Читать книгу "Бег впереди паровоза - Светлана Алешина"

Дверцы «Газели» захлопнулись с лязгом и стуком, сразу же стало сумрачно. Через полминуты машина вздрогнула и начала медленно выезжать. Я вздохнула и закрыла глаза, правильно сообразив, что в ближайшее время ничего достойного внимания не предвидится.

Оно, достойное моего внимания то есть, началось сразу же по приезде. Ехали мы не очень долго, вероятно, с полчасика, не больше.

Нас вытряхнули из этой душной металлической консервной банки, которую конструкторы наверняка задумывали как сравнительно комфортабельную кабину, но у них это получилось плохо. Потом, после быстрой маршировки по лестницам и коридорам, не знаю как другие, а я попала в малюсенький кабинетик.

Кроме стола, двух стульев и того самого майора, навалившегося грудью на стол и вместо «Дирола» перекатывающего в зубах сигарету, здесь больше не было никого и ничего. На столе была моя сумочка, полностью выпотрошенная и, я бы сказала, облапанная до неприличия. Среди моих вещей на столе притаился только один предмет, мне незнакомый – хрустальная пепельница, до краев заваленная окурками.

Майор сделал мне жест рукой в направлении стула, и я осторожно на него присела.

– Здоренко, – буркнул он.

Я молча кивнула и посмотрела в потолок.

Майор хмыкнул и раскрыл мое удостоверение.

– Так что же вы там делали в такое неудобное время, Ольга Юрьевна? – недовольным голосом спросил меня он, небрежно бросая удостоверение обратно на стол.

– Я вам уже говорила, – пожала я плечами, – а что я делаю здесь, вы можете сказать?

– А это я вам уже ответил, – пояснил майор Здоренко, – ваши слова вызывают у меня вполне обоснованное сомнение в их правдивости. Я знаю, что представляет собой ваша газетка, и слышал кое-что про вас конкретно. Такие лихие спецы, как вы, мадам, всегда имеют своих информаторов среди разного контингента. Я предполагаю, что вы могли заранее знать о готовившемся происшествии и пришли на место, чтобы набрать материальчику и потом тиснуть репортажик с места происшествия. Я угадал?

Я поймала себя на том, что мой рот открыт немного шире, чем это было прилично. Медленно прикрыв его, я спросила:

– Вы, конечно, разрешите позвонить моему адвокату? Кажется, я имею на это право.

– Импортных фильмов насмотрелись? – хмыкнул майор. – Законы надо знать лучше. Вы действительно имеете на это право, но только если дозвонитесь. Я не обязан обеспечивать вам этот звонок. К тому же пока у меня не работает телефон, ваш мобильник, кстати, тоже не пашет. Короче, что вам было известно об этом деле?

– Ни-че-го, – отчеканила я и, подумав, добавила, – во-об-ще!

Я постаралась, чтобы мой голос звучал категорично, и, кажется, у меня это получилось.

– Да ну? – снова хмыкнул мой недоверчивый собеседник и выпустил сигаретный дым в мою сторону. – А тот парень с фотоаппаратом, вы ему еще ручкой сделали, он вам тоже незнаком во-об-ще?

– Знаком, и очень даже хорошо, – скромно призналась я, – это наш редакционный фотограф. Я сама вызвала его по сотовому из офиса «Орифлейма», как только поняла, что произошло. Он профессионал, и у него должны получиться неплохие фотографии… Например, о том, как меня сажают в ваш «воронок». Эта ваша дребезжащая машинешка ведь так называется, да?

Майор выпучил глаза и засопел, не находя, что бы такое сказать мне погрубее. Демонстрируя несомненную женскую интуицию, я растерянно пролепетала:

– Я что-то не то сделала? Мне кажется, это будет неплохой рекламой для вашей конторы…

Майор, не отвечая мне, схватил трубку якобы неработающего телефона, ткнул в него несколько раз толстым пальцем, потом выражение его лица изменилось, и он уже гораздо спокойнее положил трубку на место. Не говоря ни слова, майор не затушил, а замял свою сигарету в пепельнице и, сунув руку куда-то под крышку стола, достал новую.

Теперь он уже неотрывно смотрел на меня. Пока он прикуривал, я молчала, а потом робко спросила:

– А мне можно тоже закурить или здесь только мужской клуб?

– Курите, – буркнул он, подталкивая ко мне мои сигареты.

– Спасибо, – сердечно поблагодарила я его и воспользовалась разрешением, пока он не передумал.

В это время зазвонил стоящий на столе телефон, майор снял трубку.

– Здоренко, – произнес он, слегка поморщившись. Мне кажется, я его поняла: это была не та фамилия, которую можно было без ущерба для дикции проговаривать каждый день.

Майор больше слушал и кивал, чем говорил, и когда он положил трубку на место, то хмурый взгляд его, направленный на меня, если и изменился, то малозаметно.

– Бандиты уехали на автомобиле «Москвич» белого цвета, – прорычал он, – его обнаружили за три квартала от магазина. Никаких отпечатков и никаких следов, твою мать!

– Она тут ни при чем, – робко возразила я, но Здоренко не оценил моего признания, он резко наклонился и схватил меня за затылок правой рукой. Я от неожиданности даже уронила сигарету на пол.

– Зато ты – при чем, редакторша, – прошипел он, дыша на меня нечистым воздухом, – твоя подружка с первого этажа подтвердила, что ты о чем-то переговорила с шофером этого «Москвича» буквально за пять минут до ограбления. Ну! Кто он?!

При последнем возгласе он резко дернул мою голову вперед.

– Негодяй! – решительно сказала я.

– Что?! – взревел майор, отпустил наконец-то мою голову и соскочил со своего стула, при этом он почти не изменился в росте. – Что ты сказала, кошелка драная?!

– Конечно, негодяй, – повторила я совершенно спокойным голосом. Не хватало еще, чтобы я нервничала из-за мужчины, совершенно не умеющего разговаривать с девушками. Еще чего! – Помимо того, что этот шоферюга подает звуковые сигналы без необходимости, – заявила я, – на его машине поставлены тонированные стекла, через которые не видно ничего. А это, кстати, строжайше запрещено правилами. Негодяй, одним словом, вот он кто.

Майор застыл, глядя на меня странным взглядом, направленным как бы вовнутрь. Такой взгляд, я замечала, иногда бывает у беременных женщин, но у служителей порядка он, очевидно, означает крайнюю степень задумчивости. Не иначе.

– Ты мне кончай тут кино показывать, – пригрозил он, медленно и аккуратно усаживаясь на место, – будешь умничать – раскаешься, и очень быстро. Колись давай, кто он такой!

– Понятия не имею, – ответила я, – он напугал меня своим сигналом, и я, помнится, просто обругала его за это, причем за стеклами я даже не разглядела, кто был в машине. Не знаю, мужчина там был или женщина, а может быть, два мужчины и три женщины. Не знаю. Кстати, Ирка Черемисина действительно вбила себе в голову, что я что-то там такое сказала. Ей это показалось, наверное, потому, что сама она в таких случаях предпочитает громко визжать.

На Ирку в тот момент я была очень зла. Мало того, что ей померещилась какая-то дичь, она еще начала усиленно ее пропагандировать. Причем аудиторию для этого она выбрала неудачную.