Читать книгу "После капитализма. Будущее западной цивилизации - Константин Фрумкин"

Педагогика — институт довольно консервативный, всегда подчеркивающий свою приемственность с культурой прошлого. С давних времен, едва ли не со средневековья, в школе господствует литературоцентрическая, текстоцентрическая культура. При этом во все времена были люди «нетекстового» склада личности, которые в эту систему не укладывались, но они дискриминировались как двоечники, их «обрекали» на физический труд, и лишь некоторые пробивались в невербальные искусства, имея по дороге все соответствующие неприятности из-за плохих отметок по математике и языку. Общество считалось «культурной диктатурой»: детей готовили к текстоцентрической школе и в детских садах, и в телепередаче «АБВГДейка». Теперь по разным причинам на формирование мышления и восприятия детей влияет большое количество внешкольных факторов, и среди них— электронные коммуникации: телевидение, компьютеры, компьютерные игры, интернет, мобильные телефоны. И теперь внетекстовый (а отчасти и дотекстовый) стиль восприятия находит себе «Благоприятную среду» в мире электронной техники.

Вот что сказал в интервью газете «Коммерсант» известный британский специалист по информационным технологиям Джеймс Мартин: «Людей можно разделить на два типа. Первый— это «люди-книги». Эти люди получают много информации от чтения, поэтому их главная отличительная черта — очень хороший объем внимания. Таковы, например, успешные топ-менеджеры. Во время переговоров они всегда помнят о том, какой вопрос является основным в обсуждении.

«Люди экрана» кардинально отличаются от них. Они обладают очень быстрым откликом. Само по себе это неплохо, но мешает координации с другими. Во время разговора «люди экрана» постоянно хотят сменить тему и двигаться дальше. Сейчас очень многие обеспокоены тем, что дети с ранних лет имеют дело с машинами и при этом не читают книг. Вырастает поколение людей, которые привыкли к тому, что на экране происходит несколько вещей одновременно, и хотят, чтобы окружающая среда немедленно реагировала на их запросы. Уже сейчас у самых молодых диапазон внимания гораздо ниже, чем у тех, кто старше 20. Это может плохо отразиться на разуме человека. В будущем нам очень понадобится способность принимать взвешенные решения и кооперироваться друг с другом. Поэтому уже сейчас нужно поставить вопрос о том, не теряем ли мы здравого смысла и можем ли мы сделать что-то, чтобы сохранить его. Я, впрочем, уверен, что сможем».

Во все времена были люди разных способностей и разных врожденных склонностей, но если школа прошлого старалась «людей экрана» заставить читать, то теперь сверкающий экранам монитора побуждает и людей-книг смотреть больше клипов.

Примерно в середине 1990-х годов происходящие с человеческим сознанием изменения были зафиксированы в понятии «клиповое мышление». Однако в том, как это понятие употребляется, имеется два очень сомнительных момента. Во-первых, клиповое мышление считают исключительной принадлежностью молодежи, детей и тинэйджеров. Во-вторых, его считают исключительно негативным явлением, злом, с которым надо бороться. В США рассеянное внимание школьников лечат медикаментозно. В России рекомендуют побуждать детей и подростков больше читать. Известный публицист, литературный критики футуролог Сергей Переслегин считает, что клиповое мышление является главной причиной упадка среднего образования и рекомендует специальные тренинги, которые помогают сосредотачивать внимание на одном предмете.

Возможно, эти рекомендации очень полезны. Но сама по себе идеология борьбы с клиповым мышлением если не порочна, то обречена на неудачу. Прежде всего, «клиповое мышление» считается свойственным подросткам, поскольку в них оно проявляется более ярко, но на самом деле оно начало внедрение в нашу цивилизацию очень давно, не одно десятилетие, а если смотреть на «истоки» и «эмбрионы», то уже не один век. Клиповое мышление — это вектор в развитии отношений западного человека с информацией, который начался не вчера и закончится не завтра. Хотя есть причины, почему указанный конфликт между традиционной культурой и клиповым мышлением проявился именно в школе. Прежде всего, за пределами школы многие несоответствия культурных «хабитусов» остаются сглаженными или незаметными. Если человек не считает, что библиотеки и музеи ему нужны, он просто в них не ходит, и библиотеки не присылают за ним конвоев. И только в школе (в школе вообще, и в средней школе в особенности) культура определенного типа предстает в форме административно-принудительной силы, только в школе людей, не склонных к чтению книг, пытаются заставить их читать. И, кроме того, школа обладает высокой степенью культурного консерватизма, в то время как молодое поколение наиболее полно впитывает все новшества. Таким образом, именно в школе происходит столкновение арьергарда и авангарда эволюционирующего мышления.

Во-вторых, клиповое мышление обладает не одними недостатками, оно представляет собой просто развитие одних когнитивных навыков за счет других. Об этом, в частности, сказано в книге американского психолога Лари Розен «Я, мое пространство и я: воспитание сетевого поколения» (Me, MySpace, and I: Parenting the Net Generation). В ней говорится о «Поколении i», Internet Generation, при этом автор отмечает, что сильной стороной поколения, воспитанного в эпоху бума компьютерных и коммуникационных технологий, является их возросшая способность к «многозадачности». Дети интернет-поколения одновременно могут слушать mp3-музыку, общаться с друзьями в чате, бродить по сети, редактировать фотки, делая при этом уроки. Но, разумеется, платой за многозадачность является рассеянность, синдром гиперактивности и дефицита внимания, а также предпочтение визуальных символов логике и текстовым ассоциациям.

Суть клипового мышления заключается в том, что оно умеет и любит быстро переключаться между разрозненными смысловыми фрагментами. Главное достоинство «клипового восприятия»— рост скорости обработки информации. Другой особенностью клипового мышления является некоторое предпочтение нетекстовой, образной информации. В книге Александра Марьяновича «Эрратология», посвященной процессу защите диссертаций, рекомендуется ускорять «мелькание» различных картинок в ходе презентации, поскольку «на пороге научных учреждений уже стоит поколение, воспитанное на видеоклипах», а в видеоклипах экспозиция одного кадра занимает всего несколько секунд.

Обратной стороной этого требующего виртуозности и реактивности умения является неспособность погружаться в длительную линейную последовательность однородной и одностильной информации, например книжного текста.

Навык сосредоточения внимания на одном предмете — навык, который еще индийские йоги пытались развивать в процессе медитации, — несомненно, весьма важен, но умение быстро переключаться на новую задачу, быстро входить незнакомую ситуацию тоже весьма важно. Парадокс в том, что, хотя эти навыки одинаково необходимы человеку, они во много антагонистичны, и часто реактивность можно развивать в себе только за счет сосредоточенности, и наоборот. Но никто не знает, какой же должна быть идеальная пропорция между этими двумя навыками.

Стенания педагогов о необходимости борьбы с клиповым мышлением свидетельствуют, что характерное для молодежи соотношение «концентрации» и «переключаемости» не соответствует их собственным представлениям об идеале этой пропорции, но еще надо доказать, что их идеал действительно достоин сохранения. Тем более что всегда возникает прагматический вопрос: если именно данное соотношение «умения углубляться» и «умения переключиться» является оптимальным, то оптимальным для каких целей, для чего? Очевидно, что «клиповое мышление» — то есть усиленное развитие навыка быстрого переключения за счет умений длительного сосредоточения — более соответствует той информационной среде, в которой обитает подросток. Развитие цивилизации явно предполагает необратимое «сдвигание» данной пропорции — умение переключаться растет за счет умения концентрироваться.