Читать книгу "Парк прошлого - Ян Бэк"

Он встал с постели и снова выглянул в окно, посмотрел на пустынную улицу. В доме напротив горел свет, и больше нигде ничего; лишь влажные булыжники мостовой, да тающие клочья тумана.

Юноша снова улегся в постель и лежал, вслушиваясь в скрипы и шорохи дома. Заставил себя закрыть глаза и тут же увидел лицо отца, отчетливо услышал его приказ: «Беги!»

Он пытался считать про себя: «Раз, одна тысяча, два, одна тысяча, три, одна тысяча», отсчитывая точные секунды, как учили. В конце концов он сбился со счета, задремал и увидел очень яркий сон: он медленно падал, дирижабль гнался за ним, а потом он упал на крутые ступени в какой-то высокой башне и припустил бегом, все вниз, все вниз, по спиральной лестнице, испытывая тошноту от ужаса, и, наконец, достиг мощеной улицы, и помчался еще быстрее, так быстро, как никогда в жизни не бегал. Он убегал от луны, от огромного, бледного, костлявого, похожего на череп лунного лица. Клочья тумана развевались вокруг луны, точно плащ разбойника с большой дороги. Луна, осклабившись, мчалась за ним над мостовой, низко и быстро.

ГЛАВА 32

Инспектор Лестрейд в сопровождении двух патрульных Корпорации взбирался по ступенькам штаб-квартиры «Баксоленда». Ночной портье выпрямился по струнке и, едва завидев гостя, с напускной искренностью отдал честь. Инспектор стремительно преодолел центральную лестницу и направился прямиком в кабинет Абеля Баксоленда. Патрульным он жестом велел подождать снаружи, а сам распахнул двустворчатую дверь и вошел.

Мистер Баксоленд пристроился на верхушке крутой стремянки и осматривал свой миниатюрный город. В помещении было почти совсем темно, не считая крошечных лампочек и огоньков, мигавших в недрах распростершейся на полу модели.

Двери отворились и со стуком захлопнулись; хозяин обернулся ко входу.

— Ну что? — вопросил он.

— Добрый вечер, Абель, — произнес Лестрейд. — Докладываю: мы были правы. Труп оказался телом доктора Малхерна. Мой человек подтвердил. Он водил на опознание личную знакомую Джека.

Баксоленд, сидя на стремянке, разглядывал с высоты свой город: крошечные дирижабли, мерцающие над улицами, модельки паровозов, с пыхтением двигающиеся по железнодорожным путям.

— Боюсь, что местная полиция опередила вашего человека, — грустно отозвался Баксоленд. — Посмотрите у меня на столе.

Лестрейд обогнул огромную модель города и оказался возле стола хозяина кабинета. Здесь горела масляная лампа, освещая стопку корреспонденции. На самом верху лежал вскрытый коричневый конверт.

— Внутри смотрите, — объяснил Баксоленд.

Внутри обнаружилась официальная фотография арестованного, сделанная в полицейском участке, и рапорт.

— Внимательно смотрите, — велел Баксоленд.

— «Номер 19248, — инспектор зачитал вслух. — Вор-карманник, признался, задержан в омнибусе при попытке ограбления».

— Он назвался дежурному клерку.

— Понятно, понятно, тут все написано… Ах, вот оно что! «Фамилия: Браун; имя: Калеб».

— Фамилия Браун; имя Калеб. Да-да, тот самый. Ваш человек пытается отыскать мальчишку и отца, а тут, смотрите-ка, местные изловили одного из них и усадили перед фотокамерой в полицейском участке. Забавно, вам не кажется?

— Прошу прощения, Абель, я предполагал…

— Напрасно. Этот юноша — сын Люция Брауна, некогда моего партнера, основателя и здешнего первопроходца. Стоит ли еще что-то говорить? Калеб Браун оказался в страшной опасности, так же, как и мой драгоценный Джентльмен… я должен его спасти, а чтобы спасти, его следует отыскать! Нам выпал шанс, наконец-то настоящий шанс! Вот только в силу своей тупоголовой некомпетентности местный дежурный отпустил юного Калеба Брауна… Куда бы вы думали? К этому жулику Уильяму Лейтону, представляете? По поддельным документам! За «скромную компенсацию» в двадцать фунтов! Тут все написано, черным по белому, печатными буквами: время задержания, так называемый залог, адрес, все. А теперь передайте эту информацию вашему человеку, немедленно.

— Конечно, сразу же, прошу прощения…

— Позвольте перебить вас, Лестрейд. Никакой болтовни, никаких извинений! Кстати, прежде чем уйдете, взгляните на самую верхушку старой «Башни 42», вот здесь, на городской модели.

Инспектор всмотрелся в миниатюрную копию приговоренного к сносу здания, последнего в своем роде, увешанного крошечными предостерегающими табличками. На самой вершине стояла миниатюрная фигурка в плаще и маске, с высоко воздетыми руками. В руках фигурка держала крошечную окровавленную, отрезанную голову.

— Фантом, — произнес Баксоленд. — Молитесь, чтобы он готовился притащить наверх не вашу голову и не мою.

ГЛАВА 33

На следующее утро Калеб проснулся очень рано, от звука шагов в комнате. Вначале, пока сознание еще туманилось в полусне, юноше почудилось, будто бы он дома, будто бы к нему вошел отец… Калеб быстро сел в постели. Нет, это не отец; отца ему уж больше не увидеть! В комнату вошла женщина с землистого цвета лицом, в пыльном темном платье. Волосы у нее были болезненно-туго зачесаны назад и собраны в тугой пучок; на горле незнакомки поблескивали черные гагатовые бусины.

Она подошла к окну и грубо отдернула занавеску; серый утренний свет просочился в комнату. Женщина обернулась, уставилась на Калеба и недовольно буркнула:

— Так, новенький, значит? Как тебя зовут и где тебя нашли?

— Калеб, Калеб Браун, — испуганно ответил он.

— Доброе утро, Калеб Браун, если тебя и впрямь так величают.

— Да Калеб я, Калеб! — Юноша отбросил одеяло.

— А я миссис Боултер, веду здесь хозяйство, — сообщила она.

Глаза у нее были темные и сердитые, лицо равнодушное, строгое, неприветливое. Ни капли тепла, ни намека на приветливость, никакого выражения, кроме злобы.

— Ладно, живо приводи себя в порядок и спускайся в кухню, может, завтраком тебя покормлю. Нечего мямлить, я женщина занятая…

Через непродолжительное время к Калебу вошел Псалтырь.

— Доброе утро! — жизнерадостно воскликнул он, развешивая какую-то одежду на каминной решетке. — Вот, примерь-ка, малый, это наша форма. Одевайся и спускайся вниз.

Калеб надел предложенную одежду и поймал свое отражение в зеркале над умывальником. Волосы у него примялись, повисли надо лбом темными завитушками. В белой рубашке и темном жилете юноша стал казаться старше.

Над умывальником, прямо на зеркале была прилеплена украшенная мишурой картинка с надписью: «Господь есть Любовь». Ох, если бы только в это верилось!

Калеб сбежал по узкой лестничке в полуподвальную кухню. Свет проникал сюда сквозь мутные квадратные окошки на уровне мостовой. Миссис Боултер вручила юноше фарфоровую миску с кашей.

Калеб устроился у кухонного стола и начал есть, а экономка суетилась возле раковины.