Читать книгу "Флирт в ритме мамбо - Терри Грант"

Флавия смущенно огляделась вокруг.

— Но… Как ты смог остаться один здесь, в этой лавке?

Диего улыбнулся.

— Это все твоя подруга… Когда я сказал ей, что я твой друг из Санто-Доминго и приехал сюда, чтобы поддержать тебя, она ответила, что я сделал это очень кстати…

— И ушла, чтобы, когда я здесь появлюсь, мы могли бы побыть наедине, — продолжила за него Флавия.

Диего утвердительно кивнул.

— Да, именно для этого… И еще для того, чтобы перед твоим приходом я мог спокойно почитать вот этот факс, полученный от твоего бывшего мужа… — осторожно добавил он, кивнув в сторону прилавка, на котором лежал лист бумаги.

Флавия вскинула на него испуганный взгляд.

— Факс от Руджеро… — нерешительно пробормотала она. — Это, наверное, насчет договора…

— Да, он пишет, что, невзирая на ваши разногласия, все же не откажется от поставки тебе сигар, — подтвердил Диего.

— Не откажется? — изумленно переспросила Флавия. — Ничего не понимаю… Как же так…

— Сначала прочти факс… — успокаивающе погладив ее по плечу, посоветовал Диего. — И тогда тебе все станет понятно… В том числе и причина его требований по поводу этого магазина… — многозначительным тоном добавил он.

Флавия направилась было к прилавку, но вдруг остановилась и проговорила, удрученно покачав головой.

— Прости… Ты, наверное, думаешь, что я хотела скрыть от тебя свое прежнее замужество… Но… я просто забыла о нем… Я забыла обо всем, когда встретила тебя… Ты мне веришь?

— Боже мой… Верю ли я тебе? Подумать только! И ты спрашиваешь меня об этом после того, как нам пришлось пережить несколько мучительных дней разлуки по моей вине? — растроганно проговорил Диего. — Невероятно… Когда я ехал сюда, то молил бога только об одном: чтобы ты поверила мне…

— Но ведь я ничего не сказала тебе о Руджеро…

— И не нужно. Я сам все понял… И о вашем с ним браке, и о твоей жизни после развода, и о коварном плане Анджело. Понял из этого факса… И ты все поймешь, когда прочтешь его…

Флавия взяла факс в руки и быстро пробежала глазами первые строчки, но потом, растерянно опустившись на стул, принялась читать медленно, каждый раз возвращаясь к предыдущей строке, словно не веря тому, что поняла ее правильно. Диего сел рядом, с волнением наблюдая, как недоумение на ее лице сменяется сначала гневом, а затем выражением бесконечной усталости и обреченности. И когда она наконец медленно подняла на него опустошенный взгляд, Диего, взяв ее ладони в свои руки, запальчиво проговорил:

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь… Вернее, о ком… Я понимаю, как это бывает горько: узнать о предательстве человека, который был тебе когда-то так дорог… Но теперь все в прошлом… Этот мерзавец не стоит того, чтобы ты вновь переживала из-за него… Я заставлю его ответить за все те злодеяния, что он пытался тебе причинить… Обязательно заставлю… Только, пожалуйста, не смотри так потерянно… Улыбнись, прошу тебя… Я так соскучился по твоей улыбке…

Флавия отрицательно покачала головой.

— Прости, но почему-то именно сейчас не получается…

На несколько секунд в магазине воцарилась тишина, прерываемая только веселым гомоном ребятишек, устроивших велосипедные гонки на площади. И вдруг Диего опустился перед Флавией на одно колено и, прижав ее ладони к своему бешено бьющемуся в груди сердцу, взволнованно проговорил:

— Когда я узнал, что ты уехала из отеля, я не мог больше работать там… Не мог оставаться там, зная, что не увижу в окне твоего лица, твоей улыбки… Я даже отказывался готовить фруктовый коктейль, зная, что к нему прикоснутся не твои губы… Я отказывался танцевать мамбо, зная, что в танце буду обнимать не тебя… Я отказывался гулять по вечерней улице Амигос, зная, что рядом со мной будешь не ты… И вот теперь я отказался жить в Санто-Доминго, зная, что ты не хочешь вернуться в этот город… Я приехал в Ареццо, чтобы быть рядом с тобой… Чтобы рассказать, как сильно я тебя люблю… Чтобы остаться в этом городе, даже если ты прогонишь меня… Остаться только для того, чтобы видеть тебя… Хотя бы издали…

Флавия улыбнулась, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

— Так, значит, та улица называется Амигос… — прошептала она, нежно погладив его по щеке. — А я думала, что так называется бар…

— И бар тоже, — прошептал в ответ Диего. — У них одинаковые названия…

— Как это здорово… — восхищенно протянула Флавия. — Всегда мечтала жить в городе, где улица и находящийся на ней бар имеют одно и то же название…

Диего радостно встрепенулся и, не вставая с колен, обнял ее за талию, крепко прижав к себе.

— Неужели ты согласна вернуться со мной в Санто-Доминго? — прерывающимся от волнения шепотом спросил он.

— Я согласна быть рядом с тобой в любом городе, в любой стране, находящейся на Земле и даже за ее пределами, — прошептала в ответ Флавия, не отводя от него влюбленного взгляда.

И тогда Диего приник к ее губам долгим, страстным поцелуем…

Им казалось, что этот поцелуй не прекращался ни на секунду. Он пьянил их и во время долгой прогулки по улочкам Ареццо, и во время неторопливой беседы на увитой плющом террасе кафе, и во время просмотра городских пейзажей, написанных уличными художниками, и во время возвращения домой по окутанным сумерками, притихшим улицам. Этот поцелуй прервался лишь на мгновение, когда они наконец переступили порог залитой зыбким вечерним светом комнаты… Прервался, чтобы тут же смениться другим, еще более долгим, упоительным и страстным… Разлетающимся, словно брызги хмельного вина, на множество других, таких же опьяняюще нежных и трепетных…

— Знаешь, о чем я мечтала все эти дни, вдали от тебя и Санто-Доминго? — спросила Флавия, устремив задумчивый взгляд в темноту безлюдной улицы. Вместо ответа Диего осторожно открыл свою дорожную сумку и, достав из нее небольшую картину в светло-коричневой рамке, беззвучно приблизился к Флавии и, встав за ее спиной, медленно вытянул руку вперед, демонстрируя изображенную на ней вечернюю улицу, залитую яркими огнями невысоких фонарей. Флавия, издав одновременно удивленный и восторженный возглас, нерешительно дотронулась ладонью до одного из них, словно опасаясь, что он в ту же секунду погаснет.

— Боже мой, это же «Амигос», верно? — с радостным волнением воскликнула она, изумленно глядя на Диего.

Он утвердительно кивнул.

— Да, это она самая… И даже бар тот же, где мы тогда танцевали с тобой…

— Невероятно… Как ты узнал, что эта сумеречная улица неотступно преследовала меня все дни, что я провела вдали от Санто-Доминго? — ошеломленно прошептала Флавия, не отрывая взгляда от темно-карих глаз Диего.

Он загадочно улыбнулся.

— А ты не догадываешься? — тоже шепотом спросил он.

Флавия отрицательно покачала головой.

— Все очень просто: вечер, проведенный с тобой в баре «Амигос», все это время преследовал меня так же неотступно… Преследовал каждую минуту, прожитую без тебя… — тихо проговорил Диего и, положив картину на подоконник, нежно обнял Флавию. — Я пришел в этот бар на следующий день после твоего отъезда, — взволнованно прошептал он ей на ухо, — и сразу же понял, что он никогда уже не будет таким, как в тот вечер… Таким необъяснимо призрачным и волшебным, словно существующим лишь в воображении… Таким, каким казался мне, когда ты была рядом… А потом Энрике рассказал мне, что ты тоже приходила туда… Провела несколько минут возле барной стойки в тоскливом одиночестве и ушла, так и не прикоснувшись к рому и не дослушав свою любимую итальянскую песню… Энрике спросил меня, из-за чего мы с тобой поссорились, и в это мгновение мне вдруг стало понятно, каким дураком я был, что осмелился отказаться от любви к тебе… От любви, которую я ждал столько лет… От любви к самой дорогой для меня девушке на свете… Вот тогда я и принял бесповоротное решение приехать сюда, в Ареццо, и остаться здесь, несмотря ни на что… А пока я добирался до твоего города, мою память продолжал преследовать тот вечер на улице Амигос… Я так привык к его призрачным образам, что, когда увидел их на картине, выставленной в витрине магазинчика, мне показалось, будто я брежу… Но потом понял, что эта картина реальность, и стал надеяться на то, что такое совпадение призрачных образов и реальности — это хороший знак…