Читать книгу "Вервольф. Кольцо викинга - Антон Грановский"

— Зубы? — Егор насмешливо прищурился. — А где все остальное?

— Остальное я нашинковал мечом, будто капусту, — в тон ему ответил отрок. — Кусков сто получилось, не меньше.

Волчок улыбнулся бесхитростному хвастовству мальчишки. А тот вздохнул и вдруг заявил:

— Жаль, что у нас нет с собой рабов. Было бы неплохо, если бы они тащили на своих спинах провиант.

— По-твоему, это нормально, когда одни люди делают рабами других? — спросил Егор.

— Конечно, — ответил отрок.

— Но ведь те, кого ты называешь рабами, такие же люди, как ты.

Альвир посмотрел на Егора удивленно.

— Ты говоришь странные вещи, Вульфгар. Бог Хеймдалль по очереди посетил три дома в Мидгарде, и рожденные от него пригожие дети становились конунгами, крепыши — крестьянами, а уродцы — рабами. Это всем известно.

— Не все предания старины справедливы и правильны, Альвир.

— Разве?

— Одну и ту же историю люди пересказывают из поколения в поколение и невольно привносят в нее что-то от себя. А что касается рабов и хозяев… Все мы отличаемся друг от друга: кто-то умом, кто-то силой, кто-то хитростью. Но Бог не смотрит на эти различия. Взгляд его становится благосклонным, когда он отмечает в человеке доброту и любовь. Доброта и любовь — вот что имеет истинную ценность.

Альвир хмуро помолчал, потом осторожно уточнил:

— Прости, но о каком из богов ты говоришь?

— Бог один, — сказал на это Егор.

— Бог Один? — Молодой викинг облегченно улыбнулся. — Слава Одину! А я уж подумал, что ты перешел в ромейскую веру.

Поскрипывая снежком, подошел десятник Олаф.

— Альвир, поди погуляй, — приказал он парню.

Отрок нехотя подчинился. Как только он отошел, Олаф взглянул на Егора и спросил:

— Можно задать тебе вопрос, Вульфгар?

— Валяй, задавай, — разрешил Егор, ковыряя щепкой в зубах.

Олаф пару секунд колебался, а затем сказал, глядя Волчку в глаза:

— Я видел, как ты дрался. Тролль, которому ты прокусил руку, был вдвое крупнее тебя.

— И что с того? — небрежно проговорил Волчок.

Несколько секунд десятник молчал, а затем спросил, понизив голос:

— Я хочу знать, не демон ли ты?

— Ты прав, — спокойно ответил Егор. — Я демон. — Потом посмотрел на викинга снизу вверх и добавил: — Но не самый злобный из них.

Взгляд Олафа похолодел.

— Я не верю демонам, — отчеканил он, глядя на Егора неприязненным, презрительным взглядом.

— Правда?

Внезапно Егор почувствовал, как в душе у него шевельнулся зверь.

— Не советую тебе так на меня смотреть, Олаф, — сказал он викингу тихим, леденящим голосом. — Последнего, кто так смотрел, я отправил на тот свет.

Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Олаф отвел взгляд первым.

— Мы по-прежнему вместе, приятель, — миролюбиво сказал ему Волчок. — Помни об этом, когда будешь идти у меня за спиной.

— Я буду это помнить, — процедил сквозь зубы Олаф. — До тех пор, пока кольцо Одина не попадет к нам в руки.

— А потом? — прищурился Волчок.

— А потом я заберу кольцо и убью тебя, — сказал Олаф.

— Договорились, — кивнул Егор. — Надеюсь, ты позволишь мне защищать свою жизнь и не нанесешь смертельный удар исподтишка?

— Это будет честный поединок, — торжественно произнес Олаф.

— Ну, тогда считай, что мы договорились. Иди отдыхай, десятник.

Вскоре отряд двинулся дальше. Егор то и дело сверялся с костяным компасом. Стрелка по-прежнему указывала строго на север.

Миновав за пару часов горный перевал, викинги снова спустились на равнину. Почва здесь была болотистая, деревья — черные, мокрые и гнилые, однако туман окончательно рассеялся, солнце выглянуло из белой завесы туч, и на душе у воинов стало чуть повеселее.

К вечеру отряд Волчка добрался до сухого ельника. В яме под одним из деревьев скопилась дождевая вода. Она была мутная и грязная, но лучшей тут не удалось бы найти, и викинги с удовольствием напились и умылись.

Заходящее солнце коснулось вершин деревьев, и Егор с Олафом рассудили, что дальше сегодня идти не стоит и пора дать уставшим ратникам время на хороший отдых.

Переночевали комфортно — зеленовато-рыжий мох под елями, как обычно, был густой и мягкий, в вершинах ласково шумел ветер. К утру, правда, стало прохладнее, огня пришлось развести побольше.

После завтрака десятник Олаф подошел к Егору, присел рядом с ним на бревно и сказал:

— Впереди земля кельтов.

— Тебе приходилось с ними сражаться? — спросил Волчок.

Чернобородый викинг покачал головой:

— Нет. Но моему отцу приходилось. Он рассказывал, что кельты — свирепые и храбрые воины. Они раскрашивают волосы и лица в белый цвет. А еще — приторачивают к седлам отрубленные головы врагов. Это у них вроде украшения.

— Не хотел бы я, чтобы моя голова болталась на чьем-нибудь седле, — пробасил сидевший поблизости Торт.

Олаф посмотрел на него и насмешливо произнес:

— Твоя белая голова слишком сильно выделяется, Торгрим. Будь я вождем кельтов, я бы дорого заплатил за такой редкий трофей.

— Береги голову, друг! — весело крикнул кто-то из викингов.

— Только не вздумай закапывать ее в песок, иначе они примут за голову твой зад и срежут его под корень! — со смехом крикнул другой.

Викинги засмеялись. Несколько секунд Торт хмурился, но потом не выдержал — расплылся в улыбке и присоединил свой басовитый смех к дружному хохоту друзей.

Когда двинулись в путь, Торт нагнал Егора, некоторое время шел рядом, поглядывая на него, а потом вдруг сказал:

— Волчок, я должен тебе кое в чем признаться.

— В чем? — спросил Егор, не поворачивая головы.

Гигант слегка замялся, помолчал пару секунд, решаясь, а потом тихо произнес:

— У меня железный штырь.

— Правда? — Егор улыбнулся. — Девчонки, наверное, в восторге?

Торт слегка опешил, потом покраснел и смущенно пробубнил:

— Я не в этом смысле. Штырь у меня в голове!

— Тоже нормально, — одобрил Егор. — У большинства людей там нет ничего, кроме мусора.

— Ты не считаешь меня сумасшедшим?

— Нет. А должен?

Торт пожал плечами и удрученно проговорил:

— Не знаю. Иногда мне кажется, что он там зудит. И тогда мне хочется снять черепную крышку и почесать себе мозги. А иногда мне по-настоящему сносит башню, понимаешь?