Читать книгу "Кто не рискует - не выживает - Наталья Лукьянова"

– Алена, смотри! – толкнула Юлька подругу.

К взлетной площадке бежала группа из нескольких человек. Вертолетный винт крутился изо всех сил, рассекая лопастями воздух. Вертолет был готов принять на борт спасающихся от верной гибели людей. В страшной суете, бесцеремонно толкая друг друга в попытке опередить остальных, каждый из этой кучки старался первым попасть в вертолет, создавая полную неразбериху.

– Вот тебе субординация, дисциплина и уважение, – съехидничала Алена. – Ты только посмотри, Савельева, они сейчас шефа своего затопчут. Собственная шкура-то подороже будет. Вот козлы!

– Дурочка, ты чему радуешься? Тому, что сейчас Карнаухов спасет этих уродов? А как же мы? Смотри, они уже взлетают! На нашем вертолете, между прочим.

Вертолет действительно стал медленно подниматься.

– А я всегда говорила, что Андрею верить нельзя, – подытожила Алена, – пустобрех – он и есть пустобрех. Спасает сейчас свою волчью шкуру, сволочь. Не побежал же он нас спасать-выручать, а сразу прыг в свой вертолет и мяу. Еще неизвестно, что он там нашим набрешет, если такая историческая встреча произойдет.

– Да ну тебя! Его же могли заставить, – возразила Юлька.

– Ой, Чебурашка ты моя, лапшу-то с ушей сними! Он где? Ага, правильно, в воздухе ручкой машет. А мы где? Как всегда в последнее время, в абсолютной заднице. Вечно ты всех оправдываешь и защищаешь, миротворец несчастный. Открой глаза, наконец. Чай, не девочка, а заслуженная мамаша родной страны! Предал он нас, откровенно в очередной раз предал, вот и все. А то «заставили»! Заставь меня сделать то, что я не хочу, замотаешься заставлять.

Подруги провожали глазами поднимающийся в небо вертолет, продолжая беззлобно переругиваться.

– Ален, – вдруг заволновалась Юлька, – ты видишь?

С боковой стороны вертолета явно что-то горело, пламя с каждым мгновением становилось все заметнее и сильнее.

– Юлька! – хватая приятельницу за руку и увлекая ее за собой, что было мочи закричала Алена. – Ложись! Быстро! Сейчас эта керосинка взорвется!

Подруги рухнули на землю. Сначала они почему-то вопреки всем законам физики увидели, как вертолет стал распадаться на отдельные куски и фрагменты, теряя элементы обшивки. Причем все происходило почти бесшумно и было растянуто во времени, как в каком-то сюрреалистическом кино. Умом они понимали, что произошло непоправимое, что в настоящий момент они являются свидетелями истинной катастрофы. Но почему-то было почти нестрашно. Они завороженно следили за разлетающимся на десятки горящих кусков вертолетом и были не в силах отвести глаз. Только спустя некоторое время раздался мощный взрыв, и горящая куча исковерканных железных обломков рухнула с неба на землю.

– Господи! Господи! – начала мелко и быстро креститься Юлька. – Царство им всем Небесное. Прости, Господи, их души грешные.

Самое удивительное было в том, что Юлька не знала толком ни одной молитвы. Но сейчас неизвестно откуда у нее находились очень верные слова. Она сама не ожидала от себя такого порыва.

– Нет, Савельева, то, что молишься, – это очень правильно. Только ты слова неправильные говоришь. Надо Бога благодарить за наше спасение, а она об этих подонках беспокоится. Юродивая, честное слово. Мало ты от них нахлебалась? Что-то они о твоей трудной доле не лили крокодильих слез. Они здесь сколько человеческих жизней загубили? Вот то-то же. Да пусть горят ярким пламенем, туда им и дорога, собакам – собачья смерть! – Алена разозлилась не на шутку. Вечно эта Юлька сестру милосердия из себя корчит. Всех ей жалко, всех она понимает, не человек, а сплошной рефлексирующий эмоциональный комок. Нашла кого жалеть. Да сейчас не молиться надо за их души, если были у них эти души вообще, а румбу плясать на вершине проклятой сопки.

– Андрея очень жалко, – тихо проронила Юлька.

– Угу, раньше надо было жалеть. Сам наворотил с три короба, всю жизнь себе изуродовал. Тоже мне, герой гарнизонного масштаба. Если хочешь, чтобы тебе спокойней было, будем считать, что он совершил героический поступок и сознательно взорвал себя вместе со всеми королями мафии. Хочешь – пожалуйста. Может, выступишь с предложением ему Звезду Героя присвоить за подвиг? Только лично я считаю, что, забыв про все на свете, он спасал собственную шкуру и больше ничего. Хватит о нем, нам теперь о себе не мешало бы позаботиться. Мы хоть и живы, но пока еще не у себя дома в теплой ванне отмокаем. Надо еще добраться до этого дома, а ты тут нюни распустила. Жалостная какая девка попалась, обалдеть от тебя, Савельева, можно, честное слово.

– Ну, теперь все потихоньку становится на свои места. Мы живы – и это самое главное. Надо только дождаться, когда вся эта войнушка закончится. А там – в путь, домой. Теперь все дороги для нас открыты. Если, конечно, эти ироды не придумают какую-нибудь новую гадость в виде зачистки, например. Но это маловероятно. Они отомстили обидчикам, победа на их стороне, сейчас добьют всех, кого не добили, и должны по идее убраться отсюда побыстрее. Делать им здесь больше нечего. Все сожгли, разрушили, значит, этот заводик им на фиг был не нужен. Терпение, еще пару часов, и можем двигать до дому, до хаты. – Юлька получала настоящее наслаждение от своих умозаключений. А слово «дом» она готова была произносить каждые пять секунд без остановки.

– Ага, если в своих халатиках не околеем до этого времени. Давай-ка, подруга, будем наблюдать и двигаться, двигаться и наблюдать. А то пока они свои разборки закончат, мы превратимся в два очаровательных, свободных, но очень замерзших трупика. Давай ходи, не стой на месте. Осталось под занавес подхватить какую-нибудь простуду и бесславно погибнуть на океанском побережье. Будет очень несправедливо – пройти все круги ада, а погибнуть от насморка. Теперь нам с тобой нужно себя беречь, не имеем мы права рисковать по мелочам.

Действительно, на улице уже чувствовалась осень, хоть погода была по-прежнему солнечной и теплой, но одежда на приятельницах явно не соответствовала сезону. Пришлось обеим, чтобы не замерзнуть, находиться в безостановочном движении.

Постепенно звуки боя стали затихать, выстрелы слышались все реже и реже. Женщины немного успокоились и просто методично и настойчиво мерили шагами уже практически утоптанную площадку.

Наконец наступила тишина, оставшиеся бандиты собрались вместе, о чем-то поговорили, посовещались и стали рассаживаться по машинам. Напоследок, правда, они не забыли забросать оставшиеся машины гранатами и даже, уж совершенно непонятно зачем, бросили пару гранат в ангар.

– Нет, вот сволочи! Ты только посмотри, как они все крушат, никак остановиться не могут. Уже всех перебили, так нет, надо еще в ангар гранаты запульнуть! Как будто именно их там мучили и гнобили! Вот вандалы, настоящие варвары. И ни одной машины не оставили. Как будем выбираться, подруга, а? – не удержалась Алена.

– Подумаешь, пешком дойдем, – беспечно махнула рукой Юлька. – Помнишь, нам Владимир Федорович говорил, что завод находится недалеко.

– Да, конечно, недалеко, только от чего недалеко, голова садовая? От коттеджа? Вот так пойдем, пойдем и опять к бандитам в лапы придем, если, конечно, коттеджик тоже не спалили дотла. Скорее всего, спалили, дикари кровожадные. Нет, Юлька, надо хорошенько нам с тобой подумать. Двигать по накатанной машинами дороге, конечно, проще всего, но и очень опасно, можем опять на бандитов нарваться. Идти по побережью – затея тоже не очень, мы же не знаем точно, где находимся. Будем шагать не в ту сторону – за всю жизнь Тихий океан не обойдем. Уходить по сопкам – задача для нас с тобой невыполнимая. Это практически тайга, а мы с тобой про это только в книжках читали. Нам в тайге не выжить. Девушки мы с тобой городские, выросли на асфальте, заплутаем элементарно в трех соснах. Так что кумекай, следопыт. Теперь от этого наша жизнь зависит.