Читать книгу "Романчик. Некоторые подробности мелкой скрипичной техники - Борис Евсеев"

– А сам он где?

– Внизу, в «предбаннике».

– А че это он там околачивается? Нам он даром не нужен.

– Домой уходить не хочет.

– То есть как это не хочет? Тогда давай его сюда. Посмотрим, что это еще за пожарник такой.

Дядя Коля вступил в кабинет стремительно, как актер Ефремов, виденный мной незадолго перед этим в роли Дон Кихота во МХАТе. Причем, дядю Колю от знаменитого актера – в плане выхода на сцену – почти ничего не отличало. Разве только то, что в движениях он был слегка тяжеловат, а в руках держал литровую, закатанную золотистой крышечкой банку.

– Р-р-ребята! Это вам! – прогремел дядя Коля и выставил банку перед собой на пол. – Поганки!

Младший мильтон Гаврилыч подошел к банке и, наклонившись, подозрительно понюхал воздух над ней.

– Так, – сказал капитан. – Вы, я вижу, и здесь продолжаете свою клоунаду.

– У вас, товарищ капитан восьмого ранга, открывалка есть? Вы откройте, попробуйте. Кой-кто еще не верит в целительную силу поганок. А я – верю. Вы гляньте на меня! – дядя Коля пожарник снова, уже в который раз за вечер, расстегнул и спустил с плеч кожаную коричневую куртку. Обнажились волосатые плечи, белая грудь, частично живот. – Здоровье от них так и прет, так и прет!

– Прикажете принести? – младший мильтон Гаврилыч дернулся к двери.

– Чего принести, горе ты мое?

– Ну… эту… открывалку.

– Ты что, не видишь – он нам мозги пудрит? Кто ж это будет поганки есть? Их и нюхать-то нельзя!

– Давайте я попробую, – неожиданно для себя вызвался я.

– Молчать! Заткнуться! Поганки он тут пробовать будет! Стать к стене лицом!

Я подошел к стене, но встал вполоборота, так, чтобы все-таки увидеть: попробуют мильтоны дармовых поганок или нет?

– Подать сюда банку! – приказал младшему Гаврилычу капитан-начальник. Он внимательно повертел банку перед глазами, даже перевернул ее вверх дном. – Поганки… – задумчиво произнес капитан. – Настоящие. Мы у бабки моей в огороде такие каблуками давили.

– Конечно, поганки! – весело закричал дядя Коля. – Другие грибы – это же так, баловство. А поганка – гриб настоящий. Да я их при вас счас все съем! Всю банку с крышкой!

Стараясь ступать торжественно, дядя Коля подошел к капитанскому столу, перехватил банку двумя пальцами, открыл рот, положил ободок крышки на зуб – и… крышки на банке как не бывало! То есть она на банке пока еще крепилась, но большую часть крышки дядя Коля отогнул зубами вертикально вверх. Тут же он полез пальцем в банку и, приговаривая: «Ух грибочек, ух поганочка!» – сунул один гриб за щеку, пожевал его и проглотил.

Целую минуту милиционеры прожили как в столбняке. Ожидая немедленной дяди Колиной смерти, корчей и прочих судорог, капитан даже приподнялся со стула.

Однако ничего такого не последовало.

– Дай суда! – гаркнул капитан.

Он еще раз осмотрел грибы и даже понюхал их. Смертельный запах яда и тлена тонкой струйкой втянулся в его ноздрю. Капитан в страхе от банки отпрянул и зловещим шепотом сказал:

– Поставь свою банку на пол, гадюка! Мы ее на экспертизу сдадим. И шоб духу твоего тут не было!

Смиренно выполнив приказание, дядя Коля потопал к выходу.

– Стой! – гаркнул вдруг капитан. – Это самое… Гаврилыч! Пусть часок посидит у нас внизу. Если через час не подохнет – пусть валит домой. Утомил он меня своими поганками, ох, утомил!

Дядя Коля пожарник с младшим мильтоном ушли вниз, потом младший вернулся, а капитан все сидел и ничего не говорил.

– Прикажете банку поганок взять на экспертизу? – нарочито бодрясь, подступил к столу поближе младший мильтон Гаврилыч.

– Поганки… Сами мы поганки! – скривился вдруг как от кислятины капитан. – Парня зря тут мытарим… Слышь, как тебя?

– Евсеев, – подсказал памятливый Гаврилыч.

– Ну да, Евсеев. Ты чего это, братуха, паспортами разбрасываешься? Не дорожишь, а?

– Да он у меня непонятно как пропал… – решил я сознаться во всем и сразу.

– Непонятно? Это как раз очень даже понятно. Откуда ты только взялся со своим паспортом на мою голову! Ну что, скажи на милость, мне с ним делать? – обратился капитан к Гаврилычу. – Района он не нашего. А ответственность, если что – на нас. Ну что?

– А отзвонить этим… которые… Пусть сами с ним разбираются. Или… – Гаврилыч слегка засомневался.

– Отзвонить, говоришь?.. А ну, айда со мной!

– Идем, идем, – захихикал Гаврилыч. И даже потер руки от радости.

– А вы, младший лейтенант Гаврилов, останьтесь здесь!

Гаврилыч разочарованно сник.

Мы с капитаном спустились вниз.

Отделение милиции помещалось в старом двухэтажном особняке. К особняку – это я понял потом – лепилась небольшая пристройка. В этой пристройке сарайного типа, в самой глубине ее – была комната. В комнате – стол, нары и очко туалета. Туалет был устаревшей конструкции, без сиденья: просто выгребная яма.

– Смотри сюда. – Капитан чуть помялся, но потом вдруг ловко выдернул двумя пальцами из какой-то щели в стене книжечку паспорта. Он раскрыл паспорт и показал мне его издалека.

Но сблизка ли, издалека ли – а свой паспорт я узнал сразу!

Я сделал шаг вперед и умоляюще протянул руку. Капитан тоже сделал шаг. Но не ко мне навстречу, а вглубь комнатенки.

Я ступнул еще раз. Он – тоже. Я прыгнул…

И тогда капитан, как держал, двумя пальцами – большим и средним – то ли брезгливо, то ли небрежно поднял паспорт повыше и тут же его выронил.

Дрогнув, как рыба, черно-сизой своей чешуей, паспорт исчез в очке сортира.

Я со всех ног кинулся к очку и заглянул в него.

Гадкое облачко сернисто-болотного, подземного газа было мне ответом. Недра сортира будто только моего паспорта и ждали! Они жадно – словно туда уронили пудовую гирю – забулькали, книжечку паспорта вмиг переварили и навсегда унесли…

Ты тогда, конечно, не знал и не мог знать про то, что на другом конце сильно наклоненной сортирной трубы сидит человек. Сидит, вылавливает скинутые в очко паспорта, удостоверения, свидетельства.

Человек в противогазе, с ловко обрезанным хоботом и заткнутой ватой дырой, в сером рабочем халатике и в калошах, ловко орудуя двумя палочками, как тот базарный китаец, выхватывал из бурлящей клоаки за бумажкой бумажку. Стоящие документы, однако, среди прочего говна попадались редко. Документы, конечно, уже не имели своего первоначального, хрустко-зазывного вида. Но вполне годились для того, чтобы перекантоваться по ним какое-то время. Ты не знал, конечно, и того, кто эту штуку с пропавшими документами ущучил. Кто и для каких нужд заставляет ею заниматься капитана-начальника…