Читать книгу "Много шума из-за одного покойника - Шарлин Харрис"

— Можешь спать со мной. У меня тоже полуторка.

Ему очень хотелось узнать, почему я ушла от него этой ночью. Мне было приятно, что порядочность не позволяет ему изводить меня расспросами в момент крайней усталости. Маршалл лишь помог мне снять оставшуюся одежду и молча вышел. Меня охватило чувство неизмеримой благодарности к нему и облегчения. Я включила душ, дождалась, пока вода прогреется, встала под горячие струи, задернула занавеску и предоставила потоку омывать мое тело со всех сторон. Вдоволь насладившись, я взяла мыло, шампунь и натерлась мочалкой настолько тщательно, насколько позволял наклеенный сбоку пластырь. Мне даже удалось подбрить подмышки, а вот нагнуться, чтобы намылить ноги, оказалось непосильной задачей.

Затем я в окутанной влажным паром ванной почистила зубы и после этого почувствовала, что почти пришла в норму. Ночная сорочка висела на крючке на двери. Я натянула ее через голову, предварительно проделав обычные вечерние процедуры — нанесение дезодоранта, крема для тела и для удаления кутикулы.

Я вспомнила, что у меня гость, только когда вошла в спальню и испытала некоторое потрясение, увидев на соседней с моей подушке чью-то темноволосую голову. Маршалл галантно предоставил мне наружную половину постели рядом с ночным столиком, а сам лег к стенке. Ночник он оставил включенным, а сам уже крепко спал, отвернувшись к краю кровати.

Стараясь ступать бесшумно, я, как обычно по вечерам, проверила двери главного и черного входа, а также все окна. Потушив лампу, я осторожно скользнула под одеяло и устроилась на правом, здоровом боку, повернувшись спиной к Маршаллу. Несмотря на непривычность ситуации — чужой человек у меня дома, в моей постели, — меня тут же утянуло в омут сна, словно воду в сливное отверстие раковины.

Я резко открыла глаза — было восемь утра. Прямо передо мной на тумбочке стояли электронные часы. Я попыталась понять, что со мной не так… и вспомнила происшествия прошлой ночи. Сзади я ощущала странное тепло — ко мне спиной прижимался Маршалл. Он перевернулся на другой бок и обнял меня. Сквозь тонкую ткань сорочки меня грел жар его тела.

— Как ты? — тихонько спросил он.

— Еще не проснулась, — шепнула я в ответ.

— Хочешь это сделать?

— Ты на что-то конкретное намекаешь? — поинтересовалась я и почувствовала реакцию его плоти на мои слова.

— Лишь бы тебе не было больно…

Я сильнее притиснулась к нему, а Маршалл в ответ страстно сжал меня в объятиях.

— Нам надо просто взять и испытать, будет мне больно или нет, — прошептала я.

— Точно?

Я повернулась, поглядела ему прямо в глаза и подтвердила:

— Точно.

Его силы вполне хватило, чтобы удерживать на весу свое тело. Глаза сэнсэя излучали беспримесное наслаждение, невзирая на мое расцарапанное лицо и огромный кровоподтек на боку. Это растрогало и удивило меня. Я поняла, что понемногу привыкаю к тому, что Маршалл не замечает моих шрамов.

Вот почему я вдвойне смутилась — мы уже лежали после всего рядышком, взявшись за руки, — когда он вдруг сказал:

— Лили, мне надо с тобой кое о чем поговорить.

Седака произнес это преувеличенно серьезным голосом, и мое сердце сразу ушло в пятки.

— О чем? — спросила я как можно будничнее и натянула на себя одеяло.

— О твоих квадрицепсах.

— О… четырехглавых мышцах? — недоверчиво переспросила я.

— Тебе просто необходимо их подкачать, — заверил Маршалл.

Я непонимающе уставилась на него.

— У меня весь живот в шрамах, щеки расцарапаны, на боку — вот такой синячище, а ты решил покритиковать только мои квадрицепсы?!

— Ты в прекрасной форме, если не считать их.

— Какой же ты болван!

Не зная, смеяться или браниться, я выхватила у себя из-под головы подушку и обрушила ее на Маршалла. Боль мгновенно напомнила о себе, и я, не сдержав вскрика, ухватилась за ушибленный бок.

— Откинься назад, — велел Маршалл и сел, чтобы поддержать меня. — Ложись на спину, медленно… вот так. Руку чуть отведи в сторону.

Он снова подсунул подушку мне под голову, устроил меня поудобнее и только потом решился признаться:

— Лили, я тебя просто поддразнил.

— Ага… — Мне сделалось ужасно неловко за собственную глупость, я помолчала и откликнулась: — Да, нормальное общение теперь не для меня.

— Лили, почему ты ушла вчера ночью?

— Мне стало как-то беспокойно. Я не привыкла быть с кем-то вместе, встречаться, вообще ходить по гостям. Ты ведь пока женат, еще не успел забыть присутствия рядом другого человека. Может быть, вы с Теей были заманчивыми партиями… Но я не такая. Я ни к кому не хожу на свидания. Я просто… — Я запнулась, не зная, как лучше охарактеризовать свой стиль жизни за последние годы.

— Лавируешь?

Помолчав, я возразила:

— Существую как умею. День за днем, зато безопасно. Делаю свою работу, чужой хлеб не ем, не высовываюсь. Живу себе спокойно.

— Сама по себе?

— Почти всегда, — согласилась я. — Очень мало людей вокруг вызывают во мне уважение или симпатию, поэтому я и не стремлюсь к общению.

Маршалл привстал, опершись на локоть и обнажив мускулистую грудь — настоящее лакомство для моих глаз.

«Вот именно, деликатес, — пришло мне на ум. — Им угощают редко и, может, больше никогда не предложат».

— Кому же ты симпатизируешь? — спросил он.

Я задумалась, потом ответила:

— Мне нравится миссис Хофстеттлер. Думаю, и Клод Фридрих, несмотря на всякие разности. Ты нравишься. Большинство учеников в нашей группе по карате — вполне хорошие люди, хотя Джанет Шук я все-таки недолюбливаю. Мне приятна и наша новая докторша. Впрочем, я едва их знаю.

— А есть у тебя друзья не по работе и не по карате, кто-нибудь из ровесников, с кем ты, к примеру, ходишь вместе по магазинам или ездишь ужинать в Литтл-Рок?

— Нет, — сухо ответила я, начиная закипать от гнева.

— Хорошо-хорошо. — Маршалл миролюбиво поднял руку. — Я просто спросил. Хотелось узнать, как далеко все зашло.

— Боюсь, что дальше некуда. — Я подавила вспышку раздражения и взглянула на часы. — Маршалл, жутко не хочется расставаться, но придется идти трудиться.

— Это что, новый приступ необщительности или тебе и вправду сегодня утром надо на работу?

— В самом деле. Я должна убрать в кабинете у врача, навестить миссис Хофстеттлер, потом зайти в полицейский участок, а после обеда сделать покупки.

Я контролирую расходы на продукты, перед еженедельным походом в магазин составляю подробнейший список, от которого никогда не отступаю.

— А твой бок? Как же ты справишься со всем этим?