Читать книгу "Без ума от тебя - Дженифер Крузи"

— Ты заплатишь мне за это, — заявил он и взялся за край ограды, собираясь перебраться на другую сторону.

— Я сделаю все, что хочешь, — отозвалась Куинн, и в голове Ника закопошились тысячи мыслей.

Он едва успел спрыгнуть в кузов, когда из-за угла здания показалась патрульная полицейская машина.

Дарла оскорбленно взирала на зеркало в ванной. Забудем о том, что тряпка, которую она нацепила, называлась «веселая вдова» — не самое лучшее предзнаменование в сложившихся обстоятельствах. Забудем о том, что тряпка из черного шелка царапалась, облегая груди так плотно, что те оттопырились кверху, будто подпертые палкой. Забудем о том, что прилагавшиеся к ней трусики оказались так узки, что их почти не было видно.

Подумаем лучше о том, что в этой штуке она выглядит кровожадной, стервозной садисткой.

Дарла подбоченилась — что не принесло ей ни малейшего облегчения, — бросая мысленный вызов своему отражению. «Удачное слово», — подумала она. Вызывающая, скандальная, властная стерва.

Если Макс не проявит склонности к подчинению, ей конец.

А может, нет.

Дарла опустила руки и попыталась принять более миролюбивый вид, решив, что все дело в злости. Она злится, поскольку ей приходится прилагать невероятные усилия, чтобы соблазнить собственного мужа. Злится из-за того, что вынуждена надеть эту кошмарную тряпку, которая, как заверила ее Куинн, смотрится очень сексуально. «С Максом случится сердечный припадок, — сказала Куинн. — Если не возражаешь, я позаимствую эту штуку, если сумею прибрать Ника к рукам». Еще Дарлу злило то, что она должна приноравливаться к давним привычкам Макса, вспоминать, как он соблазнял ее в прежние времена.

Макс был парень не промах. «Не вздумай лапать меня ниже пояса, — предупреждала его Дарла, твердо намеренная в этот раз быть пай-девочкой и не давать матери повода заподозрить ее в том, что она очутилась в неприятном положении. — Я серьезно, Макс». И Макс отвечал: «Ага». Он целовал ее, и прикосновения его рук были такими жаркими, что Дарла обмякала всем телом, и уже минуту спустя они целовались взасос, их руки бродили где вздумается, Макс приговаривал: «Тебе понравится», — и Дарла соглашалась на все…

— Макс! — Дарла открыла дверь ванной, собираясь выйти в спальню. — Подойди сюда на минутку.

Итак, все пошло не по плану. Дарла тщетно пыталась припомнить, в чем этот план состоял, но на самом деле хотела вспоминать лишь одно — какие ощущения доставляли ей прикосновения его рук…

— Что? — спросил Макс.

Он появился в дверях спальни, держа в руке иллюстрированный спортивный журнал. Мгновение спустя легкое неудовольствие на его лице сменилось ужасом.

— Святой Иисусе! — пробормотал он.

— Христос здесь ни при чем, — заметила Дарла. — Это языческий наряд. Мы отправляемся в преисподнюю. Попробуем выжать из этого путешествия все, что возможно.

Она подошла к мужу, и тот, выронив журнал, машинально положил ладони ей на талию. Пояс Дарла затянула туже обычного, талия стала тоньше, отчего прикосновения его рук казались на редкость чувственными, и она поцеловала Макса, прижимаясь к нему бедрами.

Он тут же поцеловал жену в ответ, пылко, с нетерпением прильнув к ее губам, как в старые времена, и в Дарле вспыхнуло желание…

Потом Макс оторвался от ее губ и спросил:

— Что это такое?

Дарла застыла. Холодность Макса превратила ее в ледышку.

— Это из-за Барбары? — Макс снял ладони с талии жены. — Мы женаты сто лет, но ты ни разу не надевала таких вещей.

Дыхание Дарлы участилось, но вовсе не от вожделения.

— Не верю своим ушам, — сказала она.

— Я же говорил: тебе незачем беспокоиться из-за Барбары. — В голосе Макса прозвучали натянутость и раздражение. — Я говорил, но ты не поверила. У нас идеальный брак.

— Черта с два! — отрезала Дарла и, выйдя в ванную, захлопнула и заперла дверь. Сорвав с себя «веселую вдову», она швырнула ее на пол и облачилась в длинную ночную фланелевую рубашку. Видимо, матушка знает ее лучше, чем она сама. «Ты ни разу не надевала таких вещей», — сказал Макс. Итак, Дарла напрочь лишена женской привлекательности. Не может соблазнить даже собственного мужа.

— Дарла! — послышался из-за двери голос Макса.

— Иди к черту! — Она опустилась на пол и заплакала от гнева и ярости.

Во всяком случае, Дарла ни капли не сомневалась в том, что плачет от гнева и ярости.

Прежде чем усесться в кабине рядом с Куинн, Ник снял с себя промокшие куртку и фланелевую рубаху и бросил их в кузов.

— Надеюсь, он не собирается тебя арестовать? — спросила Куинн.

— Уже арестовал. — Ник завел мотор. — Меня оставили на свободе, а Кэти не вернули в питомник только по одной причине: пришлось бы заполнить целую гору бумаг, чтобы посадить меня под замок и вызвать сюда работников питомника. — Правоохранительные органы Тиббета не отличались особой агрессивностью в свои лучшие времена, а Гэри Фармер не проявлял чрезмерной жестокости и в те дни, когда для полиции наступала тяжелая пора. — Нам чертовски повезло, что это был Гэри, а не Фрэнк Этчити.

— Я скажу им, что сама виновата во всем.

— Лучше скажи им, что у тебя украли собаку, которая нуждается в лечении. У нее неприятности с мочеиспусканием, а этого нельзя сбрасывать со счетов.

— Мне очень жаль, что так получилось с твоей курткой. Тебе не холодно в футболке?

Ник посмотрел на Куинн. Она сидела в сгущавшихся сумерках, баюкая собаку, в ее огромных глазах светилась благодарность, а под стеганой паркой, вне всяких сомнений, скрывалось округлое тело.

— Нет, — ответил он и решил не заходить к ней в дом, когда они туда приедут, лишь остановиться напротив, не выключая двигатель.

— Я очень тебе признательна, — сказала Куинн, и Ник подумал, стоит ли вообще останавливаться или достаточно притормозить, дав возможность Куинн выпрыгнуть из кабины с собакой.

Но, подъехав к дому, они увидели припаркованный у входа фургон. В доме горел свет.

— Что бы это значило? — спросил Ник, и когда Куинн ответила «не знаю», заглушил мотор и вслед за ней вошел внутрь, чтобы выяснить, какой еще катаклизм готов обрушиться ей на голову.

Первым, что бросилось в глаза Куинн, когда она вошла в дом, была целая куча мебели из ее прошлого. В столовой стоял обеденный стол матери с полным комплектом кресел; в гостиной — три знакомых приставных столика и еще одно кресло.

— Куинн! — послышался голос Мегги, и Куинн, повернувшись, увидела мать в дверях кухни. — Мы тут привезли тебе кое-что. — Мегги раскраснелась и выглядела уставшей, но улыбалась настоящей радостной улыбкой, которую Куинн уже давно не видела на ее лице.

— Мама?

— Решив, что тебе нужна мебель, мы заказали фургон и привезли тебе кое-какие вещи, показавшиеся нам лишними.