Читать книгу "Женская собственность - Валентин Черных"

Он прошелся по ближайшим гаражам. Теперь, когда разрешили кооперативную деятельность, в гаражах открылись авторемонтные мастерские с автоподъемниками и мойкой. Он поговорил с владельцем мастерской ближайшего от него гаража.

— А что ты можешь делать? — спросил владелец.

— Могу все. Но больше занимался электрооборудованием. Я был главным на станции технического обслуживания.

Он назвал адрес совхозной станции и оставил свой домашний телефон.

— А этот бронетранспортер сам собрал? — спросил владелец, кивнув в сторону «УАЗа». Собранная собственными руками машина была его лучшей визитной карточкой.

Владелец мастерской позвонил через неделю, по-видимому собрав о нем всю необходимую информацию.

— А почему не хочешь начать собственное дело? — спросил владелец.

— Я могу работать только после основной работы, вечерами.

— А зачем тебе эта работа в министерстве, платят ведь гроши.

— Пока мне эта работа необходима.

— Тебе жить. Можешь попробовать у меня.

Он попробовал, и у него сразу появились постоянные клиенты. Он все делал быстро и хорошо. На диагностику у него уходили минуты. Неисправности в электрооборудовании советских автомобилей были стандартными, в зависимости от срока эксплуатации автомобиля. Инженерные знания и интуиция делали его хорошим работником. Через три месяца он сказал, что заслуживает увеличения своей оплаты. Владелец не согласился. Прежде чем завести разговор о прибавке, он просчитал и отказ, поэтому договорился с владельцем другого гаража, который согласился платить ему больше, потому что с ним пришли и три десятка постоянных клиентов.

В те годы все только зарождалось. И первые кооперативы, и первый примитивный рэкет. Владелец первой мастерской решил его проучить.

В вагоне метро ему вжали в спину заточку, заточенную стальную спицу, которой легко протыкался человек.

— Приходи в полночь к старым гаражам, — предложили ему.

Он пришел, зная по деревенским дракам, что поддаваться нельзя. Приглашающие его на встречу не учли, что этот недавний сельский инженер может оказать реальное сопротивление.

Еще в совхозе он купил за бутылку водки у местного алкоголика охотничью двустволку, сделанную в Туле пятьдесят лет назад.

Он обрезал стволы, сделал вместо приклада револьверную рукоятку, не зная, что точно такие же сооружения были любимым оружием мафий всего мира. От патронташа он прикрепил с обеих сторон ружья еще по три патрона, получилась обойма из восьми патронов двенадцатого калибра. Четырех перезарядок по два патрона хватало для любого короткого боя.

Обрез он привез из совхоза и держал на антресолях в старом приемнике, которой из-за своей громоздкости вряд ли выкинули бы без него на помойку.

Он пришел на пустырь за гаражами. Его ждали трое парней, больше жирных, чем мощных. Ему поставили условие:

— Уйдешь из мастерской, где работаешь. Мы тебе запрещаем работать в любой автомастерской нашего района.

— А кто вы такие?

— Узнаешь, если не выполнишь условия.

— Очень сожалею, но выполнить условия не могу. Я зарабатываю собственными руками.

— Не выполнишь условия, пришьем!

— Начинайте сейчас, чего откладывать.

Парни вынули заточки и пошли, уверенные, что он не выстрелит. Они опять его недооценили. Он выстрелил вначале вверх, потом им под ноги, быстро перезарядил обрез.

— Чтобы не оставлять свидетелей, мне придется пришить вас всех троих.

— Ты чего стреляешь? — спросил один из нападающих. — Сейчас сюда милиция наедет. А у тебя обрез. Незаконное хранения оружия.

— А это не мое оружие. Я отобрал у вас и вынужден был защищаться.

— А отпечатки твоих пальцев?

— Когда я вас пристрелю, на обрезе будут отпечатки ваших пальчиков. Кому поверят? Мне! Я нормальный инженер, работающий в министерстве, член коммунистической партии, а вы местная шелупонь.

Вдалеке, в конце улицы начала подвывать сирена милицейского автомобиля.

— Поговорим в следующий раз. — Нападающие спрятали заточки и направились к дыре в заборе.

— Стоять! — приказал он. — Будем ждать милицию.

— Давай разойдемся по-мирному, — теперь уже упрашивали его перепуганные нападающие.

— Сегодня разойдемся, — согласился он. — Но если что, я вызову своих областных!

Он знал, что областные для москвичей стали более опасными, чем московские группировки. Конечно, он блефовал. Но потом, анализируя эту ситуацию, он понял, что мог выстрелить, и его посадили бы в тюрьму на следующий день, и тогда зачем все эти многолетние старания, чтобы попасть и закрепиться в Москве.

Некоторое время он боялся, что на него напишут анонимку о незаконном хранении оружия, опытному оперативнику потребуется не больше получаса, чтобы обнаружить обрез. Он обернул обрез в пленку, смазал солидолом и закопал под площадкой для контейнеров с мусором, где не проходили ни трубы, ни телефонные кабели.

Через неделю новый владелец мастерской сказал ему:

— Уходи…

— На тебя нажали? — спросил он.

— У них сила…

Он зашел в райком партии к заведующему административным отделом, который отвечал за подбор кадров в милицию, и рассказал почти всю правду, не упомянув только об обрезе и стрельбе.

— Теперь главная сила в районе бандиты? — спросил он.

— Все жалуются, а никто в милицию идти работать не хочет. Вот ты пойдешь?

— Я бы пошел, — ответил он. — Но сами видите, в стране еды не хватает, а я сельское хозяйство обслуживаю.

— Тоже верно, — согласился заведующий и пообещал: — Разберемся.

— Мне написать заявление с изложением фактов? — спросил он.

— Не надо.

— А может быть, мне написать заявление в городское управление внутренних дел или сразу в МВД? Может, районная милиция прикрывает бандитов?

— Никому и ничего писать не надо, — сказал заведующий. — До конца недели разберемся.

Он знал, что любое руководство и в совхозе, и в районе не любило, когда писали заявления. Заявления оставались, регистрировались и потом рассматривались как недостатки в работе администрации.

Через два дня он узнал, что гараж отказал в аренде первому владельцу мастерской, и он вывозит из бокса свое оборудование. А когда он возвращался с работы в метро, к нему подсел сорокалетний сухопарый мужчина в новом костюме, новых ботинках, новом галстуке, новой, ни разу не стиранной сорочке. По взгляду, по полному отсутствию малейшей жировой прослойки он понял, что этот во всем новом — недавно из заключения, в совхоз часто приходили устраиваться на работу похожие на него недавние заключенные.