достижения моей цели использовать кафров, но время для этого еще не созрело, напротив того, я увидел, что наилучшей тактикой для меня было бы хорошо служить Англии и приобрести доверие моего правительства, в чем я и достиг совершенно неожиданных успехов» [207].

Жубер-Пинар писал, что хочет использовать для своей цели рабочих, и черных, и белых. Видя, что их озлобляет ввоз работников из Китая, он якобы стал всячески способствовать этому ввозу. Он надеялся, что черные восстанут против конкуренции китайцев, «а раз они начут борьбу, то белые рабочие присоединятся к ним». Почему? «Потому что эти люди, хотя и называются британскими рабочими, на самом деле являются лишь отбросами Австралии и Канады, откуда их привезли в Южной Африку с целью истребить нас: эти люди без принципов и без патриотизма».