Читать книгу "Король и королева мечей - Том Арден"

— Нет! — сорвалось с губ Умбекки. Это слово она произнесла во сне, и трудно было сказать, что ей грезилось в данный момент и к чему относилось это «нет!» — к балу, к ее собственному состоянию или к исчезновению Пелли Пеллигрю.

Довольно долго — казалось, целую вечность Умбекка и ее подруга по очереди вскрикивали и стонали, но, наконец, новое лекарство, прописанное им аптекарем, заработало в полную силу. А ведь вдова сначала намеревалась выброситься в окно — хорошо еще, что Умбекке удалось ее удержать.

В дверь постучали, появилась Нирри.

— Мисс Ката, там к вам господин.

— Господин? Еще один?

Но этого господина Ката уже видела сегодня. Наряженный в камзол времен королевы-регентши, старик был вынужден пригнуться, чтобы не задеть париком дверной косяк. Теперь побледнел аптекарь.

— Милорд...

Старик не удостоил его взглядом. Его подернутые красными прожилками глаза смотрели только на Кату.

— Деточка, я должен был к вам прийти! О, вы, наверное, так напуганы! Мой племянник рассказал мне о трагедии...

— Но, лорд Фоксбейн, вам нездоровится! Любезный аптекарь, подайте лорду стул.

Аптекарь, помрачнев, как туча, не слишком любезно придвинул стул. Нахмурившись, взглянул на карманные часы.

— Увы, меня ожидают другие пациенты, — сказал он. — Однако нет на свете пациентки, посещать которую мне доставляет большее удовольствие, нежели вас, милочка. — Он наклонился и прошептал: — Увидимся на балу.

Ката наморщила нос. И чего это аптекарь раскудахтался, когда к ней явился с визитом лорд Фоксбейн? Любовно поглядывая на старика, Ката вспоминала о его красавце племяннике.

На руке у старика, как и у его племянника, сверкал перстень с аметистом.

— Любезный аптекарь, на два слова...

Старик зашаркал к двери, опираясь на трость с резной рукояткой. Аптекарь просиял. На миг он забыл о притягательной девушке и изобразил самую учтивую профессиональную улыбку. Этот старикан еще никогда не обращался к нему за помощью. Аптекарь даже не знал, кто из его коллег лечит лорда Фоксбейна. Подумать только! Этому дряхлому старику наверняка понадобятся горы пилюль, целые шкафы настоек и порошков. И еще ему нужно будет регулярно ставить пиявки и впрыскивать препараты ртути.

— Слушаю вас.

— Любезный аптекарь, я мог бы оказать вам услугу...

— Вы — мне? Милорд, буду польщен...

Они отвернулись от девушки, и аптекарь вдруг, к изумлению своему, почувствовал, что рука старика — та самая, на пальце которой горел перстень с аметистом, цепко сжала его разбухшие от желания гениталии.

— Милорд...

Вне себя от смущения, аптекарь выскочил за дверь.

Пелли бежала по сосновому лесу. Слезы застилали ее глаза. Ветки хлестали по щекам, сосновые иглы больно кололись, волосы у нее растрепались, платье изорвалось. Одну туфлю она потеряла и теперь бежала вприпрыжку. Но вот в пятку ей вонзился острый сучок. Она вскрикнула и остановилась. Идти дальше у нее не было сил.

В отчаянии она опустилась на поросший мхом ствол упавшего дерева. В ноздри ей ударил густой, настоянный аромат сосновой смолы. Пелли сидела, потирая ступни и пытаясь стереть пятно крови с белого чулка. Солнечные лучи белесо мерцали перед ней.

Что ей было делать? Она заблудилась, она была совсем одна, ей было очень страшно. Прошел всего один день, как приехала тетя Влада, которая позволила ей свободу во всем. А Пелли казалось, что миновала целая вечность. Как ей хотелось снова оказаться дома, где ее крепко обнимет брат Пелл!

Ее брат ни за что бы не допустил, чтобы с ней такое случилось!

Пелли вдруг вспомнила день, когда они с братом были маленькими, и когда нянька повела их в Оллонские увеселительные сады. С каким волнением тогда они глазели на огненных тигров, на представление с актерами в алом и синем. Пелли кружилась на карусели, пока ее не замутило. А потом стемнело и пришло время фейерверков.

До того дня Пелли никогда не видела фейерверков. Ее брат с высоты своего возраста (он был на целых два года старше) рассказывал ей о том, что фейерверки жутко красивые, что от них небо становится светлее, чем от луны и звезд. Но вот только он ничего ей не сказал насчет страшного шума и треска. Как только в небо над их головами взлетели первые метеоры и темнота наполнилась калейдоскопом огней, ее брат раскинул руки и принялся визжать от восторга. А Пелли тогда закричала от испуга и бросилась бежать и тут же заблудилась в толпе.

«Эй, девочка!»

«Куда ты так спешишь?»

«Детка, вернись!»

Искали ее долго, а нашли среди мешков в комнате смеха, где она сидела, вся дрожа, вытаращив глаза. Как она обрадовалась тогда, когда Пелл, увидев ее, бросился к ней. Она расплакалась от радости. «Сестренка, мы нашли тебя! Почему же ты плачешь?» Милый Пелл. Милый, милый брат!

Слезы снова набежали на глаза Пелли. Она сунула руку в карман в поисках носового платочка, но нашла там рубиновые бусины. Здесь, в лесу, он были похожи на вишенки.

Пелли в сердцах швырнула бусины в кусты.

Вот тут-то и послышался голос:

— Тише, сестрица, тише!

Пелли встрепенулась:

— Пелл?

Она утерла слезы. Никого тут не было — конечно, никого не было, но почему-то ей показалось, что солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густые кроны сосен, вдруг стали ярче. И вдруг Пелли со страхом поняла, что она здесь не одна.

Что-то зашуршало неподалеку.

Нет, это оказалась всего-навсего белка. Она покачивалась на ветке и с любопытством разглядывала девушку.

Но было еще что-то. Или кто-то.

Пелли стала оглядываться по сторонам. Посмотрела влево, вправо. Взгляд ее упорно возвращался к столпу света, мерцавшему посреди деревьев. Ей уже казалось, что он горел ярче солнца. Она поняла, что всю жизнь стремилась к такому свету. Неужели ее судьба сбылась так скоро, так внезапно?

Снова послышался голос. Он произнес всего три фразы:

— Иди сюда, детка.

— Тебе место среди нас.

— Позволь нам забрать тебя.

Пелли поднялась и сделала несколько шагов навстречу своей судьбе.

Столп света стал слепящим. В последнее мгновение, перед тем как он поглотил ее, Пелли услышала:

ВАРБИ ЖДУТ

Долго-долго смотрела ей вслед белка и вдруг быстро, поспешно убежала.

— Как темно...

— Ой, моя нога...

— Фу, как от тебя воняет!

— А кто в этом виноват?

— А кто объелся ягодами?

— Что это за место?

— Ой!