Читать книгу "Большой секс в маленьком городе - Чарльз Дэвис"

У меня возникло ужасное чувство, что он может оказаться прав. Если он сможет убедить маргамонхийцев, что избавит их от БИПа и превратит островитян в туалетных королей мира, то вполне может выиграть и выборы, а в таком случае «Жарьте, парни!» воплотится в жизнь, и Мальчики будут жарить всех так, как нам и не снилось. Надо было действовать быстро. Я побежал в заднюю комнату, где Рада считала избирательные бюллетени и ставила крестики в нужных местах.

— Что случилось? — спросила она.

— Мальчики, — простонал я. — Они победят.

Она улыбнулась такой прелестной улыбкой, что на один совершенно безумный миг мне подумалось, что все это не зря, если только Рада будет так же улыбаться. Но потом я вспомнил. На похоронах дяди Кена Рада произвела впечатление на Мальчиков.

— Ты не понимаешь. Если они попадут в Большой Зал Народа, то получат абсолютную власть надо всем островом. Они такое устроят с фруктами и домашним скотом, что не останется ничего пригодного для употребления в пищу. А ведь на этом они не остановятся. Если им кто-нибудь понравится, например кто-нибудь вроде тебя, они набросятся на нее быстрее, чем блохи. Низкие Женщины даже не поймут, что на них свалилось. Только напомни им про «пипетки», они тут же схватятся за ножницы, чтобы нарезать себе донорских органов подходящего размера. Чик-чик, зови швею. Они не пропустят ни одного отверстия на острове.

Рада выглядела все более встревоженно. Мысль о том, как Мальчики, потрясая ослиными гениталиями, стучатся в ее дверь, показалась ей не особенно заманчивой.

— Стоит им только разойтись, как их уже не удержишь. По сравнению с ними обычный, заурядный тиран — это детсадовский хулиган средней противности. Их надо остановить.

— Но как? Поставить крестики в других местах? — сказала она, поднимая бюллетени.

— Уже слишком поздно. Уже так много поддельных бюллетеней, что они друг друга аннулируют. Обе стороны до такой степени фальсифицировали выборы, что теперь победит тот, за кого действительно проголосуют. А это зависит от БИПа. Кто придумает, как лучше с ним разделаться, тот и победит. Нам надо придумать, что делать с этим туалетным трюком. Надо предложить что-нибудь клубничникам. Идея с туалетной бумагой все равно не так уж хороша. Слишком большие транспортные проблемы. Надо подумать, какие у нас ресурсы, что такое есть на острове, в чем разбираются клубничники.

Рада воздела руки в жесте отчаяния.

— На острове нет ничего, кроме бумаги и фруктов, а они ни в чем не разбираются, кроме безалкогольных напитков.

— Я знаю… знаю… погоди, скажи-ка это еще раз.

— Что? Что на острове есть только бумага?

— И дальше?

— И фрукты. А клубничники умеют только делать газировку.

— Блестяще! — заорал я, хватая ее за полные щеки и запечатлевая чмок на ее губах.

Сначала она чуть испугалась, потом задумалась, но я был слишком возбужден, чтобы обратить на это внимание. Мне срочно надо было переговорить с клубничниками.

В день выборов, когда «Куку-кола» объявила ПАГ — План анальной гигиены для решения проблемы БИПа, — «Клубничка» уже успела подготовить вероломно предложенный мною проект: «Ай-Кью», «Газировка для сноровки».

Нам предстоял трудный день. Возбужденные предстоящими событиями, Мальчики начали нить еще до завтрака, продолжили за завтраком, не перестали после завтрака и за обедом, так что к вечеру они уже ползали по полу и носом играли в футбол пустой бутылкой из-под виски. Тем временем я убедил тетю Долорес толкнуть речь. Несмотря на успех на формальных митингах, она так никогда и не овладела более импровизационным искусством неподготовленного выступления и к тому же имела склонность принимать свою трибунку за оружие, что, по моим расчетам, должно было значительно уменьшить наши шансы. Тем не менее победитель был совсем не очевиден. Тем избирателям, которым удалось справиться с вызванным БИПом приступом антиальпинизма, пришлось взвешивать за и против, выбирая между конкурирующими анальным и интеллектуальным планами. Учитывая преобладавшую апатию, электорат был не в лучшей форме для взвешивания, и даже самые умные и самые ответственные люди подорвали свои умственные силы, преодолевая горы фактов и цифр, в буквальном смысле слова отделявшие их от избирательных участков. Однако мало-помалу избиратели стеклись на участки, и голосование началось. И тогда «Клубничка» выложила свой козырь.

С тех пор как «Куку-кола» вступила в предвыборную гонку, она требовала предоставления равного эфирного времени на телевидении и радио, утверждая, что ПП нечестно эксплуатирует государственную монополию на телерадиовещание. Нам постоянно отказывали в эфире до того самого вечера, когда оставалось уже несколько часов до закрытия участков, но в последний момент прибыл курьер и заявил, что на весь вечер СМИ принадлежат нам! Нас уже ждут на телестанции, и, что бы мы ни сказали, это будет тут же передано по радио. Было уже слишком поздно придумывать рекламные ролики или сценарий программы. Оставалось только одно: Мальчики должны были пойти в эфир лично.

Почему Гарри на это согласился, мне никогда не понять, хотя, по-моему, под конец кампании он слишком нагрузился порошком, что и могло затуманить его мозги. У него определенно был слегка рассеянный вид, когда мы ввалились в студию, окутанные облаками талька, который, как он рассчитывал, сможет вывести Мальчиков из алкогольного транса, в котором они пребывали уже давно. По крайней мере, им удалось стоять прямо, но очевидно, что это была лишь временная мера.

Нас потащили в гримерку, где на опухшие лица наших кандидатов налепили слишком яркие маски. Я запротестовал. Они производили слишком уж устрашающее впечатление, но Гарри настоял, что в боевой раскраске они будут выглядеть только естественно под студийными прожекторами, а примерно этого я и опасался. После грима Мальчики впали в состояние задумчивости, близкое к коматозному. Слава богу, подумал я. Все кончено. Виски и белый порошок вместе их доконали. Но я ошибся.

Схватив какой-то глянцевый журнал из тысяч наваленных в гримерке, Гарри свернул его в кулек, вставил узким концом в одну из попеременно раздувавшихся ноздрей Мальчиков, всыпал полбутылки своего талька и вдунул. Потом Гарри повторил процесс и быстро отступил назад. Мальчики вскочили, их налитые кровью глаза вылезали из орбит, что было страшновато, учитывая глубину глазниц.

— Мы готовы, — сказала бодренькая девушка в дверях.

На ней было очень короткое платье без рукавов и блокнот с зажимом, и все. Мальчики вскочили и завыли. Девушка убежала. Я спрятался за кипой журналов.

— Что делать? — спросили Мальчики, схватив Гарри за лацканы.

Он в ужасе уставился на них, поняв наконец, какого джинна он готовился выпустить из бутылки. Но от судьбы не уйдешь. Гарри был пиарщиком до мозга костей, и, даже когда от этого зависела вся его жизнь, он не мог освободиться от уз своей подготовки. У него на лбу выступили капли пота, ноги болтались примерно в полуметре над землей, и он пропищал, на мой взгляд, не очень разумно: