Читать книгу "Над Кабулом чужие звезды - Михаил Кожухов"

Под его командованием полк провел десятки операций, о каждой из которых можно рассказывать особо. Хотя бы об Алихейле, где гвардейцы, реализовав точный замысел Востротина, в рукопашном бою разметали батальон наемников из Саудовской Аравии, сформированный из уголовников, которые были выпущены из тюрем. Можно рассказывать и о том, как командир, снова забыв свой курсантский погон в расположении части, был ранен вторично. Как в мае 1986 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга, был награжден вторым орденом Красной Звезды, а затем еще и орденом Республики Афганистан «За храбрость». Но я лучше расскажу о том, как служил в этом полку солдат со смешной фамилией Фляга.

Служил солдат Фляга не просто плохо — хуже некуда. Но однажды в бою он совершил подвиг. Вызывая на себя бешеный прицельный огонь, смертельно рискуя, Фляга искал путь для отхода роты, обложенной противником со всех сторон. И нашел его, сохранив товарищам жизнь.

И тогда вечером Востротин построил полк. Он сказал:

— Все вы знаете: Фляга был плохим солдатом. Очень плохим. Но это было вчера. А сегодня рядовой Фляга совершил подвиг. Сегодня Фляга объявляется личным другом командира полка!

Не было тогда на всем белом свете человека счастливее Фляги, стоявшего перед строем рядом с «кэпом», как за глаза называют в полку командира.

Это — метод Востротина. Провинившихся он наказывает, к примеру, так: докладывает о проступке перед строем всему полку. И уж если после этого не проберет нарушителя, если не воспользуется человек таким шансом, пощады не жди. Востротин будет жесток. Не помогут ни связи, ни звезды на погонах, командир не остановится ни перед чем, рассказывали мне офицеры полка. Сочтет нужным — добьется исключения из партии, увольнения из рядов Вооруженных Сил.

Еще рассказывали: решения Востротина при выполнении боевой задачи диктуются в первую очередь безопасностью людей. Поэтому потери в полку — минимальные. Он не будет спать ночь, трижды перепроверит данные, — в полку не помнят случая, чтобы решение, которое принял командир, было отклонено начальством. Его авторитет в полку — исключительный.

— Не задумываясь, отдам командиру кровь, — сказал мне один из офицеров. — Надо будет, отдам и жизнь.

Однажды в горах Пагмана «зажали» роту. Это было в самом конце операции — все остальные, измотанные несколькими днями боев, смертельно уставшие, только что спустились с гор. Востротин построил полк:

— Там остались наши ребята. Им нужна помощь. Кто со мной — шаг вперед!

Шагнул весь полк. Андрей Платонов сказал об этом однажды так: «Офицер есть образ Родины для солдат на поле боя. Никого иного нет ближе для солдата в час битвы, в час его возможной смерти».

Из донесения:

«После этого было еще девять атак противника. Рота понесла потери. Радист Анатолий Кузнецов, который на протяжении всего боя поддерживал связь с КП батальона, передал:

— Нас окружают. Ухожу на помощь ребятам. Прощайте!

„Прощайте и простите, ребята!“ — были последними словами Андрея Федотова, переданными в эфир.

Во время последней атаки мятежники сблизились с нашими позициями на расстояние до 50, а на отдельных направлениях — до 10–15 метров. Истекая кровью, но верный клятве, личный состав роты не покидал поля боя. Раненые, которые не могли вести огонь, снаряжали магазины. Оказать им медицинскую помощь было некому. Когда подошло подкрепление, у каждого из оборонявшихся оставалось менее чем по рожку патронов. Гранат уже не было.

Геройски погиб пулеметчик рядовой Мельников Андрей Александрович. Не испугавшись близости противника, Андрей продолжал вести меткий огонь. Своими решительными действиями он дал возможность укрепить фланг опорного пункта взвода. Осколками гранаты посекло его пулемет, а самого бойца ранило. Раненый, рядовой Мельников А. А. продолжал вести огонь одиночными выстрелами. Когда пулями противника заклинило пулемет, Андрей успел бросить гранату в группу наступающих на него в полный рост мятежников и был вторично ранен в руку, а затем и еще раз. Взрывом очередной гранаты рядовой Мельников Андрей Александрович был смертельно ранен, однако сумел подняться на ноги и добежать до своих товарищей.

В самый критический момент боя на помощь роте прибыл разведвзвод старшего лейтенанта Смирнова. Взвод с ходу вступил в бой, решив его исход».

«Весь личный состав роты проявил огромное мужество и героизм. Проявлений трусости не было» — так заканчивается политдонесение. К этому добавлю: их было всего тридцать девять на той высоте. Шестеро погибли героями. Девять были ранены. Гвардии младшему сержанту Александрову В. А., гвардии рядовому Мельникову А. А. впоследствии были присвоены звания Героев Советского Союза — посмертно. Весь личный состав роты за беспримерное мужество и героизм, проявленные в бою, награжден орденами. А спустя полгода решением Министерства обороны СССР всему гвардейскому парашютно-десантному полку было присвоено наименование «Имени 70-летия ВЛКСМ».

— Говорят, военный — профессия по нынешним временам непрестижная.

— Это где как. У нас в Каслях отношение к ней старомодное.

— Хоть раз пожалел о том, что стал офицером?

— Такого не могло быть. Есть люди, созданные для войны. Я, наверное, из них.

— Армия и перестройка: с чего начинать?

— Считать солдата товарищем, а не быдлом. Уважать в нем личность. Кроме того, принцип единоначалия — это необязательно самодурство. «Как лучше?» Если такой вопрос задает офицер, его авторитет не пострадает. Во всяком случае, я делаю так.

— Что не нравится в армии?

— Бюрократизм. Бумаги душат.

— Чего тебе не хватает?

— Смелости назвать барыгу — барыгой. Когда меня в магазине обвешивают, никогда не решусь сказать.

— Все чаще появляется новая интонация в рассказах об Афганистане. Говорят о «противоречивых, но ведь и героических афганских событиях». Что ты думаешь об этом?

— Героических — в первую очередь. Все остальное — потом.

— Что говоришь на прощание, о чем просишь бойцов, которые увольняются в запас?

— Беречь честь десанта. Вернуться людьми. Не растерять все то, чему научились здесь, — справедливости, самостоятельности. И рассказывать, ничего не выдумывая, о том, что пережито здесь, — этим можно гордиться. Только так!

…В жизни иногда случаются удивительные совпадения. Тот день, когда десантники выиграли страшный бой за высоту 3234, в Москве был обычным. Об их подвиге там ничего не знали: донесение майора Самусева придет в столицу только к утру следующего дня.

В тот день в Москве был подписан Указ: за мужество и героизм, проявленные при исполнении интернационального долга, Валерию Александровичу Востротину присвоить звание Героя Советского Союза.

Самусев, наутро связавшийся с Москвой, узнал об этом первым. По существующей в воздушно-десантных войсках традиции, сказать об этом Востротину он, однако, права не имел: с присуждением звания десантника первым поздравляет командующий ВДВ.