Читать книгу "У самого синего моря. Итальянский дневник - Наталья Осис"

Итальянцев в целом вообще не нужно убеждать любить ближнего своего. Они как раз про дальних не очень понимают – как их, дальних, можно любить, если они далеко. А для ближних у них всегда найдется и приветливое слово, и улыбка.

Как лучезарно светятся итальянские улыбки даже самым ранним утром, когда я, например, даже рот открыть еще не в состоянии. La vita non è facile, ma è fantastica! (Жизнь не легка, но невероятна!) – как бы говорят они мне, когда я мычу у стойки бара что-то очень отдаленно похожее на «кофе». Как терпеливо они помогали мне учить итальянский, угадывая, что мне было от них нужно, аккуратно перестраивая мои корявые фразы и выделяя интонацией правильные слова. А ведь сколько раз могли сказать: ничего не понимаю! И имели бы на это право – свои первые опыты общения на итальянском я проводила, имея в запасе не больше десятка стандартных фраз. Они не могут удержаться от подробного рассказа о своих делах – это да, но зато мне не попадалось еще ни одной мамаши, которая говорила бы, что ее ребенок все ест, всегда слушается и идет спать в полвосьмого без единого писка (на детской площадке у Патриарших прудов таких мамаш было полно, и, что самое ужасное, я им долгое время верила). Итальянская страсть входить в детали во время любого разговора может помочь сэкономить массу времени и сил, потому что о детских капризах, поломках машин, ценах в магазинах и других практических вещах итальянцы вам расскажут очень искренне – ничего не утаивая и не приукрашивая. И, кстати, не без юмора. Чудесный, искристый итальянский юмор скрашивает многие разговоры, которые без этой волшебной приправы могли бы показаться… пресноватыми.

С какой радостью нарушат все старательно выдуманные правила, если для этого найдется весомая причина! Мало ли что написано «туалет только для служащих». Если вы находитесь в Италии и при вас есть ребенок, которому приспичило, – смело идите к первому попавшемуся служащему, и он для вас откроет не только туалет, но душ, если только это зачем-нибудь понадобится ребенку. Мало ли что призы положены только участникам рекламной акции, а если в рекламной акции никто не участвовал? Тогда кассирша в супермаркете будет выдавать премии детям, которые помогают мамам делать покупки. Вообще Италия кажется скроенной и сшитой специально для детей. Детей здесь замечают, с ними считаются, их развлекают, ими занимаются – и не обязательно родители. В поезде с ребенком будут играть и разговаривать соседи по купе, в ресторане – соседи по столику, в парке – случайные прохожие, в баре бармен бросит обслуживать всех взрослых клиентов, чтобы расспросить вашего ребенка о его жизни, сделать ему «кофе» – ячменный, молочный или еще какой-нибудь пригодный для малыша. При этом взрослые клиенты ни в коем случае не будут обижены. Они тоже включатся в разговор – не с вами, конечно, а с ребенком. Не беда, если ребенок еще не умеет разговаривать – оживленной беседе незнакомых взрослых с вашим чадом это никак не помешает.

Однажды в ресторане я наблюдала такую сцену: годовалый малыш во что бы то ни стало хотел колотить инструментами для разделки лобстера по тарелке, а родители хотели ему это запретить. Но, как только у него отбирали шипцы и молоточек, он разевал рот и вопил, как пароходная сирена. Родители объясняли ему, что держать в руках эти инструменты можно, а колотить ими по тарелке – нельзя. Малыш кивал головой, но, получив обратно вожделенные предметы, снова принимался колотить ими по тарелке. Родители отбирали молоток, и малыш снова разражался плачем. Все до одного посетителя ресторана бросились к малышу, чтобы его утешить. Родителям было строго сказано: «Дети есть дети. Он же ничего плохого не делает» – и ребенок был уведен стучать по коллекционному фарфору в другом месте, подальше от злобных родителей. Все, кто был в ресторане, с удовольствием подставляли свои тарелки малышу, советовали постучать еще здесь и там, любовались деятельным мальчиком и умильно улыбались. Хозяин ресторана появился в дверях и подбадривал малыша, приговаривая: «Ты как только здесь закончишь, пойдем на кухню – там еще та-а-акие супницы есть и салатницы!» Тут, понятное дело, мальчик потерял интерес к своим инструментам и пулей умчался осматривать кухню. Все были счастливы, особенно родители, которые смогли спокойно доесть наконец, своего лобстера.

Не знаю, чем можно объяснить замедление демографического роста в Италии. Казалось бы, в стране, где так относятся к детям, рожай – не хочу. Но проблему снижения рождаемости замылили уже и левые, и правые. Причем так, что даже страшно делается. Удивительная, кстати, проблема – не ключ, а отмычка – подходит для вскрытия и обоснования какой угодно политической программы. И быстрое обогащение, обещанное правыми, вроде бы должно сподвигнуть людей на размножение, и развитая социальная структура, обещанная левыми, – тоже. Но мне кажется, что корень проблемы надо искать совсем не там. Скорее всего, дело в том, что средняя европейская юность длится очень долго. В Италии диплом получают лет в двадцать пять, а то и в тридцать, потом едут куда-нибудь в Испанию, как бы на стажировку – еще несколько лет. Потом еще несколько лет ищут работу, точнее, место работы, потому что итальянцы, как правило, ищут именно место работы, а не работу. Потом еще несколько лет на то, чтобы оглядеться, подумать, найти дом и, что еще важнее, просто пожить в свое удовольствие.

Когда-то давно мы шутили с моей подружкой Маргошей, что все, почти все мужчины так или иначе застревают в своем эмоциональном развитии – кто в пятилетнем возрасте, а кто в восьмилетнем. И не дай бог только связаться с мужиком, застрявшем в пубертатном периоде. Шутили, конечно, шутили, и даже не на трезвую голову – нами был изобретен специальный коктейль, подвигающий на выдумывание самых невероятных гипотез. Но шутки шутками, а и правда я стала замечать, что чем больше осталось от вихрастого неугомонного мальчишки во взрослом дядьке, тем с ним веселее и интереснее. С девчонками сложнее, я же сама девочка. Модели легко придумывать для других, и чем меньше их знаешь, тем проще уложить все, что знаешь, в одну модель (вот почему я столько моделей для итальянцев выдумала и ни одной – для русских!). И все же гипотеза вечного детства в применении к итальянцам мне очень нравится. Она и вправду многое объясняет. И то, что итальянцы постоянно оглядываются на взрослых серьезных северных соседей, предпринимая отчаянные и безуспешные попытки обустроить свою жизнь как у больших. И ту легкость, с какой они эти попытки оставляют, как надоевшую игру. «Посмотрите, как в Германии и Швейцарии работают, посмотрите, как они живут, – передразнивает иногда Сандро журналистов. – Посмотрите лучше на их лица!» Очень я люблю своего старшего мальчика, когда он так решительно отказывается быть взрослым. Люблю и соглашаюсь: и что это, действительно, за жизнь с такими лицами? Точнее, какая же это должна быть жизнь, если от нее становятся такие лица? Мне, оказывается, жизнерадостные разгильдяи нравятся гораздо больше, чем благовоспитанные зануды.

В одном только мы с мужем не сходимся: Сандро очень жалеет, что дети так быстро растут, а я просто сплю и вижу, как бы наши дети поскорее выросли и начали вести себя как ответственные, взрослые и хорошо воспитанные люди – словом, чтобы не было так уж сразу заметно, что мои дети воспитываются в Италии. Ну или чтобы они хотя бы посередине улицы не застревали, со всем остальным я уже почти смирилась…