Читать книгу "Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов"

На Василия Васильевича было жалко смотреть. Я его отчасти понимаю. Каких он эльфов видел? Наверное, тех, кто попадался ему на горячем и под пыткой или под угрозой пытки выкладывал все и закладывал всех… Но меня пока не пытают — я не обвиняемый и не арестованный, я — задержанный. Тонкость такая вроде бы. А как кардинально все меняет. Нет, я не заблуждался насчет своих прав и возможностей контрразведки. Младенцу известно, что в такое заведение легко попасть, но трудно выйти. Да и моя реплика была предназначена не только для того, чтобы рассердить Вась-Васю. Колдуну тоже надо понять, с кем он имеет дело, а то че-та тормозит он со своим жезлом… Сработало! Колдун вновь начал щелкать пальцами по жезлу, затем кашлянул и негромко помянул всех демонов нижнего плана.

— Выйдем, — откликнулся он на вопросительный взгляд Василия Васильевича.

Дверь они прикрыли неплотно, да и слух у меня получше, чем у людей, так что, к своему удовольствию, я услышал почти все, о чем шептались за дверью два героя тайного сыска.

— Он квартерон, осьмушка или ровно пополам? — спрашивал маг, кряхтя и отдуваясь. Тяжела, наверно, служба на благо отечества у ярославских колдунов.

— Половинка: отец из пришлых, мать — эльфийка. Вроде бы, — просветил колдуна контрразведчик. — По имечку же понятно. Что-то не так?

— Понимаешь, Василий, настройка жезла — дело тонкое. Он же на изменения ауры реагирует. А аура — биофизическое явление.

— Ну и что, — никак не мог врубиться агент, — что не так?

— У людей и нелюди, эльфов например, биофизика разная, — произнес колдун слова, которые я давно уже произносил внутри себя, как заклинание. Прям открытие. Бином Ньютона! — Я, конечно, где-то на половинные настройки поставил — что для эльфа, что для человека, — но такой эффект наложения… Короче, нужна доминанта, чтобы на нее заклинание по распознаванию лжи закреплять. Я, как обычно по инструкции, по имени ориентировался, доминанту поэтому человеческой поставил. А он вишь, какие откровения выдает… Нелюдью себя считает… Гарантий так что нет никаких… Так, иногда что-то чувствуется…

Василий Васильевич, судя по голосу, мрачнел на глазах:

— Сделать ничего нельзя?

Догадаться, что колдун ответит отрицательно, труда не составило.

— Ну хоть постой тогда рядом с умным видом… Когда мы по голове ему стучать будем, можешь выйти…

— А что, начинали уже? — встрепенулся маг.

— Да нет, при задержании вырубили только… — Голос Василия Васильевича звучал куда как мрачно, и его предчувствия не замедлили оправдаться.

— Почему меня не предупредили? — А вот в голосе колдуна явственно звучало облегчение. — Если у него сотряс, то вся работа без толку — хоть настраивайся, хоть не настраивайся! Рядом, так и быть, постою, но результатов не жди!

С этими словами колдун решительно толкнул дверь и вошел в допросную с самым независимым видом. Если тут все работнички такие, то понятно, как они Гуляйполе проворонили. А не прочитать ли им лекцию «Как надо работать в контрразведке на благо родного Ярославля»? Или нет, у нас есть лучшая кандидатура на роль лектора…

— Время — деньги, Корнеев… — Василий Васильевич явно ждал того момента, когда можно будет отдать приказ безмолвному унтеру, не проронившему действительно ни звука с тех пор, как я открыл глаза. — Куда делся ваш приятель Стрекалов?

— Он не совсем мой приятель… Знакомый по Тверской академии.

— Куда делся Виталий Стрекалов, вместе с которым вы покинули Сеславин?

— Ушел.

— Как ушел? Куда? С подробностями, Корнеев.

— Мне не сказал… — В моем удивлении, с которым я пожимал плечами и покачивал головой, только опытный чародей смог бы разгадать наигранность. — Он не приятель мне — свободный человек, вышел из машины на окраине Ананьино, попрощался и ушел.

— Вы понимаете, что и вы и он подозреваетесь в краже кровавых смарагдов?

— Я тут ни при чем, — сказал я решительно.

Бросивший взгляд на колдуна Василий Васильевич скривился.

— Вы знаете, где находятся сейчас кровавые смарагды?

— Нет, — ответил я, честно глядя в глаза агенту.

— По-моему, врет, — в задумчивости провозгласил колдун, и Вась-Вася приободрился.

— Знаете, знаете, не отпирайтесь… — Агент как-то поразительно легко заряжался оптимизмом. Его карьера, как я начинаю понимать, вся строилась на чистосердечных признаниях, полученных в допросной, где на полу есть специальный сток для крови. — Ну-ка, Аристарх!

Старый палач подошел и неуловимым движением руки «закрутил краник» — выломал мне ухо под самым немыслимым углом. Опасности для здоровья особенного нет, даже хрящ не сломан, скорее всего, но боль — дикая!

Взвыл я в полный голос. Страшно — не показывай, больно — преувеличь. Эта заповедь не раз спасала мне жизнь, так что вопить я не стеснялся. Боюсь ли я боли? Очень боюсь. Очень, очень, очень.

— Вещички твои мы проверили, и особенно напряглись, когда, знаешь, половину каравая обнаружили. Думали, ты в мякиш смарагды засунешь… Не было в мякише ничего, — в доверительной манере, снисходительно глядя на меня, корчащегося от боли, поведал Василий Васильевич. — Так, где камни? Аристарх!

— Стойте! — взвизгнул я. — Не надо, только не ухо! Вы не представляете, какая это боль!

— Аристарх! — спокойно продолжил Вась-Вася, и стоящий сбоку палач просто надавил своими железными пальцами мне на печень. Не вздохнуть! А ведь всего-навсего два пальца под ребра загнал. Без замаха. Интересно, если б кулаком ударил, я бы сразу дух испустил или все-таки помучился слегка для приличия?

Когда удалось отдышаться, я был уже морально готов. А они? Ждать не надоело? Они, похоже, тоже готовы.

— Чего вы хотите? — Воздух выливался из легких, как вода из прохудившейся клизмы.

— Скажи, где камни, — и свободен, — Вась-Вась скрывал нетерпение, но в искусстве притворяться он был не из первых. Да и Локтев вон, как собака, стойку делает…

— Камней у меня нет. — Я поднял глаза к потолку, скосил их направо. Или налево надо? А мы вот как… Медленно, чтобы Аристарх чего не подумал, поднял руку, почесал нос. Заодно рванул ворот рубахи, будто он мне дышать не дает. Дышать действительно было тяжеловато, спасибо Аристарху…

— Точно врет, — убежденно сказал колдун, активно водя жезлом по кругу, — врет, как сивый мерин!

— Аристарх! — В интонациях Василия Васильевича все явственнее звучали фанфары.

— Со мной камни, со мной! — ревел я белугой, слезы так и брызнули из глаз от очередного художества Аристарха. Этот тип явно предпочитал работать сериями, когда была такая возможность. А учили его хорошо, на совесть. Я уже не вполне понимал, куда он меня очередной раз ударил: все тело явственно ощущалось одной болевой точкой. Куда ни бей — не промахнешься. Но надо было дать Аристарху поработать — для достоверности.