Читать книгу "Обольститель - Андреа Кейн"

— Так ты не хочешь больше ничего мне рассказать?

— Я сказал все, что тебе следует знать. Ты просто должен повнимательнее следить за своей семьей. Между прочим, где сейчас моя обожаемая невестка и мой неугомонный племянник?

— В Броддингтоне. Мы вернулись из Спрейстона сегодня утром. Поэтому я и задержался. Я хотел приехать сразу же, как только получил твою телеграмму. Но Ариана — проницательная женщина. Если бы я чересчур поспешно покинул остров, она бы заподозрила неладное. А я не хочу тревожить ее.

— Правильно. У нее и так забот полон рот с этим восьмимесячным стихийным бедствием. Кстати, об Александре. — Дастин указал на свою верхнюю губу. — Ты заметил, что я сбрил усы? Твоему наследнику придется теперь крепко подумать, какие пытки для меня изобрести. Боюсь, что для этого ему не потребуется много времени.

Трентон проигнорировал игривый тон брата:

— Ты уходишь от вопроса. Почему? Не в твоих привычках что-либо скрывать от меня. Ты взял на себя защиту Ника Олдриджа?

— Трент, давай оставим это. Я не могу сказать больше того, что сказал. Ты просто должен верить мне.

«Верь мне» — собственные слова Дастина прозвучали для него напоминанием о предстоящем вечере.

— Не хочу быть невежливым, но я вынужден прервать наш разговор.

— У тебя какие-то планы на сегодняшний вечер?

— Да.

— Я ее знаю?

— Нет. Но узнаешь. Скоро.

Трентон поставил на стол бокал с недопитым коньяком.

— Звучит серьезно.

— Так оно и есть.

На лице герцога застыло удивление.

— Когда это ты успел? Ты же только неделю назад в Спрейстоне грустил и маялся от одиночества.

— Ах, когда это было! Неделю назад.

— Ты всерьез увлекся кем-то всего за несколько дней?

— За несколько минут, — поправил Дастин. Он выдержал многозначительный взгляд Трентона. — Как это было и у тебя с Арианой.

— То было совершенно другое дело.

— В самом деле? Это почему же?

— Ариане нужна была помощь. А мне была нужна Ариана.

— Ситуация настолько аналогичная, что у меня просто нет слов, — улыбнулся Дастин.

— Дастин, — вскинулся Трентон, — если эта женщина твое очередное увлечение, то…

— Трент, оставь, пожалуйста, свои нравоучения. Ты будешь первым, кто узнает все мои секреты. А теперь возвращайся домой, к Ариане. И не беспокойся об Александре. И обо мне тоже. — Дастин широко улыбнулся. — Ведь мы — Кингсли! Значит, прорвемся.

— Ты намекаешь…

— Спокойной ночи, Трент.

— Ну хорошо! — хватив кулаком по столу, сдался Трентон. — Спокойной ночи. — В дверях он задержался. — Ты позовешь меня, если будет нужна помощь?

— Мне не нужна помощь в общении с женщиной.

— Очень остроумно. Я говорю об угрозах и о том, во что ты ввязался.

— Я призову тебя, как только возникнет необходимость.

— Дастин, будь осторожен!

— Непременно, дорогой брат.

Трентон вновь смерил маркиза задумчивым взглядом.

— Мне не терпится с ней познакомиться. Она, должно быть, восхитительна.

Улыбка тронула губы Дастина.

— Не то слово.

— Платье? — Ник Олдридж так и застыл с открытым ртом. — Ты надела платье?

— Папа, не поднимай шума из-за пустяков. — Николь спускалась по лестнице, критически оглядывая себя с головы до ног. — Как я выгляжу?

Обеспокоенность, с которой был задан вопрос, не ускользнула от внимания Ника.

— Превосходно. Умопомрачительно. Из-за платья. — Ник поднял подбородок дочери и заглянул ей в глаза. — Твои глаза светятся, Ники, я этого раньше не замечал. Свет, я полагаю, зажег Дастин Кингсли.

— Что, так заметно?

— Да. Но не беспокойся, он ничего не заметит. Он так в тебя влюблен, что едва ли сможет поднять глаза.

— Ты и вправду так думаешь?

— Я это знаю. А думаю я о том, что он намерен предпринять в дальнейшем. Ники…

— Папа, не надо. — Николь прижала палец к его губам. Меньше всего ей сейчас нужны были напоминания о прежних победах Дастина или лекция о том, как избежать его чар. Тем более что желание противиться им таяло у Николь с каждой минутой.

Стук в дверь избавил Николь от отцовских наставлений.

— Папа, — сказала она, — положись на мое благоразумие.

— Я-то полагаюсь. А как быть с маркизом? — Ник прошел к двери и услышал уже привычное: «Это Тайрхем». — Милорд, — приветствовал Дастина Ник.

— Добрый вечер, Олдридж. — Дастин в темном пиджаке и брюках — соблазнительный как смертный грех, — переступил через порог. — А где Николь… — Он осекся и уставился на девушку, точно перед ним появилось привидение.

— Моя реакция была точно такой же, — сухо заметил Ник. Кашлянув, он отступил в сторону, давая Николь возможность присоединиться к своему кавалеру. — Приятной вам прогулки.

— Спасибо, папа, — пробормотала Николь. Она шагнула к Дастину, задаваясь вопросом, как мужчина может быть таким поразительно красивым? — Добрый вечер, милорд. Мы идем? — Не услышав ответа от онемевшего маркиза, Николь поинтересовалась: — Как вы себя чувствуете?

— Спа… Благодарю вас… Превосходно.

Николь почувствовала, что сейчас расхохочется.

— Верится с трудом. — Она повернулась к отцу. — Папа, я скоро вернусь.

— Да, через час, — напомнил Ник. — В десять часов! — крикнул он вслед. Дастин рассмеялся.

— Строг, не правда ли? — Он взял Николь под локоть и повел прочь от коттеджа.

— Вовсе нет, — возразила Николь и тут же смолкла, почувствовав близость Дастина. Мысли ее смешались.

В этот вечер Николь была полна предчувствий. В ней просыпалась женщина, сознающая, что жизнь ее вот-вот изменится. Эта мысль одновременно восхищала и страшила ее.

До этого вечера она пыталась бороться со своими чувствами, но только сегодня, когда она наряжалась в непривычное одеяние, до нее дошло истинное значение слов Дастина.

«Скажи, разве ты не оживаешь, когда мы вместе? Не только когда мы прикасаемся друг к другу, но просто говорим? Смеемся? Спорим? Ах, Дерби, если только я окажусь прав, тогда, наверное, мы сможем исправить несправедливости жизни и противостоять им вместе».

Она не может этого отрицать. С самой первой встречи Дастин прочно вошел в ее жизнь, заполнил все ее мысли. Она помнила все до мельчайших подробностей: и объятия Дастина, и вечер на берегу Темзы, и первый визит Дастина в этот домик. Родственность их душ была очевидной, и никакая тревога не могла ее заслонить. И тут Николь с поразительной ясностью поняла, что все ее чувства укладываются в несколько простых, но трепетных слов: «Я люблю Дастина Кингсли!». Мысль эта, хотя и не такая уж неожиданная, усилила беспокойство Николь. Надежда на то, что у нее есть защита от чар Дастина, улетучилась безвозвратно. Сердце Николь больше ей не принадлежало. Теперь оно в руках судьбы.