Читать книгу "Королева двора - Лариса Райт"

– Думаю, нам стоит познакомиться поближе. – Довольно робкое предложение для директора мебельного концерна.

– Куда уж ближе? – Оксана расхохоталась. Ее пальцы щекотали его шею, волосы разметались по его груди.

– Нет, я серьезно. Давай сходим в ресторан, поговорим, пообщаемся. Я хочу знать: какие фильмы ты любишь, какие книги, какой цвет твой любимый. Расскажи мне о своем детстве, о родителях.

– О родителях? – Что ж, напоследок можно было и о родителях: – Мама на кладбище, папаня сгнил в тюрьме. – И все: «Чао, бамбино. Сорри». Может быть, он и мечтал познакомиться с ней «поближе», но она отнюдь не испытывала такой потребности.

Не было у нее и потребности в постоянных звонках и просьбах о встрече.

– Может быть, встретимся сегодня? – предлагал заказчик, с которым она имела глупость переспать для того, чтобы тот прекратил вести бесконечные разговоры о скидках. Мебель свою он давно получил, квартиру обставил, а номер Оксаны забыть никак не мог.

– Нет, у меня вечером планерка, а потом ужин с клиентом.

– А завтра?

– Завтра… Завтра точно не помню, но определенно что-то было. Надо заглянуть в ежедневник.

Через пять минут новый звонок:

– Ты заглянула?

«Идиот! Ну, конечно же, нет!»

– Да. Приезжают поставщики, так что завтра тоже ничего не получится.

– Послезавтра?

– Улетаю на переговоры.

– На следующей неделе?

– Боюсь, она вся расписана.

– А когда же?

Женщины по природе своей жалостливы и тактичны. Каждая вторая мялась бы и лепетала еще тысячи «может быть», «как-нибудь» и «созвонимся». Но Оксана выкована из твердых металлов. Ей давно опротивели занудство, мягкотелость и глупость. Поэтому и ответ был короткий и твердый:

– Никогда.

Когда-нибудь, возможно, ей снова понадобятся и ужины при свечах, и долгие разговоры за бокалом вина, и тесные объятия под пледом у телевизора, на экране которого Ричард Гир увозит в сказочное будущее Джулию Робертс. Впрочем, «снова» здесь неуместно. Ко всей этой волшебной картинке подходило то самое пресловутое «никогда», ведь таких романтических ментов в жизни Оксаны пока еще не случалось. Да и необходимости в них не было. Не тосковала душа по романтике, не жаждала близости, не вожделела тепла. Хотела ясности и простоты.

– Приедешь?

– Приеду.

Время обозначено. Место, небольшая гостиница в центре, давно известно. Не надо ни уговоров, ни расспросов, ни обещаний. Нужно лишь настроение. Настроение, чтобы почувствовать себя просто женщиной без приставки бизнес. Настроение появилось и на какое-то время затмило и тягостные воспоминания, и тщательно выверенные планы, и угрызения совести из-за наличия у любовника жены и троих детей. Но какое-то время – это всего лишь промежуток, дрожащий и исчезающий под властью бесконечного. Прошлое не имело конца, оно жило в настоящем. Поход в парикмахерскую Оксана могла заменить на встречу с любовником лишь потому, что сияющие глаза красят женщину гораздо больше, чем искусная прическа. Разве станет кто-то обращать внимание на даму с потухшим взором? А Оксане сегодня горящий взгляд был необходим, как воздух. Именно она должна была сиять. Именно ей должны были достаться лавры победительницы в сражении, которое она вела столько лет. Сегодняшний вечер не должен стать рядовым спектаклем, она обязана сыграть премьерный показ и превратиться в настоящую приму. Обязана, потому что… Потому что не забылась давняя обида. Не стерлась из памяти. А если бы стерлась, разве стала бы Оксана так настойчиво искать сирень?

13

Премьера даже для примы – событие очень волнительное. Настоящих актеров эмоции захлестывают во время любого спектакля. А уж если речь идет о твоем бенефисе, то сохранить спокойствие не удастся при всем желании.

«Пустая болтовня и шопинг», – нехитрый рецепт от невроза давала со страниц модного журнала одна из многочисленных молоденьких звезд, имена которых зажигались и быстро гасли на небосклоне эстрадного олимпа.

– Сто грамм и дружеская беседа, – рекомендовали актеры постарше и помудрее. – Ничто не расслабляет так, как рюмка хорошего коньяка.

Возможно, подобное средство и являлось панацеей в драматическом искусстве. Немного алкоголя расслабляет здравомыслящего человека ровно настолько, сколько необходимо, чтобы речь звучала громче и текла плавнее, чувства проявлялись ярче, а приподнятое настроение наполняло спектакль яркими красками. Если и случится кому-то слегка переусердствовать с количеством спиртного и не вполне уверенно двигаться по сцене, зрители охотно примут это за особенность персонажа. В балете же пошатывания и подергивания неуместны и не вызовут ничего, кроме осуждающего шепота. Конечно, свистеть и скандировать «на мыло» никто не станет (не та публика), но обсуждать в кулуарах будут непременно и расскажут всем о твоем провале.

Были и другие способы избавиться от предпремьерного мандража:

– Литература, – говорила одна пожилая актриса, – вкусная, сочная, вечная. Нет ничего лучше, чем отпустить свои треволнения и помечтать при луне с Наташей Ростовой, или поволноваться о судьбе вишневого сада, или поразмышлять над вечным «Кто я? Тварь дрожащая или право имею?».

Читать Дина любила. Пристрастилась к книгам, еще живя в общежитии, где единственным развлечением помимо разговоров с подружками-соперницами была библиотека. Дина стала там частым гостем, хватала с полок все подряд, не особо разбираясь в литературной ценности книги. Одни истории захватывали ее больше, другие меньше, но интерес ее не зависел от «вкусности, сочности и вечности» прочитанного. Ее занимала динамика сюжета и характеры героев. Бесхарактерные и простые – чеховские маленькие люди – были ей чужды и не симпатичны. Персонаж, о котором стоило читать, обязательно должен быть цельным, сильным и устремленным в будущее. Он обязан был идти вперед и достигать своей цели. «Бороться и искать. Найти и не сдаваться», – этому девизу Сани Григорьева из «Двух капитанов» так или иначе соответствовали все любимые лирические герои Дины. Она читала и перечитывала: вместе с мушкетерами вызволяла из Англии подвески королевы, спасала евреев из гетто с Даниелем Штайном и била французов под Аустерлицем с князем Болконским. Читала и перечитывала. Где угодно, когда угодно. Но только не в театре и не перед спектаклем.

«Работать больше, репетировать. И не о чем будет волноваться», – прочитала она как-то в одном интервью. Что это было за интервью, Дина давно забыла, а слова помнила. Уж слишком хорошо они соответствовали ее методу снятия напряжения.

А напряжение было колоссальным: бенефис, Большой театр… Мечта всей жизни и всего каких-то полтора часа до ее исполнения. Как привести нервы в порядок? Как перестать трястись и сомневаться в себе? Конечно, никто из встретившихся ей, пока она шла по длинному коридору, коллег даже и заподозрить бы не мог в Дине хоть крупицу неуверенности. Лицо, как всегда, непроницаемо, взгляд спокойный, улыбка приветливая. Никому и невдомек, как она нервничала. Но сама она чувствовала, как трясутся поджилки, а потому просто обязана была принять чудодейственную микстуру.