Читать книгу "Путь наемника - Элизабет Зухер Мун"

— И, судя по словам герцога, — добавила Коула, — они изрядно перестарались, оставив тебя чуть ли не инвалидом. Пакс покачала головой.

— Не совсем так. Ты прости меня за бестактность, но вот у тебя нет руки. Отрубленную в бою руку никакое колдовство, никакое целительство не сможет вернуть тебе. У меня же руки-ноги на месте. Я только какое-то время не могла ими толком воспользоваться.

— Герцог сказал, что они немало навредили тебе, твоей душе, твоему разуму, вырвав из тебя главный стержень твоей личности — воинскую храбрость.

— Я тоже так думала, как, в общем-то, и все остальные. Но киакдан сумел доказать мне, что это не так.

— Ты уверена? — спросила Коула, глядя Пакс прямо в глаза. — Мы слышали, что ты собиралась стать паладином. И вот я вижу тебя практически без денег. По крайней мере, купить себе меч ты не можешь.

— А что, разве паладинами становятся на основании богатства? Или я выгляжу такой уж запуганной, шарахаюсь от тебя? — Говоря это, Пакс улыбалась Коуле.

— Ну… пожалуй, нет. Но, с другой стороны, с чего бы это тебе меня бояться?

— Эх Коула! Ты меня раньше не видела. Я боялась всего вся. Более того, я не могла скрыть свой страх. Не знаю, что рассказывал вам герцог, но, если говорить честно, я на его глазах не могла даже взять в руки меч. Он видел, как я отшатывалась от лошадей и как падала даже с самых смирных из них. Он видел меня — ветерана своей роты — теряющей сознание от ужаса, когда инструктор делал шаг в мою сторону с мечом в руке.

— Как же тебе было больно… Пакс фыркнула.

— Знаешь, Коула, дело ведь не в этом. Меня забросило так далеко от привычного солдатского мироощущения, что я даже не смогу тебе это описать. Я почувствовала в себе такую же беззащитность, какую чувствуют перед разбойниками или наемниками простые крестьяне. Тем не менее я выкарабкалась из этого состояния — не без помощи киакдана. Почему и зачем я здесь — это другая история. Вот скажи мне: не подумаешь ли ты, что я сошла с ума, если… — Тут Пакс запнулась, и Коула с любопытством посмотрела на нее.

— Если что?

— Коула, понимаешь, со мной происходили очень странные события, особенно в Ааренисе, на третий год моей службы. Это и другие заметили… — Пакс было нелегко подобрать слова и признаться Коуле, что она разглядела в себе призвание и способности паладина.

— Стэммел кое-что мне рассказывал. — С этими словами Коула расколола еще два ореха. — Он говорил, что это было как-то связано с медальоном Геда, который подарила тебе Канна, и еще, что ты могла чувствовать то, что другие не ощущали.

— Ну да, и не только это. Вот почему я и подумала: может быть, неспроста мне сказали, что я могу стать паладином.

— И ты убедилась, что это правда?

— В некотором роде — да. — Пакс почувствовала, как ее прошибает пот. — Дело в том, что… просто у меня действительно есть какие-то особые способности. Вообще обладание таким даром свойственно паладинам. Но я так и не закончила обучение и не приняла обета. Магистр Оукхеллоу полагает, что мой дар был воспринят мной напрямую от богов. если так… — Пакс снова замолчала.

— Если так, то получается, что ты самостоятельно стала паладином. Я правильно тебя поняла? — Коула искоса посмотрела на Пакс. — Ничего себе заявление. Нет, я не то чтобы сомневаюсь в твоих словах, — поспешила поправить себя Коула. — Просто, понимаешь, я никогда ни о чем подобном не слышала. Когда я говорю о паладинах, я вспоминаю тех, кого я видела за годы службы. И никто из них не был похож на тебя, особенно на такую, какая ты сейчас.

— Это-то понятно, — сказала Пакс, наклонившись вперед. — Я с такими вместе училась. Я понимаю, о чем ты говоришь: сверкающие латы или кольчуга, великолепный конь. За таким кто хочешь на смерть пойдет. Я не претендую на то, чтобы быть похожей на них. Понимаешь, Коула, я могу с уверенностью сказать только одно: по воле Великого Господина или его верного слуги Святого Геда я пришла сюда с какой-то целью. И там, на постоялом дворе, я почувствовала присутствие некоей злой силы. Во мне все напряглось и взбунтовалось против такого опасного соседства. И я поняла: за этим я и приехала сюда. Я должна защитить герцога, хотя, честно говоря, и сама еще знаю, в чем кроется опасность и как я могла бы попытаться ее предотвратить.

— Ты поговоришь об этом с герцогом, когда увидишься с ним?

Пакс сокрушенно покачала головой.

— Не уверена. Ты сама говорила, что я не слишком-то похожа на паладина. Сказать ему что-то конкретное я не могу. Могу лишь оставаться здесь в готовности быть ему в чем-то полезной, сослужить ему любую службу, если потребуется. И боюсь, скоро моя помощь окажется нужной.

Коула поежилась.

— Я не могу заподозрить тебя во лжи. Магистр Оукхеллоу заверил меня в том, что я могу полностью доверять тебе. А уж причин не доверять ему у меня быть не может. И в то же время, если вспомнить все твое прошлое, давнее и совсем близкое… Великое Дерево! Знаешь, Пакс, ничего я не понимаю.

— Я тоже, — сказала Пакс.

— Значит, ты больше не принадлежишь к последователям Геда? — спросила Коула.

— Я и сама не знаю, как это определить. Я… понимаешь, я больше не могу считать себя подчиненной Верховного Маршала. Но я принесла клятву следовать пути Геда, и эту клятву я не нарушу.

— Герцогу это не понравится.

— Скажи, а почему он так недоброжелательно относится к ордену Геда? Я знаю, тут дело далеко не только во мне. Он не благоволил к ним и раньше. Я спрашивала у Оукхеллоу, но тот мне так ничего и не сказал.

— Ты что-нибудь слышала о герцогине?

— Почти ничего. Я знаю, что герцог был женат, что его супруга скончалась лет десять тому назад и герцог считает, что в какой-то степени в ее смерти виноват орден Геда. А ты ее знала?

— Да. Мы вместе служили в роте в одно и то же время. Естественно, еще до того, как она вышла замуж за герцога. — Коула вздохнула и, обернувшись к камину, стала глядеть в огонь. — Знаешь, Пакс, мы стараемся о ней много не говорить. Герцогу тяжело слушать эти разговоры. Но я думаю, тебе пора знать, что здесь произошло. Может быть, тебе это поможет разобраться в своих мыслях. Звали эту женщину Тамаррион Нистианни. Понятно, мы все называли ее коротко: Тамар. Она была солдатом и, следует признать, одним из лучших: высокая, сильная и… — Коула бросила взгляд в сторону Пакс:

— И знаешь, ты ведь очень похожа на нее и не только внешне, но и манерой двигаться, походкой. У нее тоже были синие глаза, только еще ярче твоих. К моменту поступления на службу к герцогу она стала последовательницей Геда. Впрочем, в те годы большая часть роты исповедовала этот культ. Она пыталась обратить и меня, но особо не настаивала, когда я отказалась. В роте ее все любили. Она всегда была в хорошем настроении, ни с кем не ссорилась, работала за троих, и знаешь, видела бы ты ее в бою: более надежного товарища трудно было найти. Истинный ее характер и темперамент — все это раскрывалось именно в бою. Глаза у нее сверкали синим огнем, она даже негромко смеялась. И, представляешь себе, за все время нашей службы она ни разу не была ранена, хотя более ранние шрамы я на ней видела.